Не слыхали они от него ни грубого окрика, ни оскорбления, ни бахвальства, ни властной бравады. Он всегда был спокоен и вежлив, можно было подумать, ярость и страх вовсе не свойственны ему, миролюбивому существу, однако в его глазах всегда явственно читалась странная для его возраста проницательность, которая тревожила, казалось, не только окружающих, но и его самого.
Ни капли притворства не таилось в его взгляде. В его присутствии стыдно было лгать, и верные приспешники Ланцо даже не пытались юлить перед своим диковинным главарём.
Сам главарь порой немало озадачивал их своими наблюдениями и лишь один Фиаче осмеливался на расспросы, порой не без раздражения.
Одиннадцать, сказал Ланцо, глядя куда-то вдаль на другой конец рынка.
О чём ты? протянул Фиаче, пытаясь разглядеть, что он там увидел.
Одиннадцать малолетних оборванцев крутились около фонтана, когда я шагал по нему. Этих детей я видел прежде, они всё так же безобразно одеты.
Фиаче разочарованно фыркнул.
Что нам с того?
Брошенные дети злосчастье общества, Фиаче.
Тот промолчал, скривившись, и пожал плечами.
Гляди, они роются в корыте с гнилыми овощами, продолжал Ланцо. Они едят эти помои.
А ещё они ржут и швыряются ими, брезгливо заметил Фиаче.
Детям надо играть, усмехнулся Ланцо, где бы они ни жили, что бы они ни ели. У всех свои игры. Помойные игры выглядят вот так.
У всех свои игры, рассеянно закивал Фиаче. Что ж поделать.
Будь я рыцарем Струн, я обратил бы это гнильё в свежие овощи.
Тогда тебе пришлось бы только этим и заниматься, рассмеялся Фиаче, хлопнув Ланцо по плечу. А на все голодающие утробы времени и сил не напасёшься. А они бы ещё и недовольно топали ногами, требуя чистых панталон да чистой воды.
Я очистил бы речные воды! радостно воскликнул Ланцо, взмахнув руками. Я засеял бы бесплодные степи хлебами! Я обратил бы Помоище в дивные сады.
Ты витаешь в облаках, вздохнул Фиаче.
Вовсе нет, улыбнулся Ланцо. Дон Моген учил меня не отступать от своих чаяний, и бережно хранить душевные устремления, чтобы не забывать своей цели. Путь в рыцарский орден Пяти Струн непрост, и важно не потерять себя по дороге.
Болван твой дон Моген. Не помогло ему в жизни умение растекаться мыслью. Ты подался в оруженосцы к самому бестолковому и нищему рыцарю в Черре! воскликнул Фиаче. Он даже не возьмёт тебя в джинеты.
Ты слишком строг к нему, Фиаче. К тому же, я вовсе не стремлюсь к нему в джинеты. Меня волнует лишь документ, который даст мне право носить меч. И чтобы заслужить его на турнире, мне как раз и следует во всём слушаться дона Могена, поскольку он прекрасный учитель и достойный воин.
Ты рассчитываешь, что он раскошелится на пошлину за тебя? Турнир уже через неделю!
Таков был уговор. За мой труд и службу он вложил в меня немало знаний и умений, но ты ведь знаешь, также мне полагается и жалование турнирная пошлина.
Он беден как церковная мышь, фыркнул Фиаче. А сумма там немалая. В любом случае, я всегда заплачу за тебя.
Спасибо, Фиаче, улыбнулся Ланцо, но, право, в этом нет нужды.
Ты знаешь, Фиаче почесал лоб и замялся, подбирая слова, я всегда поделюсь с тобой всем, что имею. Но почему бы тебе не попросить помощи у своего отца?
Отца? удивлённо переспросил Ланцо. Фиаче заговорщицки скосил на него глаза и негромко продолжил:
Именно. У своего отца, гранда Вольфорте де Мальпра. Он устроил бы твою судьбу, ты мог бы сделать замечательную карьеру при дворе. Тебя произвели бы в сержанты, а не в жалкие джинеты. Ты жил бы в Браммо и состоял бы на службе самого гранда, который немедленно посвятил бы тебя в рыцари. И уже оттуда попасть в столицу, чтобы претендовать на участие в Зимнем турнире, намного проще. Тем более, на это нужна уйма денег. Ты стал бы рыцарем Струн по щелчку пальцев, Ланцо. И спокойно начал бы колдовать над овощами, раз уж это тебе в удовольствие.
Фиаче, он мне не отец, спокойно возразил Ланцо.
Ну, тут можно поспорить
Нечего тут спорить, Ланцо пожал плечами. Этот человек мне не знаком. К тому же ты прекрасно знаешь, я поклялся маме, что не стану искать с ним встречи и никогда не выступлю под его знаменем.
Фиаче кивнул и хитро прищурился.
Мой отец всегда говорил ты держишь клятву до тех пор, пока она сама не возьмёт тебя за шкирку.
Твой отец пират, Фиаче, напомнил Ланцо. Тот вздёрнул подбородок.
Что с того? Взгляни на себя. Вместо того чтобы скакать на белобрысом жеребце в компании своих белобрысых братьев, трепать на ветру бархатные знамёна мальпранского гранда, ты знаешься с отребьем, болтаешься со своей бандой по черрийским улицам и рынкам. Ты колешь дрова у деда на заднем дворе, а мог бы колоть копьём недоумков на турнирах. Ты такой же жалкий неудачник, как и твой дон Моген. Пошёл ты прочь, не смей сидеть рядом со мною.
И он пихнул Ланцо кулаком в плечо. Ланцо широко улыбнулся. Он перехватил руку Фиаче и крепко пожал его ладонь.
Ты добрый друг, Фиаче. Моя мечта для тебя важней нашей дружбы.
Фиаче отмахнулся от него, но не мог не усмехнуться.
А мне важней наш уговор, продолжал Ланцо. Мы вместе выступим на турнире и заслужим право на меч, как и планировали. Вместе и отправимся покорять Гематопию, и в конце концов окажемся и на ристалище Риакорды. Вместе и никак иначе. Как и условились пять лет назад.
Фиаче фыркнул и покраснел, сдерживая радостную улыбку.
Как и условились, подтвердил он и крепко пожал руку Ланцо. Но ты всё ещё помнишь, что я вовсе не так одержим этим орденом рыцарей Струн, как ты? Конечно это невероятная честь попасть в него, но что касается всего этого колдовства
Ланцо выпустил из рук его ладонь и зачерпнул в фонтане воды.
Взгляни, сквозь его пальцы сочились сверкающие струи. В руках рыцаря Струн вода обратилась бы в лёд или пламя. Божье благословение снисходит на каждого победителя турнира в Риакорде. Он удостаивается чести вступить в орден Пяти Струн и обретает уникальный дар, великую силу высшее мастерство рыцаря. Я получу этот дар и смогу использовать его на благо всего народа.
Неужели ты до сих пор веришь в эту чушь! поражённо пробормотал Фиаче. Это же сказки для малышни да старичков! Ну кто в наше время относится к этому так серьёзно?
Неужели ты не веришь вовсе?
Разумеется, не верю! фыркнул Фиаче. Мой отец всегда говорил монашья кодла выдумывает нелепые чудеса, но самое нелепое чудо, что люди в них верят.
Но во что же ты веришь?
Я верю в деньги.
Я говорю о том, ради чего ты бы умер.
В таком случае я верю в тебя!
Ланцо устало улыбнулся.
Мой отец часто твердит, продолжал Фиаче, «этот Ланцо Эспера выродок не от мира сего, его надо либо убить, либо молиться ему». Я молюсь, Ланцо.
Оба они рассмеялись.
Ты всё время поминаешь отца, задумчиво произнёс Ланцо, но ведь ты люто ненавидишь его.
Что с того? Временами от него можно услышать толковые мысли. Проклинает поповщину, когда напьётся, так то вполне справедливо. Когда плавал он в эскадре с лицензией потентата по всему Майо Гра на своей «Свирепой Ехидне», добыл с ньольских кораблей баснословные богатства, которые, разумеется, полагались потентату. Свою долю отец получил, однако была она меньше заявленной в пять раз, поскольку часть добычи внезапно перепала церкви, пытавшейся контролировать тогдашнего потентата. Старый правитель в итоге скончался от неизвестной болезни. И именно в ту пору рыцари Струн начали показывать людям разные трюки с пылающей водой, дождями посреди зимы и прочее. Странное совпадение, не так ли? Однако никто из них совсем не рвался применять свою силу «на благо всего народа», да и сейчас что-то не горит желанием.
Ланцо покачал головой.
Мой добрый Фиаче, ты только что отправлял меня к мальпранскому гранду, чтобы я немедленно готовился в рыцари Струн, а теперь клянёшь их и поносишь церковь, благо нас никто не слышит.
Я всего лишь боюсь, что ты разочаруешься, буркнул Фиаче, скрестив руки на груди. В мире полно лжи и жестокости, но тебя они касаться не должны.