Для меня тысамый душистый цветок, заверил он, подталкивая меня к постели.
После недолгой шутливой борьбы я одержала победу и удалилась в ванную, прихватив кое-что из своего дорожного сундука.
Выкупавшись и расчесав волосы, я не стала одеваться. В княжестве, где родилась моя мать, танцовщицы не кутались в ткани. Танецэто движение тела, а не колыхание одежд. Однажды я уже танцевала перед мужемв нашу первую брачную ночь, и оказалась в постели быстрее, чем смогла бы досчитать до тридцати. Больше у меня не было возможности развлечь его эротическим зрелищем, но сегодня у меня появился шанс полностью раскрыть мужу мои таланты.
Умение танцевать было одним из главных женских умений по трактату любви, и у родственников матери я с удовольствием училась искусству танца. Только это были совсем другие танцы, даже не те, что любили на родине моего отца. Нет, восточные танцы были мистерией, таинством, которое нельзя было показывать сторонним.
Только небесам, только любимому мужчине. Подарком из Лаллапура я привезла сагатымедные тарелочки, которые полагалось надевать на пальцы и вызванивать ими мелодию, аккомпанируя танцу.
Это настоящее мастерствотанцевать и играть одновременно, это называлось гармонией движения души и тела, а сегодня я чувствовала, что гармония движений переполняет меня.
Повязав на бедра газовый шарф, я распустила волосы и надела на пальцы сагаты, а потом вошла в спальню, чтобы одарить мужа красотой и любовью.
Глава 8. Чужая и желанная
Ты их устроил? спросил его величество Дидье Ланвар у мажордома сэра Лимерика, когда шел по коридорам своего замка к покоям королевы.
Сняв надоевшую волчью маску, король перебросил ее сэру Лимерику.
Как вы и приказали, ответил мажордом, вдову с дочерьюв комнате рядом с ее величеством, а лорда и леди Верейв Голубой спальне.
В Голубой? король резко остановился. Я же сказал тебев Желтой.
Но Голубая ничуть не хуже, ответил слуга, вполне невинно вскидывая брови.
Сэр Лимерик служил у нынешнего короля уже давно, и знал своего хозяина лучше, чем кто-либо. Он никогда не лгал и ничего не скрывал. Но сейчас Дидье смотрел на верного слугу с подозрением, а тот, как ни в чем не бывало, пояснил:
В Голубой им будет удобнее. Спальня расположена в стороне от основных комнат, там их никто не потревожит. Вы же хотели именно этого?
В простом вопросе королю послышался подвох, но мажордом даже глазом не моргнул:
К тому же, в Желтой спальне сейчас меняют кладку в камине.
Первый раз слышу, буркнул Дидье и пошел дальше.
Начали только сегодня, невозмутимо сказал сэр Лимерик. Я счел событие слишком незначительным, чтобы докладывать. Желаете, чтобы я сопровождал вас?
И в этом простом вопросе все было не так просто. Но верный слуга оставался верным до концав лице его ничто не изменилось, и Дидье готов был поклясться, что Голубая гостиная и в самом деле стала пристанищем для молодоженов лишь по случайному стечению обстоятельств.
В Голубой гостиной обычно располагали представителей дипломатических миссий, потому что за стеной имелась потайная комната, а в стенеглазок, через который можно было видеть и слышать все, что происходит в спальне. Дьявольское искушение для того, кто уже несколько дней мучается от страсти. И вот теперь так легко можно посмотреть на неена леди Верей, на Диану
Сэр Лимерик ждал ответа, а Дидье боролся с демонами в своей душе.
Посмотреть, только посмотреть, какая онакогда вокруг нет посторонних, когда распускает волосы, когда снимает платье
Тогда я пойду, сир, поклонился мажордом. Мне еще предстоит проводить гостей. С вашего позволения.
И он преспокойно направился в другую сторону, оставив короля один на один в борьбе со страстями. Дидье провожал его взглядом, понимая, что правильнее будет окликнуть слугу, приказать ему вернуться, чтобы вечер прошел, как обычнов компании супруги, в разговоре с сыном. Но язык словно онемел, и произнести несколько коротких слов оказалось невозможным.
Мажордом скрылся за поворотом коридора, и Дидье выругался сквозь зубы.
Эта девчонка и в самом деле колдунья, как болтают о людях ее страны. Разве можно объяснить иначе, почему он все время думает о ней, почему хочет на нее смотреть, почему хочет хочет ее
Оглянувшись по сторонам, король быстрым шагом пересек несколько лестниц и арочных пролетов и остановился перед статуей горгульи, закрывавшей вход в потайные коридоры замка, а потом потянул горгулью за высунутый из клыкастой пасти язык.
Дверь, неотличимая от стены, открылась бесшумно, и король нырнул в темноту, даже не взяв факел. Он знал местные тайники наизусть, но никогда еще не пользовался ими с такой дрожью и с таким нетерпением. И снова он подумал, что не зря слуга распорядился заселить гостей именно в эту спальню. Он уже разгадал тайные желания своего господинатакие же черные, как потайные ходы замка Ланвар. И если разгадалто поступил так умышленно? Получается, Лимерик предвидел и одобрял, поступок своего короля. Что ж, старый черт мог бы собой гордиться.
Дидье подошел к стене, отделявшей его от спальни, и услышал приглушенные голоса, женский смех, от которого кровь закипала в жилах, а потомстранный мелодичный звон, будто кто-то встряхивал колокольчиками, создавая музыку
Дидье в последний раз призвал себя к благоразумию, но уже знал, что нарушит все мыслимые нормычеловеческие и божественные. Уже нарушил, потому что возжелал чужую жену. Глубоко вздохнув, он нащупал на стене край створки, закрывавшей сквозное отверстие, сдвинул ее и приник к «глазку».
Глазок располагался так, чтобы можно было без труда осмотреть всю комнату. И Дидье сразу увидел леди ВерейДиану Она стояла перед зеркалом, полуобнаженная, прикрытая лишь на бедрах газовой тканью. Черные волосы струились водопадом до поясав них так и хотелось зарыться лицом, вдохнуть их запахнезнакомый, сладкий, манящий. Король не сразу понял, что делает женщинаона медленно и волнующе поводила бедрами, вскинув руки над головой, а звенящая музыка сопровождала каждое движение.
Она танцевала! Дидье отстранился от «глазка», пытаясь унять, бешено забившееся сердце, а потом снова посмотрел.
Да, чужая жена танцевалачувственно, странно. Он никогда раньше не видел подобных танцев. На пальцах красавицы были надеты небольшие медные диски, и она ловко выстукивала ими, создавая музыку для танца. Дидье следил за ней, не отрываясь, а она, как нарочно, распаляла каждым движением, извиваясь с таким исступлением, словно умирала от желания.
Вот она повернулась, блеснув улыбкой, и изогнулась назад, так что распущенные волосы коснулись ковра, а высокие груди указали сосками строго вверх.
Рука сама собой легла на отвердевший член, потому что смотреть на это и оставаться безучастным смог бы только мертвый. Дидье жадным взглядом ласкал женские грудион видел их мельком, в темноте, выглядывавшими из приспущенных кружев, а теперь ими можно было любоваться открытоупруго подрагивающими при каждом движении, жаждущими мужского прикосновения.
Хотелось погладить их, сжать, поцеловать каждую, легко прикусывая соски, чтобы женщина в его руках изогнулась точно так же, предлагая ему себя, и застонала от страсти
Он и сам застонал, все теснее вжимаясь в ладонь напряженным членом. Это была самая настоящая мукавидеть эту женщину так близко и не иметь возможности к ней прикоснуться. А почему не иметь возможности?.. Разве он не король?.. И разве всё в этой стране не принадлежит ему? А она показала, что он ей не противен.
Впрочем, она не сказала и обратного, когда он напрямую намекнул ей о любви. Не поняла намека или отказала?..
Как во сне, Дидье потянул поясной ремень, расстегивая пряжку.
Милая, если ты сейчас не подойдешь услышал он прерывающийся голос Верея, и с неудовольствием заметил и его самого.
Счастливый муж лежал на постелиголый, готовый к любовным подвигам, и смотрел на танцующую Диану, пожирая ее глазами. Дидье поморщилсякак глупо выглядит этот молокосос. Но и сам он, наверное, выглядит не умнеепрячась в темноте и рукоблудствуя. Он почувствовал стыд и злобу. Хотелось грохнуть кулаком в стену, заорать, чтобы парочка в спальне испуганно подскочила, как это было вечером, когда он застал их за поцелуями. С трудом сдержавшись, Дидье закрыл «глазок». Безумие настоящее безумие и ни к чему хорошему это не приведет, надо остановиться, пока не поздно