Короткий укол в бедро выбивает вскрик. Куда больнее бьют воспоминания.
Нираэль не успевает уклониться и теряет несколько перьев. Она отлетает в сторону, шипя на меня, как рассерженный кот, угрожающе глядя прищуренными глазами. Я устремляюсь вперед, выбивая меч из ее рук.
Кариэль! слышу я знакомый голос в своей голове. Будь проклят Люциферлично рвет мой мозг изнутри! В Чистилище засекли отряд ангелов из Сотни, они почти перешли в мир людей, скоро будут рядом с тобой
Я немного занята! рычу разъяренно.
Это приказ. Ты нужна нам, нельзя так рисковать.
Я с криком вонзаю внезапно потяжелевший меч в землю. Нираэль обеспокоенно смотрит на небо, выдавая свои планы. Я готова убить Сатану собственноручно, и он, зная это, тихо смеется.
Я ведь вернусь, шепчу я, склоняясь к уху замершей Нираэль. Как всегда. Вернусь со своим войском.
Нираэль улыбается, но эта улыбка самая фальшивая из виденных мной.
Подобрав ее и свой мечи, я взмываю вверх, перемещаясь в свой мир на лету.
Ainoo DaarkhaАнгел Тьмы, да? У Нираэль всегда было отменное чувство вкуса. Я с радостью приму брошенное ей прозвище. Ведь в голосе ангела, произносившей эти два слова, был страх.
Глава 4. Город Царицы Ангелов
Терпения не хватает, я клокочу от ярости, врываясь во Дворец. Навстречу кидается пара стражей, но их лица на несколько мгновений обессмысливаются, мертвеют: по загоревшимся на шеях амулетах страже передают приказ. Меня пропускают, а мне жаль, до ужаса жаль, что не удалось подраться как следует: до крови, до крика, до ноющих мышц.
Ты знал, что там будет Нираэль! кричу я, ударяя кулаком по столу Люцифера. Знал и специально отправил именно меня!
В ответ на требовательный вопль и грохот Сатана и бровью не поводит, а лишь невозмутимо поправляет покосившуюся стопку бумаг, перекладывает аккуратно перьевую ручку в другую ладонь. Я же сама понимаю, что окончательно сошла с ума, раз так веду себя, но неожиданная злость будоражит и не позволяет оставаться в стороне. Я не позволю играть с собой, не позволю дергать за ниточки
Я понятия не имел, что она туда заявится.
Зная, что он нагло лжет, я злюсь еще больше, испытывая странное желание схватить Люцифера за волосы и приложить о проклятый стол несколько раз, с хрустом сломать правильный нос, залить кровью ценные бумажки, хоть бы это и стало последним, что я сделаю. И, клянусь, я бы так поступила, но Сатана наконец отложил в сторону ручку и оторвался от заполнения бланка.
Холодный взгляд синих глаз неожиданно отрезвляет, будто на меня ведро холодной воды опрокинули. Хотя, какое там ведро? Весь Мировой океан. И я стою, трясусь, от ярости или от ужасане разобрать, сама себе напоминаю мокрую взъерошенную галку.
Это была проверка, верно? пытливо спрашиваю я. Вы хотели посмотреть
Можешь ли ты подчиняться приказам, подтверждает Люцифер. И ты ее не прошла, поддалась чувствам. И примчалась выяснять отношения в столь грубой форме, как я и ожидал.
Пристыженно разглядываю дорогой паркет на полу рабочего кабинета Сатаны, вглядываюсь в мелкие-мелкие руны. А еще необычайно обострившимся зрением я выхватываю длинные царапины и затертые темные пятна, и становится еще тяжелее, сложнее дышать.
Голос Люцифера звучит громко и хлестко, словно меня ударяют плетью при каждом его слове. Кажется, эти слова даже шрамы оставляют, глубокие и жутко ноющие. Я сжимаю руки в кулаки, и ногти впиваются в кожу, но я не обращаю внимания на то, что сама себя раню.
Сатана пронзает меня взглядом, метя в самое сердце. Понимая, что задыхаюсь, я хватаюсь за горло, пачкая его окровавленными пальцами. Сама виновата. Сама виновата, что кинулась лаять на правителя Ада, глупая псина. И вотуказывают место.
Внезапно, когда я уже закатываю глаза и готовлюсь к смерти, меня отпускает, и я, прерывисто дыша, оглушенная стою перед привставшим с кресла Люцифером. Мысли путаются. Я прощена за крики и неожиданный ночной визит? Он не прощает, упрямо напоминаю я себе, никогда, не способен просто.
Мне нужен такой воин, задумчиво выдает Люцифер, понимая, что я уже могу воспринимать слова. Ты импульсивна, но этот недостаток компенсируется отвагой и хорошей выучкой. Никого другого, подходящего для этой миссии, я не найду.
Так это была тренировка?
Все еще памятуя о случившемся, я пытаюсь говорить почтительно, но как-то откровенно хреново выходит.
Ты права. А теперь пора за настоящую работу. Люцифер протягивает мне одну папку со своего стола, в которой я мельком вижу чье-то личное дело. Бери демоницу и духаи вперед! Да, тех, которых задержали вместе с тобой. Мало ли, понадобятся лишние руки Сама понимаешь, легионеров своих я тебе не могу дать. А вот меч забирай, пожалуйста Он снисходительно кивает на оружие, унесшее сегодня столько душ, закаленное ими и сытое страданием.
Меня дергает, и я едва не роняю папку из рук, когда вдруг оказываюсь у себя дома. Люциферу для такого фокуса не требуются ни щелчок пальцев, ни магические слова, я даже по глазам его не успела сообразить, что Сатана колдует телепорт. Я бросаю папку на стол, ежусь от холода и направляюсь в спальнюсбросить опостылевшую кожаную куртку и найти брошенную на полу рубашку и темные широкие штаны. Почувствовав себя несколько лучше в привычной одежде, я возвращаюсь на кухню, к папке.
Наверное, больше всего я боюсь увидеть внутри фотографию Нираэльузкое лицо с глубокими синими глазами, в обрамлении платиновых волос. Но, к счастью, там оказывается всего лишь Амаимон. Молодой мужчина с изящными рожками, которого многие назвали бы красивым.
Всего лишь полководец Ада и Король. Потирая виски, я тянусь к полке с алкоголем, чувствуя необходимость выпить. Виски идет не в то горло, и я надрывно кашляю, роняя и разбивая стакан. Сегодня не мой деньили уже наступило завтра?.. Осколки зло впиваются в голые ноги, и я шиплю от боли, отходя в сторону и оставляя на полу кровавые следы. Все определенно идет наперекосяк, и у меня проскальзывает мысль проверить календарьвдруг пятница тринадцатое? Но нет, до пятницы далеко, а неудачи у меня по жизни, не зависят ни от даты в календаре, ни от лунного цикла.
Флегматично беру новый стакан и наливаю еще, незамедлительно выпиваю. Ангелы не пьянеют даже от такой дряни, но мне глубоко плевать, мне надо успокоиться той толикой пьяной безмятежности, что я могу добиться. Понимаю, что перенимаю все больше человеческих привычек, а остановиться не могу. До чего же жалкое зрелище.
Ночь я провожу без сна, осознавая, что виски все ж лучше кошмаров. В окно опять завывает ветер, хотя то могут быть и оголодавшие адские псы, но песок неизменно наметает на подоконник. Закрывая окно, я пачкаю в нем руки, и в тусклом свете мигающей лампочки кажется, что пальцы все изрезаны, будто меня пытали. Зачарованно глядя на собственные руки, я снова вспоминаю об Амаимоне.
Он наш полководец, один из тех, что бросает адские легионы в бой, а молодых демонов, бьющих во все стороны неоправданной отвагой, на убой. Такая работа, что уж поделать. Я перелистываю несколько страниц, ломаю глаза от недостатка света, подслеповато прищуриваюсь. Если все то, что здесь написано, правда, то блистательный полководец не был в Аду уже несколько лет? Кто же тогда командует и отсылает легионы? Сам Люцифер?
Его надо вернуть, понимаю я, вглядываясь в доклады разных лиц. Они все это время знали, где отдыхает от войны Амаимон, но не осмеливались напомнить ему о долге перед Адом? Или просто не видели в том необходимости, считая все битвы заранее проигранными? Теперь он нужен, если мы и впрямь, по моим же планам, хотим перейти в неожиданное наступление. Вернуть: поговорить, обмануть, силой заломить руки за спину и ткнуть носом в портал Что угодно, только в этот раз выполнить доверенное мне лучше. Да, это уже завтраили все же сегодня?..
Кажется, виски пьянит ангелов, отмечаю я, отряхиваясь. Или это меня конкретно так приложил отходняк от встречи с Нираэль.
Каждый раз, когда я вспоминаю ее, в душе просыпается застарелая боль. Многое было между нами, но теперь от него ничего не осталось, и мне это даже нравится. Чувства не нужны, когда дело касается войн, а вся моя жизньсплошная борьба. Легче вырвать сердце из груди, чем опять полюбить. Сомневаюсь, что еще помню значение этого слова.