Вэй Юйянь мельком на него посмотрела, а потом, не говоря ни слова, поднялась на ноги и с алхимической печью в руках поспешила к горе Пурпурный Восток. Е Фэйму не отставал, он во вспышке света помчался к первой тропинке, что вела к вершине горы. Остальные семь кандидатов тоже отправились к горе Пурпурный Восток, где каждый выбрал свой путь наверх. По мере продвижения к вершине пройденная часть тропы растворялась в воздухе за спинами кандидатов. Вскоре на горе осталась лишь одна тропинка, предназначенная для Ла Раи. В туманном мире взбешенный юноша продолжал преследовать черный луч. Чем дольше шла погоня, тем презрительней становилась аура черной алхимической печи. Наконец, Ла Раи потерял терпение и холодно хмыкнул.
Восьмой Заговор Властителя Демонов!
Чутье подсказывало ему, что этот мир находился под некой печатью, не позволяя посторонним увидеть, что происходит внутри. Вот почему он не стал сдерживаться. Его невидимое тело рассеялось, и часть души Ла Раи внезапно возникла в заколыхавшемся пространстве. Рябь, идущая по самой ткани этого мира, превратилась в тонкие нити, которые тут же рванули и скрутили золотую печь. Золотая алхимическая печь пораженно застыла. Никогда еще ей не встречался человек, способный ее поймать. Она была властителем этого мира, неприкасаемой! И все же сейчас она столкнулась с магической техникой, способной потрясти не только ее волю, но и ее форму алхимической печи. Заминка оказалось короткой, буквально через два вдоха она сбросила с себя оковы. Только печь собиралась ускориться, как на нее из ниоткуда обрушилась призрачная рука. Изначально Ла Раи был невидим в этом мире, однако после использования Восьмого Заговора Властителя Демонов появился иллюзорный образ его тела.
Куда собралась? Думаешь, сможешь сбежать?! процедил он сквозь зубы, усилив хватку.
Золотая алхимическая печь начала вырываться, испуская во все стороны волны невидимой энергии. На ее поверхности возникло перекошенное от злобы лицо юноши. Он с ненавистью посмотрел на Ла Раи и угрожающе взвыл. Глаза юноши блестели подобно двум льдинкам. Он замахнулся и от души ударил юноше по щеке. Пощечина по лицу духа алхимической печи эхом прокатилась по туманному миру. Лицо перекатилось на другую сторону печи, но потом вновь вернулось на место и еще раз в ярости взвыло. Рёв, хранивший в себе невероятную мощь, казалось, достиг небес. Он обрушился на Ла Раи, словно могучая волна, однако его хватка от этого не ослабла. Вместо того чтобы отступить он холодно хмыкнул.
Сопротивляешься? Ну-ну, так ты делаешь только хуже!
Он поднял левую руку, вложил в нее силу Восьмого Заговора Властителя Демонов и нажал пальцем на лицо юноши.
Любишь поглощать другие печи? Ничего страшного, я не против. Но ты посмел поглотить мою алхимическую печь! Тем самым ты посеял Карму. Ты пожнешь Карму, став моей наградой!
Его рука вновь вспыхнула магическим светом и в лицо юноши устремился еще один Заговор Властителя Демонов. На поверхность алхимической печи одна за другой обрушивались печати, постепенно подавляя печь. Дух алхимической печи, сосредоточенный в лице юноши, отчаянно отбивался. Когда бурлящая в нем ненависть достигла критической точки, он открыл рот и пронзительно завизжал. Визг достиг самых дальних уголков туманного мира. Услышав его, остальные печи задрожали и устремились к Ла Раи. В следующий миг юноша оказался окружен множеством потоков из сияющих огней. Тысяча, пять, десять, пятьдесят, сто тысяч
Более ста тысяч лучей света сейчас кружили вокруг Ла Раи. Свечение огней нарастало, пока не превратилось в сто тысяч алхимических печей. Они полностью окружили юношу. Их гул эхом разносился по туманному миру, пока они на огромной скорости кружили вокруг него. Они, казалось, поставили ему ультиматум: или он немедленно освобождает золотую алхимическую печь, или они атакуют.
Лицо злобного юноши расслабилось и перестало сопротивляться, к нему вернулось горделивое и донельзя надменное выражение. Довольный собой, он с вызовом посмотрел на Ла Раи. Но в следующий миг тот занес руку и еще раз влепил юноше пощечину. Лицо на алхимической печи перекосило от ярости, и оно завизжало еще громче. Сто тысяч алхимических печей резко бросились в атаку. Они рванули к Ла Раи, оставляя за собой дорожки дрожащего воздуха. Их объединенное сияние, казалось, могло достичь небес. Юноша лишь холодно хмыкнул и закрыл глаза.
«Пора возвращаться!»решил он. Его воля начала исчезать вместе с зажатой в руке алхимической печью. Медленно тая в воздухе, печь истошно вопила. Ни одна из ста тысяч алхимических печей не смогла даже коснуться Ла Раи.
Снаружи Праматери Печей Ла Раи резко открыл глаза. В эту же секунду перед ним вспыхнуло золотое сияние, в котором находилась алхимическая печь. Даже оказавшись в другом мире она всё равно не оставила попыток вырваться. Но воля Ла Раи уже вернулась в тело, как он мог позволить ей улизнуть? Он крепко сжал печь, и холодно смерил ее взглядом.
Жить надоело?!
В попытке вырваться алхимическая печь послала часть своей воли в разум Ла Раи. Она сказала что лучше умрет, чем покорится! Юноша улыбнулся, хотя эта улыбка не предвещала ничего хорошего
Лучше умрешь, чем покоришься? Нет, я не стану убивать тебя. Меня не волнует, хочешь ты этого или нет, но с сегодняшнего дня тымоя алхимическая печь. Можешь брыкаться сколько душе угодно!
Он поднялся и взглянул на последнюю тропинку на горе Пурпурный Восток. Тем временем снаружи Заоблачных Земель выступление Ла Раи не сильно впечатлило зрителей, только восемь Пурпурных Мастеров Шэнгуань завороженно смотрели на его проекцию.
Это же
Это золотая алхимическая печь с собственной волей!
Я видел похожую печь во время моего испытания много лет назад Я хотел поймать ее, но ничего не вышло. Этот Тан Хао, должно быть, сумел установить с ней связь
В туманном мире практически невозможно встретить эту алхимическую печь. Воля практика не способна ее обуздать, поэтому до сих пор никому не удавалось ее поймать. За много лет она стала властителем алхимических печей туманного мира
Какими обещаниями Тан Хао сумел заставить золотую алхимическую печь признать себя? Судя по выражению его лица, возможно, между ними разгорелся какой-то конфликт!
Услышав, как Пурпурные Мастера Шэнгуань обсуждали увиденное, остальные зрители получше пригляделись к алхимической печи Ла Раи.
Странно, почему у Тан Хао алхимическая печь золотого цвета? У всех остальных они белые
Пока люди удивленно переглядывались, глаза грандмастера Лунная Пилюля вспыхнули загадочным светом.
Этот малец действительно смог добыть её его губы тронула слабая улыбка.
В Заоблачных Землях подле горы Пурпурный Восток начала дрожать Праматерь Печей. Воздух заполнил рокот и семицветное сияние. Словно сто тысяч алхимических печей остервенело пытались вырваться наружу и спасти своего повелителя.
Зрители пораженно уставились на проекцию, многие алхимики подразделения Лунной Пилюли недоверчиво протирали глаза. Праматерь Печей в Заоблачных Землях рокотала с такой силой, что она заходила ходуном. Вдалеке Ла Раи внезапно обернулся. Никто, кроме него, не знал причину такого странного поведения печи: сто тысяч алхимических печей внутри пытались вырваться наружу и броситься за ним в погоню.
Он полетел прочь от алхимической печи в сторону последней тропинки на горе Пурпурный Восток. Путешествие в туманный мир изрядно его вымотало, но он всё равно летел вперед так быстро, как мог. Буквально через несколько вдохов он ступил на тропу и начал свой подъем вверх. Горная тропа, как и у других участников, исчезала у него за спиной.
Алхимическая печь рокотала всё громче, к рокоту начал примешиваться треск. Ла Раи это не сильно тревожило, не оборачиваясь, он продолжал подниматься по горной тропе. Зрители прекрасно видели, как раскачивалась огромная алхимическая печь, готовая в любую секунду разлететься на куски.
Ай да плут, прошептал Лунная Пилюля с загадочной улыбкой.
Он направил руку в сторону образа Заоблачных Земель и указал на печь пальцем. Вместе с этим жестом в небе Заоблачных Земель с грохотом возник образ гигантского пальца. Палец, словно гигантский купол, скрыл собой небо и накрыл землю. Палец был просто гигантский, на грубоватой подушечке можно было даже разглядеть папиллярный узор. Появление гигантского пальца сотрясло Заоблачные Земли, как если бы на них снизошла воля самих Небес!