- А не обманешь?Фенрес заинтересовался. Обда или нет, но золото у всех одинаковое. А девчонке и впрямь позарез нужен город. И если она готова за него хорошенько заплатить...
Клима посмотрела ему прямо в глаза. Благо, этот уроженец гор, в отличие от Эдамора Карея, косым не был.
- Я пустых обещаний не даю. Запомни это.
Градоначальник сглотнул и нашарил позади лежащую на шкуре бутылку вина. Авантюристка была непроста.
...Когда Клима вышла из здания управы, Гера с Тенькой уже не стояли у столба, а сидели спина к спине и отчаянно скучали. При виде обды правая рука подскочил первым:
- Ну что? У тебя получилось?
- Ступай наверх, прими командование гарнизоном,без предисловий велела Клима.
- Тут и гарнизон есть?изумился Тенька, неспешно поднимаясь.
- Тридцать два солдата и выпивоха колдун. Работают в полную силу только по базарным днямза порядком следят, а прочее время бездельничают в казарме. На воротах стоят через день, если дождика нет. Растормошишь и организуешь, чтобы собрали народ на площади. С градоначальником не болтай.
- Он тебе присягу не принес?уточнил Гера.
- Принес,Клима хмыкнула.
- Тогда в чем дело?
- Гера, я отдала тебе приказ!
- Обда гневается,перевел Тенька,на вопросы ответит нехотя и потом.
Гера вздохнул и пошел, куда было велено. Клима недовольно посмотрела на колдуна. Тот лишь плечами пожал, мол, сама правую руку распустила, так нечего теперь хмуриться, что он приказы беспрекословно не выполняет и лишние вопросы задает. Взаимоотношения Геры и Климы были сложными, зыбкими и непонятными толком даже им самим, поэтому Тенька предпочитал не влезать. Получалось, правда, редко: иногда лишь благодаря колдуну удавалось избегать ссор. При этом все трое смутно чувствовали, что когда-нибудь этой неопределенности настанет конец, и ничего хорошего не ждали.
Клима устало привалилась к грязному прохладному столбу фонаря разгоряченной щекой и досадливо буркнула:
- Градоначальник тот еще пройдоха. Не верит, что я обда, на клятвы плевал. Он предаст меня при первом же удобном случае. Потом сообразит что к чему, когда мой знак на его плече станет нарывом, но будет поздно. Да и не слишком он расстроится, если сумеет заложить меня подороже.
- Но ты что-то задумала,Тенька читал это в ее глазах.
- Верно,Клима отпустила столб и выпрямилась.Я подгадаю момент и предам его раньше.
- Гере об этом и правда лучше не знать. Даже если мы сумеем его убедить, он будет вести себя так, что градоначальник обо всем догадается.
- Гера не дурак, и болтать не станет. Он даже сумеет с милой улыбкой заверять Фенреса в вечной дружбе, но потом закатит мне истерику, какой он, Гера, подлец. Так что пусть до поры будет в неведении.
- Бережешь ты его.
- Мне удобно, когда он считает себя моим другом.
К вечеру дождь поутих, а грязно-серую, словно заплесневелую, как мостовые, пелену туч прорезал янтарно-оранжевый закатный лучик, чтобы мелькнуть на пару мгновений, оставить воспоминание от своего блика в лужах, окрасить сонный город светом и пропасть за линией горизонта, скрытой домами. И снова все кругом стало уныло и пасмурно. Лениво капало с крыш, в щелях посвистывал холодный осенний ветер. В этих краях к середине осени уже все покрывалось инеем, а знаменитая на весь Принамкский край красная сирень и вовсе не росла, только синяя и белая.
Клима стояла в темном холле здания управы перед дверями, выходящими на площадь, и внимательно следила через щелочку за Герой, который гордо, пружинисто выхаживал перед неровным строем городских стражников и раздавал указания. Получалось у Геры хорошо. Каким-то образом уже с первых слов он мог внушить к себе уважение и доверие, сделаться своим для людей, видящих его впервые. Клима так не умела. Одно делопоставить себя выше остальных, стать главной, а другоедобиться искренней любви в кратчайшие сроки. Может, оттого Геру так слушают, что он всегда свято верит во все, что говорит, безукоризненно честен и правдив, прямолинеен, преисполнен веры и в то же время не задирает нос?
- Ты завидуешь,Тенька маячил за Климиным плечом и тоже норовил глянуть в щель.
- Я размышляю,обда машинально прикрыла глаза, но потом спохватилась: колдун их не видит. Стало досадно. Тенька изучил ее вдоль и поперек, порой скажет так, что задумаешься. А и правда, не зависть ли? Климе хотелось думать, что нет. Было бы чему завидовать, подумаешь!Тебе надо будет съездить в деревню за моим золотом.
Тенька поднял брови.
- Пришла пора тратиться на армию?
- Нет. Это мзда за управление Редимом. Ты же не думаешь, что пройдоха Фенрес уступил мне город за честное слово?
- Я бы не удивился,фыркнул колдун.А много ты ему отдаешь?
- Половину того, что у меня есть. И это мы еще изрядно поторговались. Надо искать связи с купцами и богатыми людьми, я и так самая нищая обда в истории,Клима недовольно скривила губы. Она и не думала, что все будет настолько трудно. В Институте дела обстояли попроще.Тенька, почему орденские руководители поверили, что я обда, даже не видев меня и не слышав моих речей, а ведские, сколько стараний я не прикладывалани в какую? Правитель с Эдамором Кареем на смех подняли,она говорила это почти с ненавистью,градоначальник принял за разбойницу. Даже твои односельчане поначалу как-то странно присматривались.
Колдун ненадолго задумался.
- Может, дело именно в том, что орденские тебя не видели? Не хочу пополнить собой список будущих жертв твоей неотвратимой мести, но ты сейчас не похожа на легендарную личность.
- Они искали в Институте ребенка, а не легендарную личность!Клима обернулась. Ее брови были сдвинуты.И даже после того, как все раскрылось, не стали бояться меня меньше. А они боятся, Тенька, до сих пор. Чую, ко мне еще подошлют орденских убийц.
Тенька внимательно оглядел подругу, даже обошел ее кругом. Парадоксально, но сейчас Клима внушала куда больший трепет, чем в горчично-желтой форме Института. Обда сильно изменилась за время, прошедшее с их побега. Форма летчицы ей не шла, да и вообще какая бы то ни было форма. Платье же, пусть и старенькое, сидело как влитое, подчеркивая талию, грудь и властную осанку. Темный платок оттенял мокрые золотистые волосы, а огонь в глазах за два года лишь разгорелся ярче. Хотя, если перечитать легенды и посмотреть в архиве старинные портреты... Тенька помнил эти портреты, каждый житель ведской части Принамкского края видел их копии хоть раз, а юному колдуну посчастливилось глазеть в библиотеке Фирондо на подлинники.
Роскошная желтоглазая женщина на фоне покоренных ею гор. Белое платье, алый плащ с золотистым подбоем, в ногахколосья, полные зерна. А глаза строго и остро глядят, кажется, сквозь века на потомков, и от такого взгляда аж сердце замирает.
Статный, сильный мужчина в сверкающей кольчуге, ладонь на рукояти меча, волосы перехвачены той самой диадемой, которая пылится сейчас у Климы в коробке. На картине хрупкий и легкий головной убор кажется тяжелым литым венцомвысшие силы разберут, как там было на самом деле, но выглядит внушительно.
Старинный рисунок, выжженный на деревянной дощечке: портрет совсем молодой девушки, не все черты прорисованы, что-то смазалось от времени, но как же выразителен каждый штрих! Видно, ясно: как неизвестный художник дерево, так и эта девушка своим лишь существованием выжигала новые страницы истории Принамкского края.
Более новая картина, явно чья-то фантазия уже времен войны: прекрасная и совершенная, обда идет по лугу. В тех местах, где она прошла, распускаются цветы, диадема из простой прихотью живописца сделалась филигранной, кулон больше раза в три и развернут письменами к зрителю, кругом мир, благодать и вечное лето.
И, непонятно как затесавшаяся в ведский архив, старая карикатура на обду, нарисованная в Ордене: растрепанная и слабоумная с виду рябая девица, которая строит дом из песка, размываемый с низу водою. Мол, шатается твоя власть, обда...
- Я понял,сказал Тенька.Это все из-за разницы в воспитании и недостатка данных. Веды идеализировали образ обды, они, то есть, мы, ждали ее слишком долго. Фирондо сейчас и великий Ритьяр Танава не устроил бы, они уверены, что обдаэто такая бесконечно могучая легендарная личность, которая никогда не придет, потому что все уже утратили надежду. И когда являешься ты, они сначала недоумевают, а потом убеждаются: ты реальный человек, а все знамения можно списать на простое колдовство. Другое дело, если бы ты возникла посреди кабинета Сефинтопалы в клубах сизого дыма, и потусторонний гнусавый голос вещал с потолка что-нибудь философское. Вот это по-нашему, это интересненько бы получилось. А Орден наоборот. Они все годы войны сидели и тихо боялись, что обда вернется и устроит им яму с крокозябрами. Сначала орденские долго убеждали себя, мол, в обде нет ничего от высших сил, но со временем начали ждать того, кем ты, собственно, и являешься: обычного человека, у которого достаточно ума и везения захомутать себе всю имеющуюся власть. Словом, у страха глаза велики. Ха, интересненько узнать: сильфы боятся тебя, как Орден, или идеализируют, как веды?