Чёрный священник просит денег,
Серые люди протянут ноги,
Зелёные эльфы все бездельники,
Жёлтые гномы копают землю
Выходи тебе я внемлю
Где-то сзади карабкался, шумно отдуваясь, Эй, но Ли не торжествовал ему было хорошо. Хорошо, как никогда прежде.
Ублизнюкавру и Ли
Эю исполнилось двенадцать, и это событие давало подростку право выбрать новую букву для своего имени. Созданное всей семьёй, бурно залитое брином и молоком слово «Эйт» внесло в отношения мальчиков некую холодность и отчуждённость. Старший, который обычно держался на равных, несмотря на преимущество в два года жизни, стал заноситься и как-то пожаловался отцу на то, что Ли отказывается произносить дополнительную букву.
Под давлением родителей пришлось подчиниться, и впредь младший сын относился к брату, точнее к его аристократическому достоинству, с «должным» (по выражению главы семьи) уважением. Глупо, когда уважение путают со страхом и покорностью, но это общая ошибка всех взрослых во все времена.
Ещё раз заехав вместе с отцом в уже знакомую деревушку, ребята захотели первым делом повторить забег.
Но на этот раз им пришлось немного потерпеть. Сначала отец задумал посетить Храм. В деревне Храм был какой-то там знаменитый-презнаменитый, и настоятель (правда, приезжающий лишь время от времени) был совсем молодой, но чуть ли не чета самому Смотрителю Круга. В общем, пришлось смириться и пройти ритуал созерцания.
Ли слышал, что в других странах Храмы были роскошными зданиями, в которых священники в красивых и безвкусных нарядах воспевали своих несуществующих богов и просили их о дожде, хлебе и о чём там они ещё просят.
В Кумре же все верили в Круг. Круг был основной жизни, в нём каким-то образом сошлось настоящее, будущее и прошлое человечества, магии и что там ещё бывает; Круг всё упорядочивал, но молиться этому Кругу было совершенно бессмысленно. За ним можно только наблюдать. Если научиться видеть в его движении смысл, говорила мать, то станешь Наблюдателем, то есть Мудрейшим.
Настоящий Круг находился в одном из Храмов Нового Фаншо. В Храмах же Чёрных священников Кумра самых обычных домах, в деревнях это были хижины устанавливали копии, на которые тоже можно было смотреть и учиться, а сами монахи руководили наблюдением.
Ритуал длился минут десять, потому что никто ничего, как правило, не видел, да и не хотел видеть куда уж нам Просто стояли и смотрели. Скучно, но хотя бы недолго. Иногда священники что-то говорили это называлось «проповедь».
Пока они стояли около входа, дожидаясь своей очереди, у Ли, мальчика, восприимчивого к слову, было время подумать. Он мало что понимал в религии Кумра, но его забавляли фигуры речи, которые люди использовали, фигуры, связанные с прилагательным «круглый». Например, «округлить» означало «убить», потому что после смерти круглые души возвращались в Круг. Можно было и «округлеть», то есть умереть самому. «Круг тебе квадратом» одно из самых страшных проклятий Кумра, или «вернуть кого-то в Круг» опять-таки, «убить».
Ещё ему нравилось, что можно было образовывать забавные словосочетания. Например, если гномы Жёлтые, то они делают жёлтую работу. Если священники Чёрные, то они произносят чёрные проповеди
Ли нравились фигуры речи, он любил читать.
Наконец их пригласили в Храм, и они отстояли свои десять минут. Священник, которого звали Квинт Аюта, молодой Чёрный из самого Кумра, не стал читать нотаций и не нудил можно было жить.
Но в самом конце процедуры он вдруг подошёл к Ли и погладил его. Это было удивительно невероятная честь. Отец видел это. Брат видел это! Если бы ещё и мама!
Хороший мальчик, сказал Аюта нежным голосом. У него наверняка большие планы на жизнь?
Мы его хотим отдать на воспитание в Гиос, сразу же ответил отец. Но сначала пусть подрастёт и возмужает.
О да! согласился Аюта. Он подрастёт и возмужает. Скоро уже. Как тебя зовут?
Ли, господин
Отлично. Ли, запомни. Даже если твоя судьба изменится, всё равно Круг и Храм твои главные друзья. И ничего не бойся, пока ты с ними.
Он знаком отпустил Ильсоров.
Отец сказал, что они теперь могут погулять, пока он будет заниматься своими делами. Братья, конечно же, направились к знакомому холму. Крестьянские дети на всякий случай показали им дорогу.
На выходе из деревни сидел белобрысый мужчина лет тридцати. Устроился он прямо под указателем, на котором было написано название следующего населённого пункта. Увидев братьев, он встал и поклонился. Смотрел он на братьев так внимательно и с таким нескрываемым любопытством, что явно был не знаком с правилами приличия. В руке у него была какая-то квадратная штука, которую он направил на детей, и иногда он переводил взгляд с них на штуку как будто они в ней отражались, что ли
Осторожно, прошептал Эйт Ли. Возможно, это любитель мальчиков.
Кто? переспросил младший брат.
Тебе рано ещё, опомнился Эйт. Просто не подходи к нему близко, и всё. А если он подойдёт сразу дёру и кричим.
Не надо кричать, дружки, улыбнулся мужчина. Я не любитель мальчиков, честное слово. Но я, дружки, поджидаю одного человека, которого мне надо увидеть, чтобы запомнить. Думаю, уже дождался. Идите с миром.
Они всё-таки рванули мимо него бегом мало ли что. Когда ребята уже отбежали на несколько десятков метров, он прокричал:
Ли Ильсор! Запомни: есть и другая магия магия разума! Совершенно необязательно размахивать руками и читать заклинания, чтобы добиться великих успехов! Я тебя научу, дружок
Местный сумасшедший, на бегу сказал Эйт. Имя твоё в Храме, наверное, услышал. Надо будет отцу потом рассказать.
У самого подножья горы они остановились как вкопанные. Какой-то человек в жёлтом пальто (летом!), закрывавшем его тело полностью, спускался вниз от камня. На лице его был капюшон, и Эйт готов был поклясться, что из-под него сверкали мрачным светом зелёные глазки. Впрочем, видение продлилось не больше секунды. Странник торжественно поклонился им и, не сказав ни слова, прошёл мимо.
Фу, как от него воняет, прошептал Эйт. Видимо, лет двадцать не мылся.
Совершенно верно, именно лет двадцать, послышался голос сзади.
Как подкрался к ним этот весёлый и очень симпатичный паренёк в зелёной рубахе, трудно было сказать. На открытой местности должны были его заметить. На лице у молодого человека красовалась такая широкая улыбка, что сразу было понятно: иностранец. Местным так улыбаться было нечему.
Я иностранец, подтвердил этот тип, словно читал мысли. Моя линия жизни привела меня к низу этого возвышения для наблюдения местных красот. Прошу прощения, кто из вас годами поменьше? У меня этнографический интерес. Эйт машинально показал на Ли. Незнакомец довольно кивнул, ещё раз всем улыбнулся и тут же повернулся, чтобы удалиться.
Круг его знает, что тут происходит, сказал Эйт через минуту, когда иностранец не мог его уже услышать. Парад придурков какой-то. И, чует моё сердце, не последний. Ладно, побежали.
Победителем вышел теперь Эйт, а Ли ещё долго не было видно. Конечно же, не обошлось без издевательств, громких выкриков и лёгкой драки. Вскоре ребята утомились и сели, свесив ноги с горы, чтобы перевести дыхание
Повторение игры разочаровывает. Невольно подтверждая это правило, ребята замолчали, не находя ни выражений, ни действий для возрождения веселья. Стало скучно.
Когда Эйт после десятиминутных размышлений о том, как подсластить день, почти отдал приказ возвращаться домой, бессловесность нарушил шорох летящих вниз камней, и из-за противоположного края холма показалась голова до тех пор незаметного поклонника местных красот.
Постепенно становясь всё более определённой, обозначилась тощая фигура деревенского паренька. Несмотря на всю её обычность, оба брата моментально угадали что-то неладное. Ясно, что сельские дети не могли прикупить дорогие одежды и создать приятный внешний вид, но такого урода даже в глухой деревне иди поищи! Холстяная рубаха-косоворотка, которую нечистоплотная швея наверняка продала как красную, то есть с наценкой, давно вылиняла и походила на освобождённую от гнили картошку.