Так-так, а вот и плюсы того, что мне уже триста. Как-то про отсутствие медицины в этой сказочке я и забыла. Травы травами, а родыштука непредсказуемая.
А воевода? напомнила я. Трагедия царской семьи меня, конечно, тронула, но не настолько, чтобы я забыла о главном.
А воевода, да и прочие
Тут еще и прочие замешаны? Мама моя.
Те поумнее царя-то будут. Вот Кудымский царь, тот сразу смекнул, что Змеюшка почем зря в темнице томится. А где можно царевича спрятать?
Я хмыкула. Да в принципе где угодно, было бы кого прятать.
В Нави, многозначительно поднял палец Анчутка. А Змеюшки-то нет, проводить в Тридевятом некому. А в Кудымском царстве Кощей за границей бдит, а этотсама знаешь, за такое дело себе все царство потребует. Так что Кудымский царь пока ждет.
Я смотрела на кончик анчуткиного хвоста. Тот немного нервно подергивался, и у меня внутри что-то екало тоже.
Выходит, что бабка-то в курсе была, зачем воевода пожаловал. Потому и отказала. Но потомупочему именно? Неужели все-таки сама замешана? Ай-яй-яй
Хотя стоп! Вряд ли замешана, кот бы точно знал. А он вроде как наоборот, не понимал, чего я воеводу не пропустила. Видать, довольно обычное дело, и повод для невмешательствану или прикрытия задницыу старухи был веский.
А ведь так все хорошо начиналось. Теперь вот можно мне этот уровень заново, с того момента, как я от водника или как его там домой пошла? Лес большой, схоронюсь где-нибудь
А что, спросила я, сам-то думаешь? Где цесаревич?
Я откуда знаю, свет очей, вздохнул Анчутка. Знал бы, так сказал бы. Да хотя бы тебе. Но только что дивы, что наши все говорятнет никого крещеного близ Нави.
Хм. А вот воеводе, понятное дело, это знать неоткуда
А откуда у них такая уверенность?
Анчутка посмотрел на меня, как на очень тяжело больного человека. Причем, что самое обидное, как на тяжело больного пациента психиатрической клиники. Такого, которому и черти Тьфу, черт! Странное мерещится и голоса слышатся, мол, «шапку надень».
Грань сдвинется, зловеще зашептал Анчутка. Кто же такое творит, от добра никто не станет, только вороги лютые могут! Не ходят в Навь без должных ритуалов, даров и стража граничного, да и то временно оно все.
Это он, наверное, прав Кот вот тоже с младенцем-то как напрягся. То нельзя, это нельзя, и это мне, Яге, а что уж говорить про людей?
А мог кто-то помимо ну, нас с Горынычем в Навь пройти? спросила я. Так, чтобы мы об этом не знали?
Анчутка задумался. Причем серьезно. Рожки шевелились, хвостик дергался, копытца стучали, а я ждала ответ и трясласьпрямо как глядела на тест на беременность.
Да как тебе сказать, свет очей моих
Я зарычала. Нашел время тянуть кота за хвост.
Дурное дело нехитрое, дурак везде лазейку-то найдет. Но это если прям совсем-совсем без ума быть. И колдунство то непростое. Плохое. И мощное. Я таких среди людей не знаю, могу вон батю поспрашивать, он все их грешки собирает
Я с готовностью закивала. Но Анчутка только тряхнул головой.
Хотя нет. Было бы такое, батя бы нас туда всем скопом гонял. Уж что-что, а он, когда люди всерьез колдуют, ой как не любит. Не людское это делоколдовство. Так что, сестрица, хошь не хошь, а вряд ли то человек был. Если и был, конечно.
А если не был, где царевич тогда?
А я почем знаю?
Мы уставились друг на друга, но вроде как ни в чем таком не подозревали взаимно. И правда, он чертенок, а я Баба Яга, у каждого тут свой функционал, зачем нам царевичи?
Это все нужно было срочно перетереть с котом. Неспроста же он Баюн, может, что услышал об этом цесаревиче. Такого добра нам не нужно.
Так, сказала я, выметайся отсюда. Буду париться, а потом потом ужинать. Будешь?
А то как же! облизнулся Анчутка. А что есть?
А что есть Ну, что-то меня то, что было, не впечатлило. Мясца бы, сальца, да под водочку, да Что? Какое сальцо, какая водочка? Я так вторым Горынычем стану! И так вон того гляди, лавка не выдержит!
Не знаю, буркнула я, домовые как-нибудь разберутся. А потом черт дернул меня за язык: Мужик есть.
Какой мужик? удивился Анчутка. Выходить из бани он явно не собирался, пригрелся тут, что ли?
А черт его знает!
Не-е, протянул Анчутка, батя бы сказал, коли б знал. Это вряд ли, матушка. А что там у тебя из мужика? Яйца Бенедикт али паштет печеночный?
У него глазки загорелись голодным огнем, а я аж икнула. Ну, паштет я себе еще представила живенько, а про остальное решила не уточнять.
Я не спрашивала, как его зовут, проворчала я. Может, Бенедикт, а может, еще как-то. Но его мы ужинать все равно не будем э-э а то буду я как Змей.
Это ты права, Яга, тяжело вздохнул Анчутка. Все-таки аппетит у него при упоминании мужика прорезался. Ягодка ты внушительная. Под тобой ступа развалится. Ну, ты тут парься, я пока травки к ужину нарву.
И он в мгновение ока пропал в окне. Я только успела подуматькакую травку он там рвать собрался, как передо мной возник банник, срам бородой прикрывая, и поклонился.
Скидавай облаченьице, Яга-матушка, парить буду!
Секунду я думала. Но не больше. Потому что а и сама не знаю. Ну, мне триста лет! В таком возрасте человек может только собственной дури стыдиться! А телоа что тело, ну, старое. Нормальное явление. Обидно, но не настолько, чтобы удовольствия себя лишать.
Поэтому я скинула простыню, стараясь, конечно, все же не очень разочаровываться своими объемами и прочимнадо, надо худеть, пример Змея меня напугал не на шутку, легла пузом на лавку и распласталась.
А дальше началось!
Пар, пар, все кругом заволокло паром, так, что я перед глазами только пелену видела, и запахло сразу тысячью одуряющих запахов. Я вдохнула, обжигаясь, чувствуя, как меня пробирает пот от самых кишок. А потом по моему старому, немощному, уставшему и больному телу заходили от кончиков пальцев на руках до пяток тяжелые колючие ветки.
Горячо, с оттяжечкой, не больно, а таквыбивая все лишнее. И я прямо чувствовала, как секундная вспышка сотен укольчиков сменяется в каждой клеточке негой и расслабухой.
О-о-ой, блаженно застонала я.
Мама моя дорогая, клянусь, это лучше секса!
Терпи-терпи, Яга-матушка, венички-то можжевеловые хворь выгоняют, косточки разминают, года да тяжесть сбрасывают! А ну-ка повернись!
Терплю-терплю! Хотя нет, наслаждаюсь! Есть все-таки в бане что-то от удовольствия на грани страданий. То есть страдаешь, но хорошо. Этот бы рецепт всем попробовать, кто из сломанного ноготочка трагедию делает Выплеснуть желание пострадать с пользой для дела и тела.
Хо-ро-шо! Мне даже было пофиг, что я кверху животом лежу в чем мать родила. Небось не впервые, никого не удивлю.
Банник схлопнулся, пар начал рассеиваться, я вздохнула полной грудью и села. Голова немного плыла, тело горело ичерт меня подери, в смысле иносказательно, тут же поправилась я, а то еще батя Анчуткин явится, зачем Яга-дура яблоки лопала? Нет, молодость оно хорошо, конечно, но вот прямо сейчас я не чувствовала никакой разницы. Вообще никакой. Триста лет или тридцать, какая проблема?
Я переоделась в то, что принесла с собой, то есть в ночнушку. Ну, что было, то и надела. Я же спать собиралась, а не государственные вопросы решать. Точнее, так: меня не сами цесаревичи интересовали и сопредельные государства, а то, как мне из всего этого выйти с наименьшими потерями. Кот и Анчутка с его информацией могли помочь разобраться. Я иначе ведь не засну!
Вышла наружу, расплываясь в совершенно идиотской улыбке. Вот так баня! Ну двести семьдесят, конечно, вряд ли, но лет пятьдесят точно как не бывало! Я потянулась, отмечая, что даже двигаться стало легче! Нет, банная терапиято, что мне сейчас было нужно. И никаких больше поставок из непроверенных источников, ну нафиг.
На небе плавала огромная луна, кажется, она стала больше и ближе. Лес как тени призраков колыхался в ее свете, шептался о чем-то, и казалось, что между деревьев ходит кто-то, не решаясь выглянуть Ну или не казалось, но мне даже страшно не было. Триста лет жила и еще проживу, не леса мне надо бояться, ой, не леса!
Ай, румяная красавишна! Что, сестрица, пойдем вкушать? передо мной обозначился Анчутка, и я понятия не имела, где он такой стог надергал, но хватило бы трав не только на одного мужика, а на целую роту. Глянь, какие я приправки-то подобрал, вот эта, он помахал перед моим носом веточкой, пахнущей словно перцовой мятой, и вот эта, еще одна веточка, вроде корица на вид, а на запах как бергамот, хотя откуда бы они тут взялись, по рецепту бати. «Грешник кающийся». Недавно изобрел, тебе понравится.