Ты не можешь быть таким сильным, пролепетал кто-то моим голосом.
Звездные духи. Только очень сильный заклинатель может расторгнуть договор своим решением, и такие случаи бывали единицами. Но Ковен Он не может
Ты не можешь так со мной поступить! закричала я что было сил.
Но было поздно. Мальчики смотрели на меня с ужасом, а Ковенон был страшен, как ни один звездный черт. Я была готова закричать от безысходности, но мой голос потонул в резком снежном вихре, взметнувшемся вокруг меня плотным столбом.
Моим окончательным решением, я, Ковен, заклинатель звездных духов, разрываю с Джиной Янви, снежным духом, звездный договор. Да будут нерушимы мои слова. И да никогда мы больше с ней не встретимся
Его глаза. Они были леденее моего самого сильного заклинания.
***
Я сидела под колонной, прижавшись спиной к стене, беззвучно роняя слезы на давно мокрые колени. Юбка платья посинела до цвета морского дна, просвечивая согнутые, уже не трясущиеся ноги. Мне было ничего не важно, мне было ничего не нужно, но о черепушку настойчиво билось одно его имя. А в груди нарастала пустота.
Кто-то остановился с левой стороны и стоял до того времени, пока я не подняла заплаканное лицо на нарушителя спокойствия. Это был Маджи Весен. В темно-изумрудном смокинге, в белоснежной сорочке, небрежно расстегнутой на груди. Волосы, как и ожидалось, собраны в низкий конский хвост. Зеленые глаза Нет, только от него мне не хватало жалости! Я собралась выплюнуть всю накопившуюся ненависть ему в лицо, но из моих губ вырвалось только:
Он разорвал договор Мой хозяин, он
И я зарыдала. Снова, надрывно, не успокаиваясь. Маджи сидел рядом, гладя меня по голове, а я, уткнувшись ему в рубашку, безнадежно портила его безупречность. Он ничего не говорил, что, в общем-то, не имело бы особого смысла, ведь я бы его все равно не услышала.
Не знаю, сколько прошло времени Но я успокоилась. Щеки высохли, что еще нескоро станет с рубашкой, я тупо уставилась в невидимую точку где-то у Маджи в груди. А потом он заговорил.
Я тоже люблю его. Своего хозяина. Не знаю, что делал бы, оказавшись на твоем месте, но я тебя понимаю. Больше, чем кто-либо.
Я подняла на него глаза, уставившись в изумрудную глубину. Странно. Мое сердце уже не трепетало, когда я находилась вот так близко, язык не стремился прилипнуть к нёбу, ладони не становились липкими от пота. Я смотрела в его глаза и видела понимание, участие, друга. Больше не было недоступного красавчика, по которому сохнут все за редким исключением девчонки, а было нечто другое, новое.
И мне стало легче.
Впервые за долгие минуты я вздохнула грудьюи почувствовала, что успокоилась.
Маджи немного наклонил голову, определяя мое состояние. Он уже понял, что ему не за что волноваться.
Ты сегодня особенно красивая, Джина, тебе ведь уже говорили? Не стоит тратиться на слезы в этот вечер.
Он встал и подал мне руку.
У нас еще остался танец, сказал он.
Глава 12. Мешок
Хранение (залеплено бумагой) из письма (подчеркнуто):
«это был лучший вечер в моей жизни! Да-да, можешь не смеяться, у тебя такого точно не будет, ты же с трудом переходишь в следующий класс. То платье, которое мы выбирали (зачеркнуто, пометка: «информация не имеет ценности»). Я была сногсшибательна! Ну вот, ты опять смеешься. Не смейся, говорю же тебе, когда играли «Нити» (зачеркнуто, пометка: «не имеет ценности»), меня трижды приглашали. Я была очаровательна, говорю тебе, сам Дельфи заглядывался на меня!
(пометка: «важно»; слова обведены в круг) Но знаешь, когда играли «Смелое сердце» вышли они, на середину зала. Онэто Весен, сияющий, как всегда, своим внутренним ослепительным светом, а с ним рядом Я ни разу не видела ее такой ах!.. (далее подчеркнуто красным) Ледяная, как айсберг, прекрасная, как в той сказке про Снежную Королеву, в воздушно-голубом платье, с каскадом медных волос Мы все затаили дыхание, все до единого! Я сама признала, что она в этот вечер самая красивая из нас, а ты знаешь, что никто не может мне так понизить самооценку, но в эту минуту я восхищалась ей. Я восхищалась ими, такими красивыми, как будто ангелы сошли к нам с параллельных облаков (три восклицательных знака).
А потом они начали танцевать они были восхитительны!.. Эта магия, их магияона струилась из них при каждом движении, окутывая зал удивительным колдовством. Мне показалось, что даже смолкли «Нити» А они танцевали. Прекрасные, самые красивые на свете!.. (зачеркнуто, пометка: «информация не имеет ценности»)».
***
За десять минут до события
Не знаю, сколько прошло времени с момента, когда я поняла, что меня что-то беспокоит. Точнее даже не так: беспокойство поднималось из груди и являлось обычным последствием вызова повелителя. Поморщившись, я заглушила неприятный порыв. Хватит с меня этой девчонки. Взбалмошной, глупой, маленькой. Не хочу о ней думать, даже думать
Со дня, когда Ковен разорвал договор, прошло полторы недели. Мне сразу же предложили нового заклинателя, и я, в свою очередь, успела сменить уже двух. Последняя девчонка вызывала меня по каждому поводу, начиная с покупки заколок для волос и кончая уборкой в туалете. Я вспылила уже на третьем вызове и несколько дней грубо игнорировала ее звонки. Не надо мне такого повелителя. Она никогда не сможет сравниться с Ковеном. Никогда.
Никто
Наверное, хорошо, что школа уже закончиласья бы ее бездушно пропускала. Но меня это не волновало бы, ничуть. Меня и сейчас ничего не волнует. Я пытаюсь расслабиться, глядя на огромный млечный путь над моей головой, сидя в городском звездном парке. А в голове одни мысли. Мысли, мысли, Плутон бы их побрал. И ничего я не могу с этим поделать. В голове все одно: Ковен, Ковен, Ковен. А я так хочу думать: черт его, черт, черт, черт!
В груди защемило настойчивее. Я раздраженно поворочалась на месте. Я не позволяла этой девчонкея не удосужилась запомнить ее имя, она для меня никтосвязываться со мной телепатически, хотя она божилась, что умеет. Ха, кишка у нее на такие дела еще тонкая. Ни за что. Никому не позволю лезть в мою голову, никому! Только один человек имел право это делать, и сейчас он от меня отказался. А большея не позволю никому заставить меня испытать то же самое.
А ещея не знаю, что делать Я не знаю. Хочется плакать, тихо или навзрыдвсе равно. Мое тело будто вдруг разом выросло и взорвалось преждевременно, а на его месте остались только мысли, которые упорно гложут меня изнутри.
Не хочу. Ничего не хочу. Ничего
Пожалуйста, хоть бы не хотеть ничего.
Мою грудь взорвали паникойи все вдруг стихло. Ну ладно, настырная девчонка, иду я, иду, что ты мне еще помыть да принести прикажешь? Раздраженно поправляя образовавшиеся на блузке складки, я встала и нащупала паникующую нить. Уф, ох уж эти девушки-заклинатели.
Я перемещалась долго, чему не придала значение вначале, как будто меня упорно не хотели пускать в человеческий мир, вытягивая звездной тянучкой. Приземлилась, оглянулась, убирая выбившиеся волосы, и поняла, что страх подкрадывается ко мне черепашьими шажками. А черепаха, как всем известно, быстрее зайца.
Переулок. Грязный, темный, хотя, судя по солнцу, сейчас еще едва за полдень, повсюду мусорные баки и вязкий запах отбросов. Что я здесь делаю? Ужас уже подбирался к горлу, а когда я метнулась к стонущему серому мешку и отвязала горловину, у меня перехватило дыхание.
Ты пришла, и моя заклинательница закашляла кровью.
Рябая, как деревенская простушка, она была вымазана кровью с головы до пят, волосы ссохлись и твердым покровом обволакивали бледное лицо. Я на секунду окаменела. У нее трижды закатывались глаза, пока я, очнувшись, пыталась выдавить из нее хоть слово, пускай голос с трудом меня слушался.
Да что с тобой случилось? Почему ты не вызвала меня раньше?! смогла я произнести наиболее внятно.
Я звала, слабо сказала она и ласково улыбнулась. Но ты все не приходила.
Плутоновы дети! я готова была зарыдать, но и слезы отказывались появляться на моих глазах. Кто тебя так? Кто они?
Послушай, вдруг посерьезнел ее голос, и она заставила посмотреть ей в глаза. Ты ни в чем не виновата, слышишь меня? Это я ввязалась в это дело, глупая, взяла то, что мне не принадлежит, и поплатилась за это.