Тебе помогали. Даже я.
Так я и не спорю. Но командовала-то всё равно я. Они теперь всё меня подлавливают стоит у них какому спору возникнуть.
А ты?
А что я? По-справедливости пытаюсь разобраться. Слушают. Я ведь та-акая умная.
Эр показывает кулачок.
Марина, ты иногда та-акая хвастливая.
А что, я ничего. Они, между прочим, тебя тоже помнят. Особенно, те, в кого ты гранату кинула.
Ой!
Что «Ой!»? Им боевые девочки всем нравятся. Свои-то у них страшненькие, как на подбор. Наши от них нос дерут, а домой их куда реж нас отпускают. Вот они и помнят всех, кто зазнайством не страдают. Тебя в том числе.
Меня-то за что?
Как за что? За гранату! Говорят: вбегают, а там офицер, да девочка. Глаза та-а-акие Подумали, сейчас в плен возьмём. На руки-то и не посмотрели. Ты как завизжишь Потом все говорили, что ты гранату намеренно в тот ящик кинула. Хочешь, познакомлю с ними? Они почти всё время про тебя спрашивают.
Н-нет, Марина, но спасибо всё равно Потом как-нибудь Может быть
Ну как хочешь. смотрит на бокал, Ну, вот, кончилось! Пойду за новой!
Куда?
Качнув кресло, Марина вскакивает прыжком, чуть не упав при приземлении.
Метра на три влево.
Эр смотрит непонимающе. Марина вразвалочку к двери, вытаскивает из лежащей сумки пузатую бутыль. Вскидывает руку с ней. Эрида только глазами хлопает. И не заметила, что Марина к ней с сумкой пришла. Её-то бокал только наполовину пуст. Уже раскраснелась немного.
Хочешь этого, сначала то добей. Или другой бокал дай, у тебя там есть ещё. Эти сорта лучше не смешивать.
Снова плюхается в кресло. Сорвав оплётку, морщась, вытаскивает пробку зубами.
Зубы не поломай! Сама же говорила, что стоматологов боишься.
Не-а. Не люблю просто. залпом опустошает бокал, Как же мне Кэрдин эта нервы вымотала! Знала бы ты, как тяжело создавать ту, что жаждет только одногоубивать. Просто убивать, ради самого процесса убийства. Почти без цели, ибо знает она уже, что Дина далеко Ей самой уже не уйти живой. Может, и чувствовала уже, что даже если прорубитсявсё равно умрёт. Старое сердце не выдержит. Надо понять, как этокогда человек на самом деле зол. Когда ярость рвётся из самых глубин. Чего только себе не навооброжала, в зеркало смотря. Каких только рож не накорчила. Все драки свои припомнила. Всю злобу, что помнила, перебралаи как отец на попов да церкви мирренские смотрел, и как мать на него, когда ссорились. Опять же, драки свои, да Софи на меня, когда я её письма украла. Всю ненависть, что знала, припомнила. И, что читала, и что в жизни видела. Всю ненависть, зачем-то повторяет, Всю. И ничего больше. Только так она смогла получиться. Всю злобу из себя, наверное, выдавила и в неё выплеснула. До капли. Теперь, наверное, захочуразозлиться не смогу. Какое-то время, во всяком случае. заканчивает Марина со странно-усталой усмешкой.
Так ведь это хорошо, когда ни на кого злиться не надо!
Усталый вздох в ответ.
Это не хорошо, и не плохо. Это просто есть. Злость снова начнёт копиться во мне. Не сразу, постепенно. День за днём, месяц за месяцем, может, даже год за годом. А потом всё. Прорвёт. Как увидела «Лисичку»так и понялапрорывает. Хотелось сорвать её и сжечь, ибо не могу создать подобного. От зависти хотела сжечь её. От самой чёрной зависти. Но всё-таки смогла эмоции под контроль взять, ибо поняла, КАК ИМЕННО я смогу ответить Софи на неё. По капли всю злость на Кэрдин выдавливала. Пока всё не выжала. Можно постепенно сбрасывать. Может десятилетиями копиться. Но прорыв будет воистину страшен. Люди десятилетия трястись от страха будут, вспоминая виденное. То, что с Кэрдин и произошло. Ей незачем стало сдерживаться. Позади, впереди, со всех сторон оставался только враг. Её захлестнуло. Потому и шла так Как шла. Всё в ней умерло, только десятилетиями копившаяся ярость и злоба разлились по всем жилам, поведя её вперёд. Вот так Эр. Вот так вот.
Люди не могут жить на одной ненависти, Марина, даже на самой справедливой. Она губительна.
Сказала человек, кому в жизни ненавидеть не случалось.
Так ведь и тебе по-настоящему ненавидеть никого не приходилось. Врагов взаправдашних у тебя нет.
Есть. Причём, те же самые, что и у тебя. Миррены. Забыла?
Это да, они враги, но они далеко. И они мне ничего не сделали.
Марина чуть не брякнула «твоего отца ранили», но всё-таки удержалась. Во-первых, не ранило Херта, а всего лишь контузило, во-вторых, поправился он уже, в третьихни к чему девочку лишней раз волновать, тем более, уже давно прошедшими событиями.
Когда сделаютпоздно будет.
Но они же сюда никогда не доберутся!
Как знать, как знать Методы войны всё совершенствуются. Бомбардировщики уже летают через весь континент. Ведь так могут научиться летать и самолёты с десантом.
Ой! Эр явно испугалась. Глаза как блюдца.
Хм. Оказывается, не настолько уж она от реального мира оторвана. Жить-то по-прежнему в своём мире живёт, но и в реальность заглядывать стала.
Да не пугайся ты так! Стратегический десант невозможен.
Пока невозможен, договаривай уж до конца, Марина.
Ай да Эр!
Вот и сама разглядела, кого нам стоит ненавидеть!
Я им сделать ничего не смогу. Я не воин.
Некомбатант ты! усмехается Марина, покачиваясь на кресле.
Не дразнись! Эрида всегда такая смешная, когда дуется. Так-так! Словечка этого, похоже, не знает. Хоть в чём-то не переменилась.
Не собиралась даже.
Правда?
Ну да.
Ты очень много всяких странных и страшных слов знаешь. И я не хочу узнавать, что они значат.
Узнаешь скоро. Жизнь заставит. Это-то словечко из разряда довольно безобидных. Хотя это смотря каким путём в эту категорию попадёшь
Марин, хватит о грустном уже! С чего ты временами мрачная такая? От твоей картины с треть школы, наверное, спит плохо, мне кошмары снятся, а ты всё какой-то мрак нагнетаешь!
Херктерент, опять качнувшись, чуть не переворачивается вместе с креслом. Эр испуганно вскакивает. Марина всё-таки умудряется не упасть. Всё бы ничего, но силуэт Эр вроде начинает двоится.
С тобой всё в порядке?
Марина, чуть качнувшись, отвечает.
Абсолютно.
Марин.
Чего?
Попросить тебя можно?
Смотря о чём отвечает опять качаясь в кресле с бокалом в руке. Тепло, хорошо, весело не пойми почему.
Только пообещай, что исполнишь!
Исполню то, что не противоречит моим взглядам и не выходит за пределы моих финансовых возможностей. Бе-е-е! показывает язык.
Очень тебя прошу никогда-никогда больше не рисуй таких картин. Людям плохо от них. Не должно так быть. Просто не должно. Ты же не любишь людям боль причинять.
Марина хохочет.
Ладно, не буду. Не потому, что ты просишь. Это мой предел просто. Выше мне не прыгнуть. Ничего лучше нарисовать не смогу, а хужене хочу просто.
Так ты больше не будешь рисовать?
Может да, а может, нет. Дошла до своего предела просто. Ты тоже когда-нибудь дойдёшь.
И Софи?
И Сонька тоже. Все. Правда, не все до предела дожить успевают
Какая ты добрая, Марина.
Да уж какая есть. Другой не будет. Зато, что бы там дальше не было, я буду единственной, кто сможет похвастаться, кто саму Софи Саргон урыть смогла. Основание для гордости! Марина с редкостным самодовольством ухмыляется.
Тебя иногда стукнуть хочется! Настолько довольная!
Ну так попробуй!
Теперь уже Эр смешно.
Но ведь правда это! Я победила!
Победила Софи. Награда за главный конкурс у неё. Взрослые присудили победу ей.
Ха! Так в школе-то важнее второй конкурс.
Так за него же, считай, и нет ничего
Кроме славы. По крайней мере, до следующего года.
Со своей наградой, что делать собираешься?
Положу, где все ценности лежат и буду до старости гордится.
Интересно, что она со своей наградой сделает? Ей-то она не больше твоего нужна.
Ну, дык! Пошли сходим, да спросим.
Стук в дверь.
Заползайте! любезно предлагает Марина. Обычно никто не заходит, если предложение раздаётся не из комнаты Марины. Да и Эр предупреждает всегда, если ждёт кого-то.
Дверь распахивается. Софи, кто же ещё. Уже весьма язвительную ухмылочку состроить успела.