Я подошла к нему и сказала, что знаю верное средство от нервной чесотки.
И что он? спросила мама, которая слушала рассказ с легким несвойственным ей беспокойством.
Спросил, что за средство, хихикая, продолжила Эби.
Гости затаили дыхание.
И что ты ответила? поторопил папа.
«Грязевые ванны!», выдавила из себя Эбигейл, сгибаясь от смеха, и гости вторили ей хохотом. Гномы неаристократично хрюкали, гыгыкали, подвывали, вытирая слёзы салфетками и обмахиваясь. Их племени, по легенде созданному из каменной пыли, любая грязь была нипочем.
Так, значит, Вудхаус не любит ручки пачкать, отсмеявшись и пополнив потраченную энергию половиной гуся, некоторым количеством сочных шницелей и хорошим глотком крепчайшей настойки, лерд Горни вернулся к делам. И иметь дело с нежитью. Ничего, бусинка, с этой информацией таки можно работать.
Жаль, что в нашем благословенном королевстве нет достаточно непроходимых грязных болот, зловонных трущоб или пыльных-препыльных подземелий, в которых Белоручка может как следует испачкаться, вздохнула Эбигейл и бросила взгляд на соседний особняк. С теми, что есть, он, увы, легко справится.
А склепы на старом кладбище? подал голос мамин кузен Гаррис. Родственники здесь вообще были только мамины, потому что дед с бабушкой Горни уехали в горы, а папа, конечно, был единственным сыном.
Я вас умоляю! Да там покойники тихие и, вообще, скука смертная, небрежно махнула рукой тетушка Мэ́рин. Мы в детстве обожали забираться туда в полнолуниевсё надеялись встретить вурдалака.
Дядюшка Ве́рнис, муж тетушки Мэрин, мечтательно зажмурилсявидимо, жалел, что тетушке в юности не встретился-таки вожделенный вурдалак. А может, думал, что встретился, но недокусали тетушка теперь сосала дядюшкину кровь каждый день.
Склепы, говоришь? папа Горни одобрительно прищурился. А как насчёт древних городских катакомб? Дэ́ррик, тебе вроде докладывали, что в катакомбах пошаливать начали, нечисть там объявилась, так?
Местные жители, что ближе к провалам живут, жалуются, что нечисто там, подтвердил майор Ке́нзи. Он служил в королевской гвардии, а полковник Горни, бывший кузнецом-механиком, больше работал по инженерно-артиллерийской части. Что, впрочем, не мешало ему быть в курсе всех новостей благодаря обширным связям.
Ты прав, кузен, крикнул с другого конца стола дядюшка Пре́стон. Там нечисто! И даже шибко грязно! Самое место, чтобы отправить туда этого чистоплюя!
Эби поморщиласьна мгновение ей стало жаль Вудхауса. Но это недостойное верной дщери рода Горни чувство быстро было смыто дружной боевой песней, которую затянули гномы и которая наверняка доносилась до соседей напротив, показывая, как велик гномий боевой дух. Правда, через некоторое время в песню стали вмешиваться мелодичные звуки какого-то струнного инструмента и торжественное эльфийское пениечто лишь подзадорило гномов орать громче.
В доме Вудхаусов тоже совещались, стараясь не обращать внимания на завывания и хохот, доносящиеся из дома заклятых врагов. В гостиной, достойно украшенной и изысканно убранной, благоухающей нежными цветочными и травяными ароматами, под кофе, коньяк и ликёры Натаниэль рассказывал родным и приближенным к роду о привычках и склонностях этой выскочки Горни.
Не глупа, но импульсивна, способности выше среднего, конечно, но меньше моих, обладает незаурядной физической силой, что неудивительноона ведь работает в кузнице и гнет подковы, несколько эльфийских леди на этих словах приоткрыли рты, прижали руки к груди, а к носамплаточки, и закатили глаза, как будто Нат сказал что-то неприличное. Боится лошадей и высоты.
Гости и семья презрительно поморщились.
Леди нашего круга должна прекрасно держаться в седле, высокомерно процедила леди Никоэ́ль.
Она дочь аристократа, Натаниэль пожал плечами: мол, этот факт нельзя отрицать, но что есть, то есть. Однако в её воспитании, видимо, допущен досадный пробел.
И значительный, подтверждающе кивнула леди Пету́ния. Непростительный промах её родителей, я бы сказала.
Что касается её второй фобии, то она, мало того, что доставляет много неудобств, так ещё и сказывается на выполнении ею обязанностей, продолжил Нат.
Мне кажется, ты преувеличиваешь, осторожно возразила матушка, леди Элино́р, и тут же оправдалась под недоуменным взглядом отца: Нельзя недооценивать противника, милый. Я слышала, магистр не так уж плохо о ней отзывается.
Я поделюсь одним случаем, а вы судите сами, Натаниэль беззвучно поставил чашечку на стол, взял рюмку с ликёром, пригубил. Это случилось год назад. В Кемской провинции какой-то залётный маг-недоучка бойко торговал поддельными амулетами и фальшивыми зельями, хорошо, что достаточно безобидными. Разве что, решил он добавить пикантности в рассказ, дабы разбавить излишне серьезный вечер, неверная жена одного галантерейщика купила парные перстни, якобы заговорённые на невидимость, и принимала любовника прямо в задней комнатке за лавкой, будучи абсолютно уверенной, что их никто не видит. Однако перстни оказались синской подделкой и перестали действовать через пять минут. Их увидели и услышали. Был страшный скандал.
(Вудхаус-младший, как истинный аристократ, не мог повторить в дамском обществе некоторые горячие подробности. Любовник попытался сбежать через чердачный лаз, но застрял. Мстительный муж познакомил длинную деревянную линейку, которой отмерял ткани, с некоторыми частями тела соблазнителя, а жену даже не выгнал, только плюнул с досады: «Нет, знал же, что на дуре женился, но чтоб на такой!»)
И торговал бы этот мошенник себе дальше, если бы не вздумалось ему продавать туфельки, которые, будучи надетыми на ногу, привораживали суженого, только назови его имя. Случился ажиотаж, но вот бедавсе дамы желали в суженые принцев, не меньше. После того как у дворца ее величества выстроилась очередь из невест принцев с требованием выдать им хотя бы одного на всех, королева приказала придворному магу срочно решить это недоразумение, найти мошенника, а также найти и изъять все остальные туфельки. Сам Корнелиус, естественно, не стал бы этим заниматься, а лучшая по амулетам и их обезвреживанию у нас Горни, неохотно признал Вудхаус. Поэтому ее и решили отправить в Кемс.
И что? поторопила одна из леди.
А то, что в Кемс до поры до времени был один путьтри дня по железной дороге. Не тратить же на пустяковое дело драгоценный телепорт-амулет! Но я подсказал магистру третий путьна дирижабле, которые, как вы помните, прошлой весной только-только начали совершать рейсы из столицы в разные города.
Присутствующие понимающе и восхищенно заулыбались. Тонкий момент нарушил только взрыв смеха, донесшийся из дома напротив.
Несколько часов, и ты в Кемсе, продолжил Натаниэль. О, как красноречива была эта несносная леди, когда узнала, что ей придется лететь! Но магистр был непреклонен: королева очень гневалась. И тогда я предложил сопровождать Горни под предлогом, что помогу справиться со страхом. Да и молодой леди неприлично путешествовать одной.
Ты нисколько не погрешил против истины, мой мальчик, кивнул отец, лерд Триггвиэ́ль Вудхаус. Несмотря на новомодные веяния, твоим двоюродным сестрам и в голову бы не пришла такая крамольная мысль.
Наши девочки воспитаны настоящими леди, подчеркнула сестра леди Вудхаус.
Но на самом деле я просто не мог пропустить это зрелище, объяснил Натаниэль. Сейчас вы поймете, почему.
Слуга предложил ему свежего кофе и зефир, и некоторое время Вудхаус попивал из тонкостенной чашечки. Собеседники вежливо ждали, в свою очередь наслаждаясь прекрасным напитком.
Лично меня вид дирижабля заворожил: какая мощь, какая сила технически-магического прогресса! Горни же смотрела на приближающийся аппарат как мышь, ослепленная фонарём. Она вцепилась в перила с такой силой, что едва не оторвала поручни и взбиралась по трапу четверть часа, не меньше, еле-еле переставляя ноги. В гондоле села спиной к окну и пристегнулась, хотя до отлёта был ещё час, и так и сидела до самого взлёта. Когда заработали моторы, я посмотрел на неё и был поражённикогда не видел у людей таких глаз. У Горни они и так большие, а тут стали вообще больше лица и всё расширялись. Я было собрался ей посочувствовать, но тут дирижабль стал подниматься в воздух и леди начала визжатьсначала почти не слышно, а потом всё громче и громче. Эти звуки сносили всё на своём пути. Примчался стюард, потом помощник капитана, потом сам капитан. Они развели вокруг неё такую суету, умоляя успокоиться и замолчать, но, кажется, это давало только обратный эффект.