Что с того, что ты Тан Хао? Думаешь, мне нужны твои пилюли? Думаешь, ты единственный мастер-алхимик во всем Подразделении Лунной Пилюли? Твои низкосортные пилюли не достойны моего внимания!
Ла Раи холодно рассмеялся. Он остановился и повернулся в третий раз, вперив взгляд в Лю Яньбина. Если бы этот парень держал язык за зубами, тогда юноша никогда бы не стал спорить с кем-то столь же глупым, как он. Но его слова странным образом задели Ла Раи.
Я один из тысячи мастеров-алхимиков Подразделения Лунной Пилюли. Возможно ты прав, и мои пилюли недостойны внимания. Поэтому впредь я отказываюсь принимать заказы не только у тебя, но и у любого, кто с тобой знаком.
Холодные слова Ла Раи заставили людей вокруг Лю Яньбина попятиться. Сложно сказать, кто первый начал пятиться. Никому не хотелось попасть под горячую руку алхимика Тана. Лю Янбинь остался стоять один. Все те, с кем он раньше был в хороших или даже дружеских отношениях, оставили его. Тан Хао сейчас был очень популярным мастером-алхимиком. У него непросто было получить даже одну пилюлю, поэтому портить с ним отношения никому не хотелось. Ла Раи спокойно продолжил:
Если я узнаю, что кто-то продает ему мои пилюли, этот человек также лишится моих услуг.
Толпа наблюдающих за этим учеников удивленно ахнула. Эти слова показывали, насколько могущественным был Тан Хао. Некоторые могли подумать, что он перегибает палку но он был мастером-алхимиком, а их лучше не провоцировать!
Ну и в довершение всего этого, ты оскорбил меня отчеканил Ла Раи каждое слово, его голос звучал всё холодней, а в воздухе запахло стужей.
На самом деле, его не волновало, что этот инцидент может разозлить немало людей. Их раздражение и неудовольствие его не касалось, ведь он обладал статусом мастера-алхимика, статусом, который требовал уважения. Недовольные будут винить Лю Яньбина за его неспособность держать язык за зубами.
Вот почему следующую сотню лет ни один мастер-алхимик не станет переплавлять тебе пилюли!
Ла Раи произнес последнюю фразу очень спокойно, после чего вытащил белую верительную бирку, куда внес имя Лю Яньбина. Такой властью были наделены все мастера-алхимики Секты Пурпурной Луны. Это был черный список алхимиков! Все мастера-алхимики Подразделения Лунной Пилюли сразу же почувствовали, как имя Лю Яньбина было внесено в список. Каждый достал свою верительную бирку и заглянул внутрь. Раньше в черном списке значилось всего тринадцать имен. Лю Яньбин стал четырнадцатым!
На площади повисла гробовая тишина. Все как один пялились на бирку в руках Ла Раи. Даже Избранные не могли поверить своим глазам. Кто-то в толпе узнал верительную бирку и хрипло воскликнул:
Это же Бирка черного списка алхимиков!
Бирка черного списка. Алхимик Тан использовал Бирку черного списка!
Яньбину конец. Даже Патриархам его Клана не удастся убрать его имя из черного списка Подразделения Лунной Пилюли!
Теперь следующую сотню лет ни один мастер-алхимик не станет переплавлять Лю Яньбину пилюли. По сути, он больше не сможет практиковать культивацию. Алхимик Тан действительно не побоялся использовать бирку
Ла Раи молча слушал гомон толпы. Бай Юньлай рядом с ним дрожал, с изумлением глядя на своего спасителя. В его сердце бушевали эмоции, теперь он был уверен, что после этого случая жизнь отдаст за Тан Хао. Он был готов жизнью отплатить за все проявленное юношей добро!
На лице Лю Яньбина застыло отчаяние, он судорожно ловил ртом воздух. Его глаза покраснели, а кожа стала бледной как мел. От одной мысли, что его внесли во вселяющий ужас черный список алхимиков, он чувствовал нарастающую безысходность. Бирку черного списка алхимиков мастер-алхимик мог использовать всего два раза и только в случаях крайней нужды.
«Откуда мне было знать, что Тан Хао действительно действительно решится использовать Бирку черного списка?»немея, думал он.
Глаза молодого человека безжизненно уставились в одну точку. Лю Яньбин выглядел так, словно в него ударила молния. Его сердце нестерпимо болело. Он прекрасно понимал значимость помещения в черный список алхимиков. Неважно, из какого он Клана, никто не сможет ему помочь. Как же он хотел вернуться назад во времени и удержать свой длинный язык в узде. Весь дрожа, единственное, что он выдавил было:
Алхимик Тан Я
Внезапно раздался смех. Четверка Избранных уже пробилась сквозь толпу. Проигнорировав Лю Яньбиня, они приблизились к Ла Раи и почтительно сложили ладони. Выражения их лиц были серьезны и почтительны, но говорили они с улыбками и смехом:
Алхимик Тан, Почтенный, раз уж мы сегодня встретились, позволь мне, твоему покорному слуге, угостить тебя. Выпьем вина и полюбуемся луной, что скажешь?
Ха-ха, Старший Брат Сюй опередил меня. Алхимик Тан, твои навыки Дао алхимии на слуху у всей Секты Пурпурной Луны. Раз мы все сегодня собрались, я надеюсь ты не против, если мы, Младшие Братья, присоединимся к вам? Тогда мы все сможем тебя угостить!
Алхимик Тан, я недавно внес заказ, но можешь не спешить, мне не к спеху. Я могу подождать, пока у тебя появится свободное время. Пожалуйста, не уходи! Младший Брат Бай Юньлай знает, что мы искренне восхищаемся и уважаем тебя.
Что до Лю Яньбиня и его друзей, на них никто не обращал внимание. Даже если бы Лю Яньбин был родственником Патриарха Секты, он не смог бы соперничать со статусом мастера-алхимика. Тан Хао был мастером-алхимиком с огромным потенциалом, человеком, не побоявшимся использовать черный список алхимиков все прекрасно понимали, кто являлся хозяином положения. Среди тысячи мастеров-алхимиков попадались такие, кто за всю жизнь ни разу так и не воспользовался черным списком алхимиков. Некоторые прибегали к нему только в случае крайней нужды, но даже в этом случае делали они это весьма робко. У большинства людей не было решимости использовать список. Но Тан Хао воспользовался им без колебаний. Его угрожающая аура затронула сердца всех присутствующих.
Ла Раи окружило четверо Избранных и остальные ученики Внутренней Секты. Все без исключения улыбались. Они вели себя с ним крайне учтиво, даже несмотря на его низкую культивацию, которой еще только предстояло взойти на стадию Возведения Основания. Ла Раи слабо улыбнулся, сложил руки и поклонился им. Он попытался отказаться, но так и не смог придумать подходящей отговорки, поэтому решил, что будет невежливо отказываться от их предложения. С кивком он последовал за ними, Бай Юньлай не отставал. Их веселый смех и радостная болтовня эхом разносились по окрестностям.
На площади стоял мертвецки бледный Лю Яньбин. Его голова кружилась, а в безжизненных глазах застыло отчаяние. Остальные практики на площади смотрели на него, думая о своем. В этот момент Ла Раи остановился, повернулся к ним и сложил ладони в поклоне.
Собратья Даосы и члены Секты. Почему бы вам не присоединиться к нам?
От его слов глаза четверых Избранных ярко заблестели. Многозначительно посмотрев на Ла Раи, они тоже повернулись и знаком руки разрешили им присоединиться. Настроение многих учеников Внутренней Секты сразу же пошло в гору. Они поспешили к их группе, кланяясь и рассыпаясь в любезностях. Вскоре группа из нескольких дюжин практиков растворилась вдалеке. В самом ее центре шел Ла Раи, купаясь в свете луны и звезд. Смех и обрывки фраз уносил с собой ветер. На площади остались стоять только Лю Яньбин и его друзья. Их лица были перекошены от гнева, особенно лица тех, кто в данный момент смотрел на Лю Яньбина.
После того случая Ла Раи больше не проводил весь день за переплавкой пилюль. Он стал часто гулять среди гор и долин Подразделения Пурпурного Ци. Постепенно его начало узнавать всё больше и больше людей, мало-помалу росла и его репутация в Подразделении Пурпурного Ци.
Не забывал он и про других мастеров-алхимиков. Он периодически звал их в гости, чтобы обменяться опытом в Дао алхимии, а также поделиться результатами недавних экспериментов. Такие визиты всегда были взаимовыгодными. Благодаря этому Ла Раи начал постепенно налаживать свою сеть контактов.
Что до Лю Яньбина, только сейчас он действительно понял, почему все так боятся черного списка алхимиков. Мастера-алхимики, которые раньше с ним сотрудничали, сейчас наотрез отказывались с ним говорить. Неважно сколько денег он предлагал, никто из них не хотел переплавлять ему пилюли. Вдобавок, все его друзья и знакомые постепенно отдалялись от него всё дальше и дальше. Даже на встрече с Патриархом его Клана, тот жестко его отругал и отослал прочь с четким наказом: