Возможно. Деметрио ощупал убитого умелыми пальцами. Он мертв уже по меньшей мере полчаса. Если Конан не лжет насчет способа своего проникновения в дом, то он не мог совершить убийство до того, как здесь появился Арус. Или все-таки ты проник сюда раньше, а, Конан?
Я взобрался на стену после того, как Арус сделал свой последний обход, в бешенстве зарычал Конан.
Это ты так говоришь. Деметрио разглядывал посиневшую шею убитого. Голова склонилась набок под неестественным углом был раздроблен позвоночник. Деметрио в недоумении покачал головой. Зачем убийце понадобилась веревка толщиной в руку? Что за страшная сила раздавила эту шею?
Он встал и шагнул к ближайшему дверному проему, который вел в маленький покой.
Здесь возле двери сброшен бюст с постамента, сказал он, а здесь поцарапан пол и сорван занавес, как будто жертва судорожно схватилась за него в попытке устоять на ногах На Каллиана Публико напали в этой комнате. Вероятно, ему удалось освободиться от убийцы на короткое время, и он попытался спастись бегством. Выскочил в коридор, но убийца последовал за ним и уже здесь прикончил.
Но если дикарь невиновен, то где же убийца? спросил префект.
Невиновность киммерийца еще не доказана, возразил дознаватель. Но для начала обыщем помещение
Он остановился, прислушиваясь. С улицы донесся грохот колес. Звук нарастал, затем стих, словно обрубленный.
Дионус! распорядился Деметрио. Отправь двух человек вниз! Пусть приведут сюда кучера.
Судя по звуку, сказал Арус, который хорошо изучил все уличные шумы, я бы сказал, что эта карета остановилась перед домом Промеро, напротив магазина шелков.
Кто такой Промеро? спросил Деметрио.
Секретарь Каллиана Публико.
Доставьте и его вместе с кучером, приказал Деметрио.
Двое стражников двинулись прочь. Деметрио все еще изучал труп. Дионус, Арус и оставшиеся в комнате воины не сводили глаз с Конана, который стоял неподвижно, с мечом в руке, как живое воплощение угрозы. Через некоторое время в доме затопали обутые в сандалии ноги, и почти сразу же вошли оба стражника, с ними крепкого сложения смуглый человек в кожаном шлеме и длинной куртке кучера, держащий в руке кнут, и перепуганный коротышка, типичный представитель того рода людей, что выбиваются из среды ремесленников и становятся правой рукой богатого купца или торговца. Обнаружив на полу труп, коротышка с криком отшатнулся.
Ох, я же знал, что все это плохо кончится! пролепетал он.
Ты Промеро, секретарь покойного, я полагаю, сказал Деметрио. А ты?
Энаро, кучер Каллиана Публико.
Вид убитого хозяина, кажется, не слишком потряс тебя, заметил Деметрио.
Темные глаза блеснули.
А чего ты ждал? Кто-то сделал то, что я давно уже собирался сделать, да никак не мог решиться.
Так, так! пробормотал дознаватель. Ты свободный человек?
В глазах Энаро мелькнула горечь, когда он распахнул куртку и показал выжженное на плече клеймо.
Ты знал, что твой господин вернется сюда ночью?
Нет. Вечером я подогнал карету, как обычно, к замку. Он сел, и я направил лошадей к его вилле. Но прежде чем мы выехали на Паллианову дорогу, он приказал мне возвращаться назад. Он показался мне очень взволнованным.
И ты повез его обратно в замок?
Нет. Он велел остановиться возле дома Промеро. Там он меня отпустил и приказал вернуться за ним вскоре после полуночи.
Сколько времени было тогда?
Только-только стемнело. Улицы были почти пусты.
Что ты делал после этого?
Вернулся в барак, где живут рабы, и оставался там, пока не пришло время забрать моего господина из дома Промеро. Я поехал прямо туда. Твои люди схватили меня, когда я разговаривал с Промеро на его пороге.
Ты не догадываешься, зачем Каллиан решил навестить Промеро?
Он не посвящает в свои дела невольников.
Деметрио повернулся к Промеро.
Что ты знаешь об этом?
Ничего.
Зубы секретаря стучали.
Каллиан Публико входил в твой дом, как уверяет кучер?
Да, господин.
Как долго он там находился?
Совсем недолго, а потом он собрался уходить.
От твоего дома он направился в замок?
Не знаю! Голос секретаря сорвался на визг.
Зачем он приходил к тебе?
Чтобы чтобы обсудить дела.
Лжешь! резко произнес Деметрио. Повторяю вопрос: зачем он к тебе приходил?
Не знаю! Не знаю! истерически выкрикнул секретарь. Я не имею к этому отношения
Заставь его говорить, Дионус! приказал Деметрио.
Дионус сделал знак одному из своих людей. С жестокой ухмылкой тот подошел к задержанным.
Знаешь, кто я такой? угрожающе спросил он и уставился на свою жертву, которая шарахнулась в сторону.
Ты Постумо, испуганно ответил секретарь. Во время допроса ты выдавил глаз девушке, которая не хотела выдать любовника.
Жилы на шее Постумо вздулись, лицо залила красная краска, когда он схватил человечка за ворот и так его повернул, что почти задушил беднягу.
Говори, крыса! зарычал он. Отвечай дознавателю!
Митра! Пощады пролепетал Промеро. Я клянусь
Постумо безжалостно ударил его по лицу слева, потом справа, швырнул на пол и пнул в пах.
Пощады хрипел избитый секретарь. Я все все скажу
Тогда вставай, скотина! загремел Постумо. Нечего тут разлеживаться и скулить!
Дионус тайком бросил взгляд на Конана, желая узнать, впечатляет ли его эта сцена.
Теперь ты видишь, что бывает с теми, кто бунтует против власти, заметил он.
Полный презрения, Конан плюнул ему под ноги.
Это слабак и дурак, проворчал он. Пусть только кто-нибудь из вас попробует схватить меня, и он получит возможность собирать свои кишки прямо с пола.
Ты готов говорить? устало спросил у секретаря Дионус.
Подобные сцены ему казались слишком однообразными.
Я знаю только хрипло зачастил Промеро, с трудом поднявшись на ноги и поскуливая, как побитая собака, что Каллиан вскоре после того, как я вернулся домой а я оставил замок почти одновременно с ним, постучал в мою дверь и отослал карету. Он угрожал мне, обещал лишить покровительства, если я расскажу об этом. Я всего лишь бедный человек, о господин, у меня нет ни друзей, ни связей. Не работай я на него, умер бы с голоду.
Это твои проблемы, буркнул Деметрио. Как долго он оставался у тебя?
Примерно за полчаса до полуночи ушел, сказав, что направляется в замок, но вернется ко мне, когда сделает задуманное.
А что он задумал?
Промеро медлил, но испуганный взгляд на Постумо, который зловеще ухмыльнулся и показал огромный кулак, быстро развязал ему язык.
Он хотел исследовать кое-что в замке.
Но почему один и в такой тайне?
Эта вещь не принадлежала ему. Она прибыла на рассвете с караваном откуда-то с юга. Люди из каравана знали не больше, чем другие люди из другого каравана, откуда-то из Стигии, тем тоже поручалось попечение над вещью. Она предназначается Калантесу из Ханумара, жрецу Ибиса. Караванщику заплатили, чтобы вещь непременно была отдана Калантесу, лично в руки, но этот плут хотел двинуться прямо в Аквилонию, по дороге, которая минует Ханумар. Поэтому он решил, что может оставить ее в замке пусть лежит под надежной охраной, пока Калантес за ней не пришлет. Каллиан согласился и пообещал отправить слуг к Калантесу известить о посылке. Но после того как караван ушел и я заговорил о посыльных, Каллиан велел умолкнуть и больше не заговаривать об этом. Он сидел, размышляя, перед предметом, который оставил здесь караванщик.
Что за предмет?
Вроде саркофагов, какие можно найти в старых гробницах Стигии. Только он круглый, похож на чашу с крышкой. Сделан из металла наподобие меди, но прочнее, на нем выбиты иероглифы, такие есть на древнейших менгирах Южной Стигии. Крышка притянута медными лентами, тоже покрытыми резьбой.
Что же находилось в этой чаше?
Караванщик не знал. Упомянул только, что доверивший ему эту вещь сказал об уникальности реликвии, ее, мол, нашли в гробнице глубоко под пирамидой. Отправитель посылает ее жрецу Ибиса в знак глубочайшего почтения. Каллиан Публико полагал, речь идет о диадеме царей-титанов народа, который жил в темной стране еще до того, как туда пришли предки стигийцев. Он показал мне орнамент на крышке, который в точности повторял форму диадемы, такую, согласно легендам, носили чудовищные властители, в этом он готов был поклясться. Он твердо решился открыть чашу. Мой господин был одержим мыслью о легендарной диадеме, украшенной, как он знал из древних рукописей, невообразимыми драгоценностями их добывала только древняя раса, один-единственный камень из диадемы дороже, чем все сокровища нашего мира. Я отговаривал его. Однако незадолго до полуночи он приблизился к замку и там прятался в тени, пока стражник не ушел на противоположную сторону здания; затем открыл дверь ключом со своего пояса. Я тайком следил за ним от магазина шелков, пока он не исчез в замке. Тогда я вернулся домой. Если бы в чаше действительно обнаружилась диадема либо нечто другое, столь же ценное, он бы спрятал это в замке и быстро вернулся назад, чтобы наутро поднять большой шум и кричать на всех углах, будто воры вломились в музей и стащили собственность Калантеса. Никто не узнал бы, что он возвращался сюда, никто, кроме кучера и меня, а ни он, ни я не отважились бы выдать его.