Белая Наставница утверждала, что время ещё естьпока юному фею не исполнилось шестнадцать лет. Но экзамен-то раньше, а по результатам она объявит свою преемницуили преемника. И без особенного таланта Лэннери нечего было и надеяться стать Наставником.
А ведь он так мечтал об этом, помня, что раньше Школы возглавляли только женщиныс одним исключением, но о том Наставнике много не рассказывали. Должно быть, проявил себя не лучшим образом.
Ты мне не ответил, иногда Саймен добивался ответа с таким упорством, будто от этого зависела его жизнь. Лэннери подумали беспечно объявил:
Захотел и поклялся, что найду черномага! А почему бы и нет? Как раз во время ночной вылазки его и поищем!
Саймен нахмурился. В тёмное время сил было одинаково немного у фей всех ШколБелой, Золотой и Алой Звёзд. Именно поэтому Лэннери искал приключений ночьючем опаснее, тем больше возможностей для пробуждения особенного таланта. Саймену всё это было не по душене столько из-за опасностей, сколько из-за нарушения школьных правил. Лэннери нарушал правила неоднократно, но и бровью не повёл, услышав, что ещё немногои его не допустят к сдаче экзамена.
Без особенного таланта мне на экзамене делать нечего, сказал тогда Лэннери другу. А без ночных вылазок этот талант не даст о себе знать!
Саймен тоже был не против того, чтобы стать Наставником, но сомневался, что выберут его. Несмотря на все нарушения правил и любовь к эффектам («Я убью эту нечисть красиво!»), на счету Лэннери было больше выполненных заданий.
А ты не позавидуешь мне, если я стану Наставником? как-то раз спросил Лэннери друга. Тот наморщил лоб, подумал и ответил:
Нет.
Лэннери поверилему не хотелось, чтобы зависть разрушила их дружбу. Саймен помогал ему во время ночных вылазок, готов был поддержать на любом задании, не выдавал Наставнице, если Лэннери нарушал правила. Никто не захотел бы потерять такого замечательного друга!
Лэн, заговорил Саймен, когда до гор, где располагалась Аргеновая Долина, оставалось не больше двух коротких полётов*, а как думаешь, отчего люди шли в черномаги? Это же не звёздный дар, как у нася слышал от Наставницы, что чёрная магия забирает жизненные силы. Значит, просто так никто не стал бы ею заниматься. И выходит, что в жизни этих людей случилась какая-то беда, рассудок их помутился, а потом они увязли в этом болоте
Сумбурные рассуждения друга показались Лэннери забавными. Ну да, бедные и несчастные черномаги, которые с горя варили зелья, отнимающие разум, или ставили опыты на людях, а иногдана пойманных феях! Лэннери указал палочкой себе за спинутуда, где остались города и деревни, окутанные золотистым сиянием. Там жил беспокойный народ Альбастрии, готовый обманывать, лгать и выслуживаться, совершать дурные поступки под видом добрыхиными словами, ведущий себя примерно как феи, только ещё и вечно недовольный своей жизнью.
Какая беда, Саймен? Ты лучше представь себе, что ты бедняк, работаешь с утра до ночи, у тебя нет ни одного лишнего цейла, а рядом живёт богатая и прекрасная Беатия
Саймен покраснел. Он был влюблён в нежную светловолосую фею с голубыми глазами и веснушками на белых щеках, и Лэннери иногда дразнил его за это, а порой всерьёз предупреждал, чтобы не заключал с Беатией священный союз.
И она, продолжал Лэннери, ласкова только с богатыми, а тебе и словечка не бросит. А тут добрый знакомый попадается. И говорит: мол, состряпаешь зелье, напоишь им Беатию, и она будет ласкова только с тобой. Ты варишь зелье, заключаешь брачный союз с Беатией, получаешь её любовь и деньги заодно. Главноеденьги! А затем понимаешь, что нужно ещё немного зелья, и ещё, потом другого зелья И верные слуги нужны, чтобы охранять богатстватолько не жадные людишки вроде тебя самого, а маа-змеи или ящерицы, которым золотые цейлы ни к чему. И жизненные силы легко восстановить, вытягивая из людейи если повезёт, фейкровь. А некоторые чёрные маги были людоедами. Наставница ещё и об этом рассказывалаты, может, и не запомнил, а я запомнил.
Саймен терпеливо дослушал его до концачто удивительно, не перебил.
То есть, ты считаешь, что к чёрной магии обращались только бессердечные корыстолюбцы и отбросы рода человеческого?
Властолюбцы тоже. Тираны, мучители, равнодушно перечислял Лэннери, и прочие негодяи. Уверен, что ни в одном черномаге не осталось ничего хорошего. В хибриможет, а черномагэто злейшее зло, их нужно уничтожать сразу, как увидишь.
Саймен над чем-то задумался и не ответил.
Внизу проплыла Аргеновая Долинаона раскинулась на берегу реки, и серебристые ветви деревьев с шуршащими прозрачными листьями окунались в бегущую воду. Аргены не сбрасывали листьев даже в хиемихолодное время года, когда речная вода покрывалась хрупким голубым льдом. Лэннери послышался шёпот, как во времена детства, и он тряхнул головой, отгоняя это воспоминание. Прозрачный кокон, теснота, жгучее желание поскорее выбраться наружу Хорошо, что феи росли быстро!
Чем тебе не угодила Беатия? нарушил тишину Саймен. Он спрашивал это не в первый раз, но Лэннери не спешил с ответом. Был уверен, что друг сочтёт объяснения возмутительной клеветой, порочащей честь прекрасной девы.
Слишком сладкая, отмахнулся Лэннери. Как перебродивший сок аргеновых деревьев, из которого и сайкум хороший не выйдет. И вдобавок тощая, совсем фигуры нет, а одно лицоэто не красота!
Иногда Саймен натянуто улыбался в ответ на такие подшучивания, но не сейчас. И голос его заледенел:
Ты мой друг, Лэн, и я дорожу нашей дружбой. Нелегко мне было собраться с духом, Саймен помедлил и торжественно произнёс, глядя на зеленеющие верхушки гор так, будто призывал их в свидетели этого разговора, но я решился и скажу тебе вот что: никаких больше глупостей о Беатии, и не приплетай её к своим историям и выдумкам. Ты понял, Лэн? Я её выбрал, она выбрала меня, и мы заключим священный союз в Долине.
Вот оно, свершилось! Лэннери опасался подобного поворота событий, но не думал, что это случится так быстро. Священный союз был не просто клятвой в верности друг другу; это торжественная церемония в присутствии всех остальных фей, при свете Белой Звезды. Заключая союз и сплетая руки вместе, Саймен и Беатия станут единым целым, а верней всего, что он станет её тенью и будет внимать каждому её слову. Скажет она: дружбу разорви, и он разорвёт
Недобрые слова так и вертелись на языке, но Лэннери сдержался и не высказал всего, что думал об этой Беатии.
Живите счастливо, заранее пожелал он, вызвав у Саймена новый хмурый взгляд:
Так ты не будешь шутить и всё такое?
Не буду, Лэннери помолчал. До шуток ли Полетели быстрее! Вон уже и Школа виднеется.
От злых сил её прикрывал невидимый защитный купол. Школа походила на небольшую пирамиду из белого камня, которая могла и увеличиться, если на её порог ступал человектаков был закон фейского гостеприимства. Белоснежная пирамида сверкала прозрачными стёклами окон, и где-то за ними притаилась та самая Беатия. Лэннери представил её в серебристом платье, заключающей союз с Сайменом, но в голову лезла совсем другая картинка: Беатия, вся в крови раненого хибри, и её полный наслаждения голос:
Пер-кусса пер-кусса
Удар белого луча мог быть смертельным, а мог просто нанести рану, и Беатия буквально резала противника на куски, пользуясь тем, что напрямую это правилами Школы не запрещено. Помнится, Лэннери наблюдал за ней недолгоулетел с чувством гадливости и отвращения выполнять свою часть задания, а потом Белая Наставница хвалила их всех за спасение целого городского квартала от нечисти и хибри. Беатия скромно опустила длинные светлые ресницы и улыбалась, а её белое платье, туфли и даже палочка были покрыты засохшими тёмными пятнами.
Кстати, пролетев сквозь защитный купол, Лэннери прервал натянутое молчание. Не переодеться ли нам, прежде чем мы заглянем к Наставнице?
Подняв палочку, Саймен буркнул себе под нос: «Вэс-тици!» Лэннери сделал то же самое, поменяв грязную одежду и башмаки на новые, чистые. Дверь приглашающе распахнулась перед учениками, впуская их в длинный светлый коридор, который делил Школу надвое.