Генерал осторожно поднял девушку, прижал к груди и пошёл к коню. Легко, несмотря на свою ношу, запрыгнул в седло, устроил удобнее кокон, освобождая руку, и медленно направил Спутника вперёд. Малыш бежал рядом с жеребцом, изредка поднимал голову на хозяйку и тоскливо поскуливал. Китан подобрал сумочку Анелы и, схватив за узду Северянку, пошёл к Вольному.
****
Сколько они ехали, Китан сказать не мог. Все мысли занимала тревога об Анеле. То, что с ней случилось, было невероятно, странно. А от того, что он ничего не понимал, пугало. И больше всего он боялся за Анелу.
Деревья расступились, и они выехали поляну, на которой стояла добротная деревянная изба, рядом вроде конюшня. За ней виднелся маленький зелёный огород. Перед домом лежали несколько поваленных сухих деревьев.
Дверь избы открылась и на крыльцо вышла высокая женщина. В чёрных волосах блестели редкие нити серебряной седины, а янтарно-карие глаза, очень похожие на глаза Люсилии, строго смотрели на них.
- Я ждала вас, - произнесла ведьма.Люси, уведи коней в конюшню. Ты, парень, неси девушку в дом. Положишь на кровать в спальне. Первая дверь налево. Потом поговорим!
И не говоря больше ни слова, развернулась и исчезла в доме.
Китан вопросительно посмотрел на генерала, тот пожал плечами, спрыгнул на землю и, прижимая кокон с девушкой к себе, вместе с псом направился к дому.
Внутри изба оказалась просторной, светлой и уютной. Вкусно пахло пирогами. Лавки были застелены цветными половичками. На столе стояла ваза с букетом ромашек. Лёгкие занавески колыхались от невидимого ветерка на окнах. Пучки душистых трав висели над печкой. Не знай Китан, что это жилище ведьмы, ни за что бы не поверил. Не так он представлял их дома.
Китан помог Люсилия устроить в конюшне лошадей. Ведьма насмешливо косилась на него, но ничего не говорила. Когда вошли в дом, а Злат появился из комнаты, дверной проём которой отгораживала белоснежная занавеска, Анфелия пригласила их присаживаться к столу. Люси быстро выставила на стол ещё горячую еду: пирожки, тарелки с грибным супом, горячий хлеб.
Старшая ведьма предупредила, что никаких разговоров, пока не поедят. Пришлось подчиниться. Хотя генерал недовольно поморщился. Видимо, желал как можно быстрее получить ответы на свои вопросы. А вот Китана, когда он был в расстроенных чувствах, начинал одолевать голод. И он рад был сначала перекусить.
Тарелки, наконец, опустели. Люси быстро убрала со стола, оставив тарелку с пирожками и поставив чайник. Анфелия произнесла:
- Ну что ж, можете спрашивать.
- Что с Анелой?не стал тянуть генерал.
- Перерождение
- Что?
- Что слышали! Через день-два придёт в себя. Дважды всё объяснять я не собираюсь. Придётся вам ждать, пока девушка не очнётся. Ещё вопросы?
- Кто вы?
- А Люси не сказала?и посмотрела на девушку.
- Сказала, что ты Главная ведьма. Чего ещё нужно?небрежно пожала та плечами, потянувшись за ещё одним пирожком с ягодами.
- Вежливее нужно быть, внученька, вежливее, - укоризненно покачала головой ведьма.
Внучка? Так вот отчего они так похожи.
- С какой стати?буркнула Люси и сердито откусила пирожок. Прожевав, добавила:Мне их вообще-то убить заказали, а не беседы вести. И если бы не твоя просьба
- Ты должна понимать, что для нас значит её появление!
- Она жрица!зло сверкнула глазами Люсилия.
- По правде говоря, - решился вставить Китан, - Посвящение Анела пройти не успела.
- А какая, по сути, разница? Жрица или послушницавсё одно, прислужницы солнечников!
Анфелия поморщилась, но говорить своей внучке ничего не стала, посмотрела на молчаливо наблюдающего за ними генерала:
- Я так понимаю, ты желаешь знать, не как меня называют, а что я значу для ведьм?
Злат едва заметно кивнул.
- Я судья, защитница и сдерживающий фактор. Решаю споры между ведьмами, помогаю избежать внимания жриц и солнечников, а также не даю ведьмам начать резню. Хотя знали бы вы, сколько приходится проявлять усилий, чтобы не податься собственному желанию, и не попробовать объединить всех ведьм, чтобы стереть ваших жрецов и их прислужниц с лица земли! Останавливает одно: победителей не будет. Но теперь, когда появилась Анела
- Она не станет вам помогать!уверенно перебил Китан.
- А у неё есть выбор?
От этих слов, сказанных Анфелией спокойным тоном, по коже Китана пробежали мурашки. Что это значит? Что они хотят от девушки? Отчего такая уверенность, что та никуда не денется и будет им помогать? Насколько он успел узнать Анелу, победить её неприятие ведьм будет трудно. Он бы, до этого дня, сказал невозможно. Её вера в предназначение жриц, в их благородство, в защитусоставляли всю её сущность. Он даже не решался ей рассказать об Арлессе, боясь разрушить все представления о мире.
- Огневик?спросил генерал, словно не заметив её слов. Единственное, что выдавалоэто короткий взгляд на занавеску в комнату и задумчивая складка на лбу.
- Когда Анела придёт в себя!
- Хорошо, - кивнул генерал.Я б хотел задать вопрос Люсилии
- Никак до меня добрался?
Злат, судя по сохранившейся невозмутимости на лице, пропустил её язвительный выпад мимо ушей и спокойным тоном спросил:
- Кто нанял Вольных?
- С чего бы это
- Люси! Ответь!сердито посмотрела на неё бабка. - Вольным ты теперь ничего не должна.
- Ну да, из-за какой-то девчонки всё пошло насмарку! Не лучше бы мне было промолчать и не бежать к тебе
- Ты ведь так не думаешь?
Люси поморщилась, бросила полный неприязни взгляд на занавеску в спальню и нехотя произнесла:
- Наниматель постарался остаться неизвестным. Разговаривали, находясь в разных, с общей стеной, комнатах гостиницы в Амбре. Но голос при необходимости я узнать смогу. В нём была властность, требовательность и некий аристократизм. Он сразу же описал этого парня, - кивок на Китана, - и жрицу. И сказал, где их стоит ждать и когда они появятся в Семипутье
- Значит, ему было это прекрасно известно, - задумчиво прикоснулся к подбородку генерал.Китан, кто знал о ваших планах?
- Капитан и князь Зимирий
- И?
- Больше не знаю
- Значит кто-то из этих двоих, - усмехнулась Люсилия.
- Нет! Капитан не мог, - воскликнул Китан, с надеждой посмотрев на чуть побледневшего генерала.
- Отцу тоже ни к чему!отмёл подозрение Злат.Должен быть кто-то третий, о ком нам неизвестно.
- О как?усмехнулась ведьмочка.
Китан с неприязнью глянул на неё.
- К нам, я так понимаю, вопросов больше нет?подытожила Анфелия.- Ну что ж, раз уж в нашем доме появились мужчины, то стоит воспользоваться этим. Китан, не так ли? Не будешь ли так любезен нарубить дров
- Я?он удивлённо пристал со скамейки.
Ведьма кивнула.
- Люси, покажи, где у нас что.
- Это должно быть интересно, - усмехнулась молодая ведьма, легко вскакивая на ноги.Айда за мною, аристократишка.
Из-за приторности в голосе девушки Китан скривился, но покорно поплёлся за ней.
- Но - видимо, хотел возразить генерал.Это
- Также как и твои требования к нему! - отрезала ведьма.Нечего человека заставлять делать то, к чему у него не лежит душа.
- Будто рубить дрова он хочет
Дверь за спиной Китана закрылась, обрывая разговор.
- Надеюсь, хотя бы как топор выглядит, ты знаешь? Вон в том сарае найдёшь. А я пока поищу удобное местечко. Не охота пропустить интересное зрелище, - бросила через плечо Люсилия и направилась к куче чурбаков во дворе.
Найти топор не составило труда, а вот дальше всё пошло не так легко. Пусть он знал, как заготовить дрова для костра. Но вот разрубить целое дерево Сначала нужно было избавиться от сучьев. Топор так и норовил вырваться из рук, врезаться рядом с целью или пролететь мимо. Смех ведьмы, сидящей неподалёку на пеньке, отвлекал. Только через некоторое время он приноровился. И стал получать удовольствие от тяжёлого труда. А когда заметил весёлое одобрение в янтарных глазах Люсилии, даже возгордился. И никакие усилия избавиться от этого чувства не помогали. Ему до невозможности было приятно ощущать на себе взгляд ведьмы. Хотелось показать себя во всей красе перед ней
Глава 12. Радужный дар
Радужное небо, радужная земля, радуга вокруг. От мерцания даже в глазах рябило. И среди всего этого переливающего ничто стояла она. Боли не было. Только удивление, смешанное с лёгким испугом от непонимания. Этот мир был очень похож на тот, из которого Анела вытянула Малыша. Только притягивающих врат не хватало и сдерживающих лент.
За спиной что-то мешало, тянуло назад. Анела невольно посмотрела через плечо и в ошеломление коснулась радужных с чёрно-серебряными переливами крыльев. Мягкие перья, отзываясь на её движения, чуть дрожали. Она снова, на этот раз осторожно, шевельнула плечами, крылья дрогнули. А что, если?
Крылья расправились во всю ширь. Анела снова оглянулась и улыбнулась от их мерцающего великолепия. Взмахнула раз, второй, третий. Они поддавались чуть тяжело, казалось, воздух стал густым как вода в центре храмовского озера. Но с каждым взмахом становилось всё легче и легче прорезать ими воздух. И ноги, наконец, оторвались от земли. Анела, испугавшись, перестала махать крыльями и снова очутилась на земле.
Со второй попытки она оторвалась от земли и устремилась в радужное небо. Воздух ерошил крылья, играл с волосами, ласкал тело. Она летела всё выше и выше. В какой-то момент сложила крылья. На миг зависла и начала падать. Перевернулась и полетела вниз головой. Воздух свистел в ушах, восторг бурлил в душе. Это было даже лучше, чем мчаться на Северянке во весь опор. У самой земли Анела расправила крылья, на миг зависла, немного пролетела над землёй и снова устремилась вверх.
Такого счастья она не испытывала, даже когда матушка впервые восхитилась показанным рисунком. Анеле тогда было пять.
На очередном круге краем глаза заметила свечение. Пригляделась. Огонёк разгорался всё ярче и ярче, недалеко от него ещё одинзелёный, потомсиний. Но кроме ярких, рассыпанных вокруг, мелькали более тусклые, а то и совсем почти невидимые. Их было меньше. Последних она насчитала штук десять. Три, держащиеся одной группкой, неожиданно её заинтересовали. Они притягивали её теплом.
Анела полетела к огонькам и вдруг в какой-то миг поняла, что повернула обратно. Попыталась снова. Опять неудачно. Словно впереди возникала невидимая стена, не пускающая дальше. Вздохнув, Анела зависла в воздухе на одном месте, кончики перьев чуть подрагивали. Что же это было? Как пробиться сквозь стену? Да и надо ли? Надо!
Вдруг внизу под ней что-то стало происходить. Пространство изменялось, превращалось в огромную подробную карту Амбрании. С дорогами, лесами, реками, городами и деревнями. Три, заинтересовавших её огонька, находились у поместья Зимирия. Неужели это её сестры? Тогда
Анела поднялась выше. Два ярких голубых огонька находились на краю Пущи. Несомненноэто Люсилия и, наверное, Анфелия. Голубойцвет воздуха. Анела с надеждой повернулась к Храмам. Если она видела местонахождение послушниц и ведьм, то, наверняка, должна увидеть и жриц. На месте храма Игниспустота. У храма Акваодин ярко-синий огонёк, но чуть в стороне ещё несколько одной группкой. А у храма Терраодин единственный жёлтый.
Этого не может быть! Их должно быть намного больше! Может, она неправильно поняла? Может, все эти яркие огнине ведьмы точнее не только ведьмы, но и часть из них жрицы?
Вот только себя не обмануть. Анела знала, что не ошибается. Яркие огниэто ведьмы со своими дикими неуправляемыми стихиями, чуть бледнеежрицы, а совсем бледненькиепослушницы, стихия которых ещё скрыта.
Вдруг на глаза попалась группа жрицдвадцать огоньков мигали тревожным красным оттенком. Они двигались по дороге, огибали Чёрную Пущу. Где-то через день будут недалеко от Анфелии.
Нужно срочно возвращаться в реальный мир! Срочно перехватить их. Благодарение Богини! Скоро Анела встретится со своими сёстрами. И теперь наверняка она не ошиблась!
Но как вырваться из этого радужного мира?
В тот же миг перед глазами завертелся радужный вихрь. Анела на миг закрыла глаза, а открыла уже лёжа на мягкой кровати, под тёплым одеялом, с непониманием глядя в деревянный потолок. Рядом раздался радостный лай, кровать прогнулась, и по лицу прошёлся влажный язык.
Малыш!резко садясь и сталкивая собаку на пол, прошипела Анела.
Не удержалась и ласково потрепала обиженного пса между ушами, после чего огляделась.
Небольшая комнатушка. Большое окно напротив кровати было задёрнуто шторой, комната освещалась свечой на столике зеркала. На кресле лежало белое платье, от вида которого Анела помимо воли с предвкушением зажмурилась. Как же ей надоели эти брюки!
****
Прошло два дня. Анеле лучше не стало, хотя ведьма и убеждала, что ничего страшного не произошло и скоро всё изменится. Она ничего так и не объяснила, как бы генерал и Китан не пытались её расспрашивать. Люсилия сразу же сказала, что ничего сказать не может, мол, ничего не знает. Китан ей поверил, а генерал по нему никогда ничего не поймёшь! Единственное, что он заметил: Злат слишком часто о чём-то говорил с Главной ведьмой наедине, но хотя бы приставать к Китану с королевскими обязанностями перестал.
Сам он, к своему удивлению, больше времени проводил с Люсилией. Сопровождал её в поисках трав, помогал по хозяйству. Даже научился пропускать мимо ушей её ехидные замечания, чем доводил ведьмочку до белого каления. Ему нравилось, как сверкают огнём ярости янтарные глаза, но больше всего он любовался девушкой, когда она умиротворённо и спокойно рассказывала о себе. Лишь две темы избегала. Ничего не говорила о родителях. А также стоило только упомянуть жрицвзрывалась. Китан, в конце концов, благоразумно стал не упоминать об этом.
Если бы не тревога об Анеле и мысли об отце, о войне и будущей коронации, то эти два дня были самыми прекрасными и спокойными за долгое время.
За окном начало темнеть, хотя разница была и невелика. Что днём, под этими неисчезающими тучами, вечные сумерки, что сейчас лишь не намного темнее. Они сидели за столомужинали. Как и вчера, в тишине. Требование Анфелии.
Неожиданно ведьмы, что старая, что молодая, одновременно оглянулись на занавеску в комнату и с ожиданием застыли.
Занавеска отодвинулась и показалась Анела. Белое длинное платье с короткими рукавами ниспадало до пола, широкий пояс подчёркивал стройную фигурку. Волосы были подвязаны лентой в хвост. Девушка стояла, обхватив себя за плечи, и едва заметно улыбалась. Китан с облегчением выдохнул. Тиски тревоги разжались, позволяя дышать полной грудью. Анела жива и, судя по порозовевшим щекам и блеску в глазах, здорова. У ног девушки ухмылялся на всю морду Малыш. Жутко. Ясно, что пёс, просидевший безвылазно рядом с Анелой эти два дня, рад пробуждению хозяйки, но свою устрашающую пасть показывать бы ему не следовало.