Под визг, крики и торжественные взмахивания магическими руками, которые на этот раз не смогли победить законы физики, экипаж занесло. Лошадь превратилась из движущей субстанции в движимую и увенчала собой место кучера.
Живы? раздался глухой голос Этчеверрии, вдавленного в дверцу кареты.
Да вроде!
Цел!
Вот это класс! кто как отозвались по очереди пассажиры.
Отчётливо слышались и недовольные высказывания кобылы.
Тогда прошу, прокаркал Этчеверрия и, ударив что-то локтем наугад, буквально вывалился наружу.
За ним на свободу выползали остальные.
Поверхностный осмотр показал, что никто серьёзно не пострадал. Эйтр отделался ушибами, Инвварсен озадаченно поглаживал здоровенную шишку, обозначившуюся в районе затылка. Сам же маг излучал здоровье и бодрость.
Лиас смахивал с правой щеки капли крови след конфликта с острым углом кареты. Что касается Каха, то Этчеверрия предпочитал его не замечать.
Впрочем, мастера нельзя упрекнуть разве что в излишней эмоциональности: он настолько увлёкся предстоящим разоблачением подопечного, что не мог думать ни о чём другом.
Ну что, опять лечиться? Белый заговорщицки подмигнул и сделал движение, напоминающее недавние манипуляции с кинжалом. Ученик отвернулся и, нахмурившись, отрывисто бросил:
Не-а. Ерунда, пройдёт.
Ну, хозяин барин своего барства. А вы, ребята?
Всё в порядке, не о чем беспокоиться. Правда, сын? спросил Инвварсен и, хлопнув Эйтра по плечу, добавил: Ну, пошли, что ли
Погодите, неожиданно вставил Ках, а мы это зачем туда?
Участники эксперимента остановились, глядя на Этчеверрию. Тот и сам толком не понимал, каким методом будет разоблачать суеверия семьи Ильсоров, но нашёл наконец повод пристально взглянуть на загадочного крестьянского подростка.
Надо разобраться, кто тут маг.
Он властно вытянул руку в сторону холма, и все пошли к возвышенности, одиноко застывшей посреди неменяющегося пространства.
Эйтру шагалось тяжело: он ещё не окончательно избавился от хромоты. Впереди уверенно протаривал тропу подвыпивший Белый, за ним, как кузнечик, почти прыгал Лиас.
Я ночевал у дяди и почувствовал, что должен быть в этой карете, зов какой-то услышал, почему-то шёпотом доложил Ках, стоявший рядом с Эйтром. Как всё совпало Эти маги
Он не договорил.
Низкородный (Эйтр с трудом узнавал в нём того самого странного парня: Каха сразу после «освобождения» отправили в его родную деревню, с глаз долой) внимательно смотрел в землю и молчал.
Чуть отставая, замыкал шествие глава рода. Он глубоко вздохнул. Холодный ночной воздух манил к высотам и обещал хороший сон одновременно он освежал, бодрил и пьянил. Мятлик, лапчатка и лютики цеплялись за ноги, предупреждая путника о грозящей ему опасности. Или нет?
Инвварсен вздрогнул. Старик о чём-то вещал, похоже, его никто не слушал. Лиас тщательно вглядывался в сумрак уже не единожды он хотел обогнать мага, но постоянно сдерживал себя. Осталось недолго. Ещё пара минут подъема, и вот они уже на вершине холма.
Все словно воды в рот набрали. Эйтр заложил руки за спину и, подойдя к краю площадки, изучал глазами невыразительную линию востока. Глава рода Ильсоров присел у обрыва рядом со своим первенцем Эйтром, нашарил сочный стебелёк лапчатки и принялся неторопливо откусывать маленькие сладкие кусочки.
Мастер и Лиас вдвоём приблизились к камню. Юноша впервые за много лет смог взглянуть в глаза своим воспоминаниям. Почва оказалась скользкой и влажной.
Этот? заговорил Этчеверрия.
Он, родимый, подал голос Ках.
Маг явно тянул кота за хвост, задумавшись. Наверное, трезвел: хитрец отлично знал, что это именно тот самый камень.
Поедем обратно или?.. спросил Инвварсен, поднимаясь.
Обратно?! зычно крикнул Этчеверрия. Да вы что!
Какого гоблина мы тогда припёрлись?! Так, Эйтр, иди сюда.
Он с неожиданной для столь солидных седин ловкостью заставил старшего брата занять позицию на середине площадки.
А ты, Лиас, карабкайся. Будем проверять Сопричастность. Да, точно, именно её. Вдруг огромный бесполезный голыш ключ к Силе Ха-ха!
Конферансье собственного шоу захихикал, но сумел вовремя остановиться, как делают учителя в школе, получив нелепый ответ.
Мы сейчас будем колдовать? заинтересованно спросил Инвварсен. И Лиас тоже?
Этчеверрия среагировал на вопрос так, словно очнулся от длинного сна:
Лентяй, ты ещё не наверху? А ну, живо!
А мне что делать? осведомился Ках.
То же, что и раньше: стой там, где стоял, говори то, что тогда говорил
Ублизнюкавру не стал возражать. Он поискал глазами удобную позицию, занял её, стараясь выглядеть как можно более вдохновенным, и повёл речитативом:
Колдуны коварнейшие существа на планете. Вся их мысль работает на то, чтобы разрушать наше людское счастье. Не заискивайте перед колдунами, молодые господа. Вы, с точки зрения этой публики, игрушки, способ повеселиться поздно ночью
Но-но!
Вы же просили всё, как тогда Старик растерянно посмотрел на Каха.
Ладно, потом разберёмся, неси свою ерунду. А что, это было ночью?
Нет, хором ответили Лиас и Эйтр, днём.
Тогда при чём тут ночь?
Простите, перепутал, оскалился Ублизнюкавру. Они нас используют для развлечения днём.
Инвварсен оценил шутку и засмеялся бы, однако маг не дал времени.
Да лезь же, чтоб тебя гоблины съели! обернувшись, устроитель эксперимента заметил, что приказы до сих пор не выполнены и его ученик не сделал ни шага.
«Как тогда, подумал Эйтр, только в тот раз Ли подгонял я».
Лиас одарил второго своего мучителя укоряющим взглядом: зачем при родных, мол, но дольше тянуть не стал. За годы Ведьмин холм ничуть не изменился. Изменился «маг»: если раньше ему приходилось подпрыгивать изо всех сил, чтобы приземлиться на живот на гладком камне, то сегодня он слегка опёрся на руку и сразу оказался наверху.
Молодец, оценил Этчеверрия. А теперь рассеем тьму!
Над поляной с лёгким треском возникло голубое сияние. Оно разогнало шторы сонной ночи, сделав пёстрой тихо дремавшую высоту. Все, кроме мастера, прищурились.
Ладно, пока ничего, сам с собою толковал председатель Гильдии.
Попробуй вспомнить, бросил он Лиасу, что ты делал тогда: говорил, соображал. Хотя, в принципе, неважно, главное эмоциональное состояние, воплощение ирреальности в твоём душевном мире, поэтому мы подождём.
Добившись сложными манёврами некоего подобия научности, пьяный, в том числе и от всевластия, хитрец впал в транс, по привычке запустив вокруг себя любимые светящиеся шарики, летающие по правильным спиралям.
Каху, как раз принявшемуся декламировать наиреволюционнейшие из своих речей, повезло, что никто в них не вслушивался. Хотя разве таков рай бунтаря?
«Эх, если бы тут была малышка Уин», пожалел он.
Лиас, опустив голову, привыкал к позиции на возвышении и ждал Ждал нитей ветра, Силы горы, радости от обладания кусочком упорядоченного мира. На мгновение ему показалось, что где-то глубоко-глубоко внизу кто-то тихо подсказывает: «Не так». Следуя совету мага, юноша посмотрел в глаза брату и повёл руками, как в детстве. Эйтр вздрогнул и на долю секунды отвернулся. Всего на миг, но Лиас, сердце которого судорожно сжалось, тут же прекратил эксперимент.
Хватит. Я знал, что ничего здесь нет, проворчал вышедший из транса Этчеверрия.
Чтобы помочь нерадивому мальчишке слезть, точнее чтобы скинуть «разоблачённого» с камня, он создал импульс ускорения. Краем глаза вредный старик наблюдал, какую морду скорчит его протеже, когда будет подниматься с земли и отряхиваться.
Смешно не получилось. Лиас даже не покачнулся.
«Что-то напутал», решил мастер и повторил приёмчик, на сей раз более внимательно, впустую. Нижняя челюсть мага предательски ринулась вниз.
Разочарованный юноша тем временем заставил себя надеяться ещё немного, а затем нагнулся, чтобы покинуть несостоявшуюся площадку для инициации. Шанс разгадать тайну случившегося таял на глазах.