====== Орчонок ======
А вот по глазамтут уж и вблизи и издали не спутаешь. О, глазазначительная вещь. Вроде барометра. Все видноу кого великая сушь в душе, кто ни за что ни про что может ткнуть носком сапога в ребра, а кто сам всякого боится.
Михаил Булгаков, «Собачье сердце»
Я начал жизнь в трущобах городских
И добрых слов я не слыхал.
Когда ласкали вы детей своих,
Я есть просил, я замерзал.
Вы, увидав меня, не прячьте взгляд,
Ведь я ни в чём, ни в чём не виноват.
Юрий Цейтлин, «Генералы песчаных карьеров»
С самого утра клубы темных зачарованных туч над цитаделью извергли из себя добрую тысячу котлов ледяного дождя, и утоптанная земля лагеря превратилась в чавкающее грязевое месиво. По правде говоря, не такая уж эта земля былапесок да пепел. Ни травинки, ни былинки, все пропахло гарью, гнилым мясом, волчьим пометом и оружейной смазкой. Грязные полы походных шатров набрякли от влаги и лишь слегка качались на ветру.
Шуйра остервенело почесал плечо, выцепив из свалявшегося кожуха приятно лопнувшую на зубах вошь, и протянул к огню озябшие пальцы. Полдня у орчонка не получалось добраться до кострагрелись сородичи покрупнее, отпихивали прочь, щедро одаривая затрещинами. Теперь же лагерь затих, опустел. Одни спят, другие в западный лес за добычей пошли, а то совсем уже жрать нечего, прогорклая волчатина всем опротивела, а орчатину в начале осени нельзя, якобы время не голодное, войско Владыки должно себя беречь. Шуйра считал, что рядом с цитаделью в любое время года голодно, а по осени даже крыс не найдешьзабиваются в норы. Но помалкивал, ибо его не спрашивали. Да и вообще нечего умничать, когда ты тощий, бледнокожий до неприличия и обладаешь самым писклявым голосом в округе. Впрочем, чего жаловаться? Бледная кожа легко замарывается грязью, к голосу его уже все привыкли, а субтильное телосложение и ловкость помогли стать одним из лучших разведчиков и даже заслужить железное кольцо в нос. А затрещины Шуйра не только получать, но и раздавать большой мастак. Вон, и сейчас прорвался ведь к огню, отпихнул более слабых сородичей. Хорошо, тепло
- Хорошо им там,с ненавистью произнес громила Пурыш, за шиворот оттаскивая одноглазого латника рядом с Шуйрой и грузно плюхаясь на освободившееся место.
Шуйра с вежливым интересом повернул голову, показывая, что готов выслушать и присоединиться к намечающемуся потоку грязных проклятий. Громила Пурыш был тупой, а Шуйра умный, поэтому несколько раз вытаскивал сородича из смертельно опасных передряг, за что тот его еще ни разу по-настоящему не пришиб и разрешал в драке прятаться за своей могучей спиной. Очень удобно.
- Эльфам,продолжил Пурыш, сплевывая в костер.Понастроили крепостей на наших землях, сидят там, гады, греются, мясо свежее жрут
- Чтоб им подавиться!с готовностью подхватил Шуйра. Эльфов он тоже терпеть не мог. Приплыли из-за моря, развязали войну, Владыке угрожают. Звал их кто-нибудь, что ли? Так привольно без них жилось. Сам Шуйра не помнил, его тогда и на свете-то не было, родился спустя лишь двести лет, а прожил и того меньшесотни еще не минуло. Но, что все зло в мире от эльфов, знал прекрасно.
- Ничего, наша еще возьмет,посулил громила Пурыш, и, глядя на его кулачищи, сомневаться как-то не получалось.
- Интересно, почему эльфы такие злые?задумчиво спросил Шуйра, обращаясь скорее к огню, чем к собеседнику, и мысленно отмечая, что задал сейчас риторический вопрос. Очень умное слово, наверное, кроме Шуйры его в лагере и не знает никто.
- Злые и все тут!буркнул Пурыш. Он, естественно, понятия не имел, что риторический вопрос не требует ответа.Чтоб им в котле с крысами кипеть! Чтоб их брюхо жадное лопнуло! Захапали нашу землю, у-у-у!
- Неужели в разумных тварях бывает столько жадности и злобы?спросил Шуйра еще тише и риторичнее. Ему хотелось порассуждать, а тепло этому способствовало.Может, они просто не понимают, что творят? Может, им никто не рассказал? Слышь, Пурыш, а ты когда-нибудь высказывал эльфу все, что думаешь о нем?
- Чурка ты облезлая!громила залепил Шуйре подзатыльник.Эльфы ж такие тупые, что по-нашему ни бум-бум.
- А вот если бы понимали?не унимался Шуйра.Есть ведь среди них толмачи.
- Станут эти толмачи тебя слушать,процедил Пурыш.Злыдни и дураки они все, ненавижу!
И дал Шуйре в нос, от избытка чувств. Шуйра поднялся, утер кровь и сам врезал Пурышу со всех силенок, а то ж уважать перестанет. Снова получил тумака, да такого, что отлетел в костер, опалил кожух и обжег руку от запястья до локтя. Больно!
Больше не нарывался. Сел рядом с Пурышем и пробормотал одними губами:
- Слушать не станут, подумаешь Это смотря насколько крепко связать
Идиотический план не родился за пару часов. Он зрел долго, на протяжении нескольких лет, но так случилось, что полностью оформился в руководство к действию именно в тот ненастный день начала осени, вскоре после разговора с громилой Пурышем. Но когда Шуйра радостно изложил его Рыграху, тот поднял разведчика на смех и хлестнул плеткой.
- Идиот ты убогий,объяснил Рыграх Шуйре.Да с какого перепугу тебе такое в башку шваркнуло!
Шуйра обиделся, потому что считал Рыграха куда умнее Пурыша, десятник все-таки.
- Сам ты идиот, волчьи зубы тебе в зад. Чего тебе не по нутру?
- Да всё! Нолдорская сталь по твоему брюху дурному плачет. Эльфы не успокоятся, покуда весь наш род не вырежут, и мы так же с ними должны, а не переговоры вести! Владыка устроил уже однажды переговоры, так эльфье племя предало его, пыталось обмануть, да вот только не на того напали
- Знаю я эту историю,перебил Шуйра.Но неужели ни одна тварь там, за кольцом осады, ничего не способна понять?
- Ты, недоносок, себя умнее Владыки считаешь?почти ласково уточнил Рыграх.
- Да нет же!струхнул Шуйра. За такое голову отрубят, а тушу сожрут, невзирая на осень.Я сам проверить хочу. Чего не пускаешь?
- Проваливай куда угодно,Рыграх досадливо махнул плеткой, но Шуйра на этот раз увернулся.Я тебя предупредил, чурбила. Но сотнику скажешь, что за языком пошел, потому что если он узнает, кой ляд тебе понадобился в эльфийских землях на самом деле, сожрет меня живьем, что одного из лучших разведчиков на дурь отпустил и самолично не грохнул. А то давай: плеткой по хребтине и готово дело. Эльфы-то тебя запытают, они твари на эти дела скорые, изобретательные.
- Да пошел ты!отказался Шуйра от заманчивой перспективы.Я еще лорда тебе на аркане притащу!
И снова увернулся, плеть только многострадальный кожух рассекла, не добравшись до позвоночника.
На поганых эльфийских землях светило солнышко. В отличие от сородичей, Шуйра любил солнечный свет, хотя даже под страхом смерти не признался бы в этом. Он шел быстро, налегке: из доспеха только кольчуга поверх драного кожуха и шапка с железными пластинами. За спиной ножны с ятаганом, на поясе два кинжала и три свернутых аркана. Сапоги удобные, мягкие, в них очень здорово красться. Шуйре так нравились эти сапоги, что он уже пять лет носил их, ни на минуту не снимая. А то ведь сопрут, жалко будет, где еще такие сапоги раздобыть, хорошие, ворованные-переворованные.
Когда до эльфийской крепости осталось всего ничего, Шуйра лег на брюхо и тихонько пополз, отыскивая среди леса проезжую тропу. Нашел, устроился на пригорке за кустами и принялся ждать. Дальшедело техники. Тропа хорошая, наверняка по ней часто ездят. А эльфийские патрули не чуют Шуйру, как остальных разведчиков. И кони от него не шарахаются. Наоборот, всякое зверье орчонка очень любило, всегда доверчиво шло на зов. Белки спрыгивали на плечи, птицы так и норовили гнездо в грязной густой шевелюре свить, благородные олени давали потрогать себя за рога. Шуйра про это никому не говорил. Во-первых, где ж такое видано; а во-вторых, чтобы не посылали с охотниками. Почему-то распарывать глотку зверушке, напрашивающейся на ласку, было противно.
Языкового барьера (это по-умному так называется, когда ты на чужом наречии ни бум-бум) Шуйра не боялся. Потому что помимо родного знал еще целых два эльфийских: один прежний, на котором раньше все эльфы говорили, а второй поновее, который захватчики из-за моря привезли. И если на прежнем эльфийском многие сородичи Шуйры кое-как объясняться могли, но новый язык знал, думается, только он. А вышло это так.