Холодная струйка пота проскользнула у меня под мышкой, когда вспомнил запах горелой плоти во время Перехода. Они уничтожили моё тело специально? Но зачем?
Ладно, пусть так, я постарался взять себя в руки. А скажите, мне вот интересно. Как определить, кто здесь игрок, кто «Стёртый», а кто непись?
Ну, это трудновато, почесал в затылке Хаттон.
Да просто всё, воскликнул Богдан с оттенком превосходства. Я давно понял. У неписей коммуникаторлиповый. Они не могут им пользоваться. А игрокимогут. Ну и «Стёртые» тоже, конечно.
Я дотащился до стола, почти рухнул на стул и потёр лицо руками. Самое страшное в моем положении было то, что я не мог даже умереть здесь. Система тут же вернула бы меня к жизния больше не принадлежал себе. Люди мечтают о бессмертии, но мысль о том, что я вечно буду болтаться в этом ледяном аду, лишала душевных сил.
Ну ладно, ребята, наконец, сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как всегда уверенно и твердо. Вы как хотите, но учиться пилотировать «Геркулес» я буду сам. Без всяких систем и баллов. Вот так.
* * *
Да не дёргайте вы штурвал, будто коровье вымя! Чего вы сучите его туда-сюда!
Мне безумно хотелось убить Богдана. И я мог легко это сделатьтолько бросить эти проклятые «рога», которые взмокли от моих усилийсхватить за тощую цыплячью шею и с наслаждением свернуть. Парень сидел рядом в кресле второго пилота, а яна месте командира. Но командовал-то как раз Богдан. Гордон не встревал, но я чувствовал его взгляд затылкомнасмешливый и беспощадный.
Или мне так казалось?
Я бросил штурвал и ушёл в салон, плюхнулся в кресло. Мокрая рубашка противно прилила к спине. Откинувшись на спинку, прикрыл глаза. Знал, что будет трудно, чертовски трудно. Но главная проблема была не в этом. Якомандир, главный, должен завоевать авторитет у экипажа, иначе ничего не получится. А приходилось слушать советы пацана.
Алан, выпейте кофейку.
Рядом скрипнуло кресло. Поплыл обалденный и такой пьянящий аромат. Я открыл глаза и увидел Гордона с белой фарфоровой чашечкой в руках. Здесь, на замерзшей Земле я забыл, как пахнет настоящий кофе. Я взял чашечку в каком-то оцеплении, как зомби вначале лишь впитывал это ощущение. И сердце защемило сладкой болью от воспоминаний о прежней жизни.
Знаете, что я вам скажу, спокойно продолжил Гордон. Вы все время думаете, что сидите на необъезженном жеребцемалейшая ошибка, и он вас сбросит. Но представьте себе, что на самом деле вы на большом, очень большом слоне. Возьмите себя в руки, не действуйте сгоряча. Не уйдёт эта махина с курса за полсекунды. Автопилот даст сигнал, и рулевые агрегаты исправят крен.
Я пригубил кофе, и не удержался от вздоха. Понимал, что Гордон прав. Но никак не мог пересилить себя, перебороть.
Да чего тут говорить! в проёме кабины появился Богдан. Самолётзверь умный и сам все сделает. Дал командужди. Застынь, как мёртвый. Возник кренне дёргайся. Интуицию вырабатывай.
Богдан, а у тебя сколько часов налёта? Реальных, не на тренажёре, не на авиасимуляторе?
Ну, вот начинается, проворчал Гордон. Опять будем мериться х У кого больше, у когоменьше.
Нет, ну, правда, Богдан? Скажи честнов реальном самолёте ты не сидел никогда? Ну как пилот? Все только в игрушках своих? Да? А я
Я чувствовал себя уязвлённым, и от того хотелось сказать что-то саркастическое, задеть. И это лишь сильнее злило меня, лишало равновесия.
Я, да я. Чего об этом говорить?
Богдан присел рядом на кресло и уставился на меня, повернув голову на бок. Глаза затуманились.
Какое это имеет значение здесь-то? Я вам вот что скажу. Только вы не обижайтесь, Макнайт. Любой хардкорный геймер, который в авиасимуляторах играл ну хотя бы года два, фору даст профессиональному лётчику в управлении беспилотниками. Слыхали, небось, об этом?
Да, я знал об этом, но правдивость слов Богдана заставила почувствовать себя оскорблённым до глубины души. Я должен чувствовать машину «пятой точкой», копчиком, позвоночником. За годы научился определять положение самолёта в пространстве не по приборам, а по собственным ощущениям. Звук двигателя, волны вибрации по фюзеляжу, тряска штурвала и я молниеносно просчитываю ситуацию и принимаю решение. А в окружении равнодушно голубеющих экранов я становился безногим полуслепым инвалидом, который вынужден надевать протезы и очки с толстыми линзами.
А будущееза беспилотниками. Вот так. Пилот в самолётеэто что такое? Кусок биомассы ненужной, за него все электроника делает. А он только для проформы там, за приборами следит.
Богдан, заткнись, а? Пока я тебя не пришиб.
Парень ухмыльнулся, взял с подноса чашечку с кофе, отхлебнул, смешно сморщив спинку курносого носа в конопушках.
Оглушил рёв сирены: «Пожар в левом двигателе».
Иди, пожар ликвидируй, бросил я.
Но Богдан только зевнул, отмахнувшись от повисшего у его носа экрана. Развалился вальяжно в кресле, вытянув длинные тощие ноги.
Система крякнула и завопила: «Mayday! Mayday! Mayday!»значит, через пару секунд мы шваркнемся о землю. На самом деле, мы сидели не в настоящем «С-130», а в его виртуальной копии, которую создала система. И таких копий она насоздавала уже десятка полтора, и все я умудрился расколошматить. Виртуально, конечно. Если взлёт я худо-бедно освоил, то посадить многотонную громадину не удалось ни разу.
Ладно, бывайте, буркнул я, когда система в очередной раз возвестила, что мы потерпели авиакатастрофу.
* * *
Когда паршиво на душе, я обычно иду в бар и напиваюсь. Что я и решил сделать незамедлительно. Только вернулся в свою ячейку, переоделся и прихватил малыша Люкакомпания с ним всегда улучшала мне настроение.
Спустился в скрипучей клети на минус седьмой уровень и углубился в хитросплетенье промозглых бетонных коридоров. Шёл и злился. В первую очередь на себя, на свой идиотский характер, в котором главной чертой, можно сказать и положительной и отрицательной было невероятное упрямство. Если что-то решил, буду биться головой об стену, но доведу дело до конца. И теперь я все силы бросил на освоение пилотирования «С-130». Шагая по подземному лабиринту, не замечал ничего вокруг, а перед глазами стояла панель управления «Геркулесом», мысленно крутил штурвал, шуровал педалями, ручками газа.
И очнулся лишь тогда, когда заметил, что ноги шлёпают по воде. А вокруг туннель с низким сводчатым потолком, серый бетон стен покрыт диковинными известковыми наростамирозоватыми, голубоватыми, золотистыми и они как будто тускло светятся. Или мне так казалось? Глянул картудьявол! ну, конечно, я не заметил, как пропустил поворот и попал совершенно на другую часть уровня. Возвращатьсяполдня потеряю, а в горле пересохло, губы стянуло, будто тащился по знойной пустыне. Но к счастью на карте призывно мигал значок какой-то забегаловки, и я направил свои стопы туда.
Толкнул дверь и сразу понял, что зашёл удачно.
Уютное помещение, словно залитое закатным солнцем. В приятной золотистой дымке утопали стоящие на паркете круглые столики из светлого дерева, под орех. Нависший над залом балкон, на который вела лестница, поддерживали квадратные колоны, отделанные мраморными плитами. Посетителей немного и все выглядят вполне благопристойнопо большей части мужчины разных возрастов, но где-то мелькнула и пара женских лиц.
И что порадовало больше всегона эстраде в центре зала наяривал настоящий джаз-бэнд: пианист, трубач, саксофонист, ударник. Все в старомодных фраках с атласными отворотами. Солировала темнокожая стройная девушка в облегающем, словно змеиная кожа серебристом платье.
Я обвёл взглядом зал, пытаясь найти свободный столик поближе к эстраде, но обнаружил такой лишь под лестницей. Делать нечего и это подойдётя пришёл сюда лишь напиться. Относительно быстро меня посетил официант:
Что будете заказывать, сэр? любезно, без подобострастия поклонился.
Я у вас впервые, давайте что-нибудь фирменное. С мясом.
Он быстро что-то чиркнул в блокнотике в кожаном переплёте.
Что будете пить?
Самое крепкое и побольше, я ухмыльнулся.
Что ещё здесь можно пить, кроме самогона?
А для вашего питомца? едва заметный кивок в сторону Люка, который сидел у меня на плече.