Это изменило ход практически проигранного сражения. Толпы практиков из Дворца Судьбы в панике бросились бежать. Но было уже слишком поздно. Их всех пронзили шипы. Вскоре весь город напоминал ощетинившегося острейшими шипами ярко-красного ежа. К этому моменту шипы начали атаковать и за пределами города.
В городе бледные защитники стояли, как статуи, боясь пошевелиться. Всё вокруг них было покрыто несметным количеством шипов. Они наблюдали, как практики из Дворца Судьбы и их звери за городскими стенами с криками и воем пытались сбежать, пока вокруг них земля взрывалась всё новыми и новыми шипами. Даже в небе было небезопасно. Шипы пронзали любое живое существо, которое рискнуло подняться в воздух.
Сейчас всё вокруг было устлано шипами. За городом только нескольким сотням практиков Дворца Судьбы и Пустыни Эона удалось сбежать. Они поражённо смотрели на развернувшийся позади пейзаж, не в силах поверить своим глазам.
Находясь в воздухе, главные старейшины и их противники на стадии Зарождения Души с появлением шипов больше не могли сражаться. Они разлетелись в разные стороны и неустанно блокировали выстреливающие в них шипы.
Все выжившие на поле боя смотрели сейчас только на одного человекаЛа Раи. Перед ним стоял ужасающий гигантский шип, тянущийся к небу. От него исходил Ци крови, а его ствол покрывало множество маленьких шипов. Выглядел он крайне зловеще. Ла Раи сидел в самом центре всего этого. Только рядом с ним не было ни одного шипа. В глазах выживших именно он был источником всех этих шипов. Когда он медленно поднялся на ноги, послышались удивлённые вскрики.
Вокруг его правой руки вилось множество стеблей, усеянный листьями и шипами. Теперь все окончательно убедились, что именно Ла Раи вызвал эти шипы. Он совершенно не ожидал такого эффекта от Тернового Оплота. К сожалению, он ничего не мог сделать, чтобы заставить шипы атаковать только врагов. Для пробуждения и роста от Ла Раи требовалась сила стимуляции, но когда шипы начали высасывать жизнь из практиков, юноша мог лишь чувствовать это, но контролировать процесс никак не мог.
Грандмастер Ла, с тревогой сказал один из практиков города Святого Снега.
Из его ноги торчал шип. Как только он открыл рот, к нему внезапно подлетел шип. Но он успел вовремя закрыть рот. Шип остановился в нескольких сантиметрах от его лба, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, словно змея перед ударом.
Повисла гробовая тишина. Все поражённые шипами практики, будь то защитники города, практики Дворца Судьбы или Пустыни Эона, стояли, словно статуи, боясь пошевелить хоть мускулом. В воздухе практики стадии Зарождения Души тоже перестали двигаться и просто зависли. Их можно было понять, ведь каждого из них окружило по несколько десятков тысяч шипов. Если они шевельнут хоть пальцем, все эти шипы в мгновение ока превратят их в ежей. Такого им не пережить.
На городской стене и за пределами города находилось множество практиков и зверей, которых пронзили шипы. Все эти бледные люди с ужасом смотрели на Ла Раи. Несколько сотен спасшихся от шипов людей смотрели на юношу, словно притихшие зимой цикады. Только сейчас они внезапно осознали, что судьба всего сражения теперь зависела от одного человека. Этим человеком был не кто иной, как Ла Раи.
Только юноша знал, что не ему было решать судьбу всех этих людей. Терновый Оплот отказывался его слушаться и вообще не отвечал на команды Он задумчиво огляделся. Повсюду стояли пронзённые шипами практики, которые только и могли, что в отчаянии ожидать его приговора.
В этот момент в голове Ла Раи прозвучал голос. Кроме него, никто его не слышал. Древний, ослабленный голос явно принадлежал человеку при смерти:
«Разрушительная сила Тернового Оплота может уничтожить всё до стадии Отсечения Души. Как только он пустит корни, его нельзя будет сдвинуть. Так он простоит ровно месяц Совершенно неважно, как ты его пробудил. Сейчас тебе надо успокоить разум и извлечь каплю крови, в которой заключена частица твоей воли. Помести её на ствол Тернового Оплота перед тобой. Помни В капле крови обязательно должна находиться твоя воля. Это позволит тебе управлять шипами».
У голоса, казалось, не было источника, но Ла Раи сразу же признал в нём голос, который прозвучал во время похищения Чжоу Дэкуня три месяца назад. Глаза юноши заблестели. Руководствуясь описанным методом, он сделал надрез у себя на лбу. Появившаяся капля золотой крови содержала в себе частицу культивации Ла Раи и его волю. Когда она покинула его тело, юноша почувствовал навалившуюся на него слабость. Он прекрасно понимал, что за всю жизнь сможет создать не больше пяти таких капель крови!
Последствия от использования больше пяти капель были слишком серьёзными. В полной тишине Ла Раи стиснул зубы. Такая кровь считалась невероятно ценной, но ради Гусеницы Леденящего Снега он был готов расстаться с одной каплей. Когда кровь приземлилась на ствол Тернового Оплота, его глаза ярко сверкнули.
Кровь беспрепятственно впиталась в ствол. В следующую секунду шипы, торчащие из практиков города Святого Снега, растворились в воздухе. Раны защитников города начали затягиваться. На самом деле шипы остались в их телах, чтобы помочь ускорить процесс заживления. После исчезновения шипов практики Пустыни Эона и Дворца Судьбы истошно завопили. Их тела начали превращаться в высушенных мумий. Некоторые практики предпочли такой смерти самодетонацию.
Ла Раи чувствовал, будто эти взрывы происходят у него в голове. Похоже, он стал един с Терновым Оплотом, а шипы были продолжением его воли. Стоило ему пожелать, и он мог убить всех.
Этот процесс расходовал его духовное сознание. В плане силы духовного сознания Ла Раи уступал только практикам стадии Зарождения Души, с этим не мог сравниться ни один практик его стадии. Если бы не это, то нагрузка давно истощила его досуха.
Внезапно Ла Раи почувствовал нечто странное. За городом, в месте, усыпанным большим количеством шипов, внезапно раздался тихий голос:
Грандмастер Ла, это вы?
В разуме юноши прозвучал голос:
«Грандмастер Ла, это Янь Сун Собрат даос Ла, после нашей встречи я всё никак не мог выбросить из головы произошедшее. У меня начали закрадываться подозрения о Чжоу Дэкуне Его уже отправили в Пустыню Эона, поэтому моя теория так и останется неподтверждённой. Собрат даос Ла, на самом деле я оказался здесь, потому что искал вас. Это не моё настоящее тело, а лишь частица воли. Собрат даос, я восхищён вашим Дао алхимии, как бы сказать Думаю, сейчас не самый удачный момент для пространных дискуссий. Поэтому буду краток. С вашими навыками в Дао алхимии мы могли бы обсудить пилюлю Отсечения Души! Если вам интересно, тогда через три дня найдите меня в восточной части города, и мы сможем спокойно всё обсудить».
Когда голос стих, глаза Ла Раи заблестели. За пределами города крики и вопли постепенно слабели. Только небольшая горстка практиков сумела избежать смертоносного эффекта этой секретной техники. Большинство их товарищей превратились в высохших мумий.
Ла Раи медленно отозвал свою волю из ствола Тернового Оплота, оставив в нём достаточное количество для поддержания связи. Он приказал оставшимся шипам, которые утыкали весь город, вернуться назад. Теперь главный ствол был ещё заметнее.
Военные горны скомандовали отступление. Атака Пустыни Эона и Дворца Судьбы очевидно захлебнулась, поэтому им пришлось отступить. Только война ещё не закончилась. Этот бой значительно проредил силы Дворца Судьбы и Пустыни Эона. На горизонте что-то ярко засверкало: занималось утро. Ночь наконец-то закончилась. Все в городе валились с ног от усталости. В полной тишине Ла Раи поднялся, завидев идущих к нему главных старейшин. Все четверо выглядели измождёнными, третий и четвёртый даже были ранены. Они остановились и странно посмотрели на юношу. После длинной паузы первый старейшина медленно сказал:
Терновый Оплот простоит целый месяц. На время город в безопасности. Мы постараемся закончить Гусеницу Леденящего Снега побыстрее.
Он пристально посмотрел на Ла Раи, а потом развернулся и ушёл. Остальные старейшины, не говоря ни слова, тоже ушли. Старуха перед уходом обернулась, но так ничего и не сказала.
Выжившие члены клана Леденящего Снега принялись ремонтировать фортификацию и заново возводить магические формации. У них появился месяц относительной безопасности, но после сражения требовалось многое починить или отстроить заново. Исцеление могло справиться с ранами тела, но у многих после сражения остались душевные шрамы. Большинство практиков приняли позу лотоса и погрузились в медитацию, отчего в городе стало неестественно тихо.