Не смей вливать мне в рот энту мочу остроухих! зарычал Фендур.
В твоем хайле ей самое место, не преминул поддеть соломенноволосого дверг.
После продолжительных препирательств Душегуб все же соизволил сделать несколько глотков. Правда, скорчившись в отвращении, он почти сразу выплюнул большую часть снадобья.
Посовещавшись, помощник алхимика и орк приняли решение убраться подальше от наводненной тварями елани.
Фрумо взвалил на плечи желтобородого. Измотанный ученик кавалера Ордена Ребиса шагал неуверенно, и идущему позади Дроггу приходилось поддерживать тяжелое тело раненого. Фендур занемог: у него начался сопровождавшийся лихорадкой бред. Круглое лицо сделалось красным, аки медный таз, по телу обильно заструился пот.
Сохраняя гордое молчание, за зеленокожим и прислужником Тарвиона следовал Кьерн Ражий.
Дроггу вяще не нравилась местность, где они очутились. Земля под ногами окончательно превратилась в зыбкую топь. Путников окружили низкие чахлые деревья, совершенно не годящиеся для того, чтобы обустроить на них ночлег. Зато вьюны и лианы образовали столь густой занавес, что разглядеть дорогу можно было лишь на несколько шагов вперед.
После продолжительных блужданий, они нашли каменистый участок, походивший на макушку погрузившегося в трясину великана.
Фрумо облегченно скинул тяжелую ношу. Впавший в беспамятство Фендур хрипел что-то о скорой битве с драконами.
Подкрепиться охота, молвил плюхнувшийся на землю миррадец. Лицо коротышки выглядело осунувшимся и изможденным, верно, его тоже терзали полученные укусы. Эй, орочья рожа, ты ж вроде зверолов? Сходи, налови какой дичи.
Зеленокожий, молча, извлек из котомы черствый сухарь и протянул карлику.
Спасибо, обойдусь, буркнул в ответ тот.
Дверг, во время передряги в целости сохранивший походную сумку, начал показательно уплетать поблескивающий жиром шмат копченого мяса.
Кьерн, братишка, дай кусочек, едва не взмолился каштанововолосый.
Еще чего, отрезал рыжий, выразительно чавкая набитым ртом. Почто мне кормить оболтусов, кои собственное барахло по дороге выбрасывают?
Я ничего не выбрасывал! обиделся ученик Тарвиона. Ты же сам видел, как на нас эти твари набросились!
Угу-угу, токмо я с перепугу там свой мешок не оставил, ехидно закивал рудой.
Дык верно, это ж не ты Фендура на закорках волок, с укором молвил Фрумо.
Больно мне надо корыстников из переделок вытаскивать, с нарочитым равнодушием пожал широкими плечами дверг.
Сам ты корыстник! вяло огрызнулся миррадец, видно, не желая доводить дело до драки.
Яне корыстник, нахохлился Кьерн. Я защищаю слабых и немощных от таких негодяев, как ты, Фендур и зеленая паскуда.
Это ж как ты их защищаешь? Убиваешь до того, пока другие не успели? без всякой насмешки полюбопытствовал подмастерье алхимика.
Знай же, куцобородый, за всю жизнь я пальцем невиновного не тронул. Все укокошенные мнойподлецы и лиходеи, продолжил браваду рудой.
Прислужник Тарвиона промолчал, показывая, что подобный разговор ему не интересен. Они провели несколько часов в молчании, набираясь сил после недавней схватки.
День клонился к вечеру. Солнце еще не опустилось за окоем, маяча на закате размазанным красным пятном, но в тени болотных зарослей уже сгустился почти ночной мрак. Лес озарили тысячи разноцветных огней. Многие из них являлись светляками, что отряд уже видел в предыдущую ночь. Происхождение других оставалось загадкой. Чаща наводнилась звуками вполне свойственными обычной топи: между деревьями текло протяжно кваканье, из высокой травы доносились хрюканье и урчание, кроны деревьев наполняло прерывистое уханье.
Не могу без еды! поднялся на ноги Фрумо. Орк, будь другом, сбегай на поляну, принеси мои сумки. Думаю, те твари, уже давно убрались восвояси.
Полагаю, сто на той елани ныне есе опашнее, нежели днем, ответил Дрогг, не собираясь исполнять просьбу карлика.
Дык я бы сам сходил, но на кого же Фендура оставлять? На тебя что ли али рыжего? скорчив исполненную безысходности мину, всплеснул руками подмастерье алхимика. Послушай, я готов буду поделиться едой. У меня в котоме осталась отменная солонинка из бедра зурхала. Принесешь торбуугощу ломтиком.
Во-первых, я уверен, сто бештии уже распотрошили твои вьюки, а во-вторых, у меня имеетша запаш шнеди, объяснил отказ зеленокожий.
Ну, ты сам сравни, чего лучше вкусить: сухарей плесневелых або жирненького мясца? не отставал карлик.
Я предпоситаю шухари, непреклонно молвил болдырь.
Ладно, паршивец, ты своего добился. Заплачу тебе за эту прогулку цехин, толстые пальцы ловко сдернули с пояса пузатую калиту. Мошна негромко звякнула.
Я не пойду туда даже жа шотню жолотых, пошкольку уверен, сто нисего шъестного там уже не ошталось, Дрогг не изменил решения.
Ах, ты, скотина, ты обрекаешь всех нас на голодную смерть! в отчаянии возопил Фрумо, в то же время, не делая каких-либо попыток наказать столь вероломного злодея.
Приближалась ночь. Сквозь разрывы в густой пелене туч промелькнули огоньки звезд. Каштанововолосый лег на землю, взявшись за живот, и почал жалобно стенать о том, что без сытной кормежки не дотянет до рассвета. Орк и дверг остались глухи к его мольбам.
Охотник взялся обустраивать место для сна. По обыкновению он рассыпал вокруг себя смесь Йалласара, запасы коей к вящему огорчению приближались к концу. Сегодня зеленокожему предстояло ночевать на земле, посему он извлек из сумки и нахлобучил на голову мешок из толстой парусины. Болдырь затянул тесемки на шее так туго, что едва мог дышать.
Ха-ха-ха! Ты что вытворяешь, паскуда? На эшафот собрался? взорвался хохотом Кьерн.
Жагхиры, обронил единственное слово полукровка.
Что? не понял рыжий.
Это жуски, живусие в траве, они серез нождри забираютша в голову шпясему и откладывают там швои яйса. Пожднее иж них вылупляютша лисинки, которые в тесение недели пожирают можг жертвы, а жатем выбираютша наружу, выедая глажа, невинным тоном поведал Дрогг.
Э-э-э орче, а не найдется ли у тебя еще таких мешочков? Чтоб мне на голову налезли? забеспокоился рудой.
Нет, в походах мне вшегда доштатосно одного, болдырь улегся на каменистую землю.
Негодяй, из-за тебя мы погибнем! зарычал дверг.
Иж-жа меняэто вряд ли, а вот иж-жа жагхировосень может быть, полукровка улыбнулся, но коротышка само собой не увидел этого.
Ничего, и не из таких передряг выбирались, несколько остыв, проворчал Кьерн. Дык поспать не получится, но подобным меня не напугаешь. В Ардоре да Дормире и похуже случалось.
Охотник закрыл глаза. Фрумо продолжал жалобно стонать, пока рыжий не потребовал его заткнуться. Сон по обыкновению наступил медленно, с неохотой.
Ты что творишь, ворюга?! закричал занесший секиру над колыбелью орчонка карлик.
Дык я только хотел взять чуть-чуть, совсем немного, не могу терпеть, голодно мне, паче чаяния заскулил младенец голосом ученика мэтра Тарвиона.
Зеленокожий не сразу сообразил, что происходит.
Так иди на болото лягушек лови, а не на чужое добро покушайся! точно труба, загудел в гневе рудой.
А я-то думал, что гном гнома в беде не бросит, ведь все мы друг другу братья, от великого Фратунвида род ведем, едва не захныкал каштанововолосый.
Это вас, миррацев, Фратунвид по пьяни с беззубой драконихой зачал, а отец дверговвсехрабрейший Сармин, кой к вашему сиволапому прародителю никакого отношения не имеет, с отвращением процедил рыжий.
Как ты можешь так относиться к своим собратьям?! отчаянно воскликнул подмастерье алхимика.
А тымне не собрат, куцобородый. Проваливай, пока не поколотил, грубо отрезал Кьерн.
Смотри, кабы я тебя снова не отделал, как сегодня на поляне, с вызовом бросил Фрумо, но судя по шороху, отодвинулся подальше от Ражего.
Коротышки замолчали, и орк сызнова окунулся в неспокойную дрему. Надетый на голову мешок не помешал болдырю пробудиться до рассвета. Охотник распустил узелок и сдернул с головы удушливую ткань. Дрогг медленно сел и огляделся. Рядом неспокойно ворочался пшеничнобородый, время от времени издавая бессвязное бормотание. В другой части каменистого пятачка, привалившись спиной к дереву, храпел рудой. Фрумо бесследно исчез. Зеленокожий не сомневался, что каштанововолосый отправился за брошенным на елани скарбом.