Место, куда увез меня король, и в самом деле было чудеснымозеро, приютившееся между горами, с пологим песчаным берегом. Вода была такой чистой, что казалась кусочком неба, упавшим между каменных ладоней.
Раньше это озеро почитали, как священное, рассказал мне Дидье, когда мы стояли на берегу, наблюдая за спокойным колыханием воды. Люди верили, что здесь живет фея, которая выполняет любые желания.
У меня одно желаниевернуться домой и избавиться от вас, сказала я. Но сомневаюсь, что ваша фея меня услышит.
Тогда, может, она услышит меня? спросил король, пропустив мою колкость мимо ушей. Я попрошу, чтобы она поскорее тебя вылечила, лгунишка.
Он обнял меня, и я не стала вырываться из крепкого кольца его рук.
На самом деле, мое желание было совсем иным. Вернее, мое главное желание было иным. Болезнь изменила многое. Я вдруг поняла, что неразумно желать того, с чем не сможешь справиться. Мне хотелось, чтобы король меня разлюбил, я мечтала освободиться от его властии вот небеса едва не предоставили мне такую возможность. Я могла погибнуть от мучительной болезни, или от яда, а могла стать страшной, как смертный грех Тогда мои желания бы исполнились, но едва ли это меня порадовало. Переживая болезнь, а потом, готовясь умереть от яда, я окончательно понялая не хочу умирать. Я хочу жить. Наслаждаться солнечным светом, запахом цветов, любовью мужчины
И все это я добирала сейчас, брала жадно, не думая о завтрашнем дне.
Я купалась в озере каждый день, и постепенно силы возвращались. А вместе с силамии красота. Кожа снова стала гладкой, и я уже не вздрагивала, глядя на себя в зеркало. День мы с королем проводили в неторопливых прогулках пешком или ездили верхом взапуски. Иногда ловили рыбу, и король умел довести меня до бешенства, выдергивая из-под самого моего носа огромных форелей, в то время как мою наживку рыба презрительно обходила стороной. Мы нежились на солнце и обедали прямо на берегу, расстелив на песке покрывало, а ночью предавались любви с таким исступлением, словно остались последними людьми на этой земле.
Иногда мне и в самом деле казалось, что кроме нас никого нет в этом мире.
Рыцари, охранявшие наш покой, походили на бесшумные тени, а повар колдовал над блюдами в хижине, стоящей на расстоянии перелета стрелы от нашего дома.
В доме было всего три комнаты, со стенами, выбеленными известкой, а не обитыми тонким шелком, но мне спалось здесь крепче, чем на пуховых перинах в замке Ланвара. Как ни странно, король разделял мои чувства.
Впервые мне так спокойно, признался он как-то, когда мы бродили по щиколотку в воде и бросали хлебные крошки форелям, которые подплывали совершенно безбоязненно и почти высовывали из воды жадные рты.
Меня беспокоит, что вы впервые так надолго оставили государство и подданных, сказала я, задумчиво глядя, как расходятся круги по спокойной глади озера.
Это ненадолго, ответил Дидье. Всего-то на пару недель. Пусть сын учится управлять, рано или поздно он наденет корону, тут он замолчал, а потом добавил:
Если ты не родишь мне сына.
Нет, тут же сказала я. Не хочу, чтобы мой ребенок жил вашей жизнью.
Она так плоха?
Я промолчала, но про себя подумала: «Твоя жизнь слишком тяжела и безрадостна, а я хотела бы, чтобы мои дети были счастливы. Если им суждено будет родиться на этом свете».
Почему ты загрустила? он обнял меня, беря двумя пальцами под подбородок. Не думай ни о чем печальном, я хочу, чтобы ты наслаждалась и радовалась.
Доставь мне такое удовольствие.
Мы так много говорим о своих желаниях сегодня, сказала я и улыбнулась. Если фея озера меня слышит, то я хочу, чтобы она совершила чудо и сотворила лютню, чтобы вы сыграли сегодня вечером для меня.
Лютня будет к вечеру, пообещал Дидье, и помощь феи не понадобятся.
Справятся мои парни.
Тогда вы сыграете ту мелодию, что сочинили сами Если не обманываете меня, конечно.
Которую придумал для тебя? Исполню все, что попросишь.
А я буду танцевать для вас.
Танцевать? голос его вдруг стал хриплым, а глаза прищурились. Он притиснул меня к себе, и мы едва не упали, потеряв равновесие.
Вам не нравятся танцы? поддразнила я его. В трактате о любви написано, что когда женщина хочет соблазнить мужчину, она танцует перед ним, я повела плечами, словно уже танцевала, и Дидье подхватил меня на руки и понес к берегу.
Лютня будет вечером, сказал король, и танцы тоже вечером. Но я не могу ждать до вечера, ты уж меня прости.
Что же мне остается? Конечно, я прощаю вас, ваше величество, ответила я, притворно вздохнув. Ведь я ваша пленница. Хотя это какая-то особая тюрьма, я указала в сторону дома, чем больше в ней томишься, тем больше она нравится.
Это ты меня пленила, сказал Дидье просто. И сейчас я безумно хочу тебя, мой маленький тюремщик. Так что пощады не проси.
Я была уверена, что к вечеру у меня не останется сил после страстнои любви, но ужин и прогулка под первыми звездами настроили на романтический лад, и когда зажгли свечи, и мы остались одни, Дидье пожелал, чтобы я исполнила обещанное.
Он взял лютню и заиграл. Теперь знакомая мелодия о лунном свете не казалась мне пугающей. Теперь она была для меня просто прекрасной, и я начала танцеватьмедленно, чувственно, снимая с себя одежду, как будто священнодействовала перед алтарем древнего божества.
Как и в первую нашу ночь, Дидье только что вышел из ванны, и волосы вились влажными кольцами, падая ему на плечи. Я знала, какие они на ощупь, я знала каждую частичку его тела, ведь я ласкала его всегопоцелуями, руками Всего и везде.
На нем была только набедренная повязка, и он сидел на постели, перебирая струны, и серебристые каскады музыки заполнили маленький дом на озере, превратив его в самый настоящий дворец озерной феи.
Я не спускала с него глаз, пока танцевала, и думала, что на свете нет мужчины красивее, нет добрее и нежнее к женщине. И пусть он поймал меня, как птицу в клетку, разве не будет мне холодно без его сильных и ласковых рук, если я вырвусь на свободу? И надо ли мне вырываться?..
На мне не осталось никаких покровов, и Дидье отложил лютню. Он лег на спину, опираясь на локти, и белую ткань пониже живота уже приподнимал отвердевший член.
Посиди на мне, сказал король, и голос его прозвучал хрипло, заставив меня вздрогнуть от предвкушения.
Я подошла к нему не торопясь, покачивая бедрами, отчего глаза Дидье вспыхнули, отражая пламя свечей.
Опустившись на колени между его ног, я поцеловала край его набедренной повязкикак в нашу первую настоящую ночь, а потом провела ладонями по его икрам, по ляжкам и еще выше.
Диана выдохнул он.
Слушаю и повинуюсь, мой господин, пропела я.
Ты это искренне? он потянулся ко мне, но я ничего не успела сказать в ответ.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвались рыцари. Лица их были мне незнакомы, а может я не узнала их от страха. Рыцарей было многочеловек двенадцать, и все в кольчугах и при оружии, некоторые держали взведенные арбалеты, целясь в нас.
Прикройся, сказал король сквозь зубы, стягивая с постели, покрывало и набрасывая на меня. Где мои люди? Вы убили их?
Они бежали, как зайцы, едва нас увидели! хвастливо сказал кто-то из-за порога.
Рыцари окружили нас, но не нападали, бестолково топчась на месте. Дидье поднялся им навстречу, поставив меня за спину.
Пять Кадарнов в гости и без предупрежденияэто не к добру, сказал он. Да еще и своих собак захватили.
Старший из рыцарейбледный, с тонкими нервными губами выступил чуть вперед, готовясь говорить.
Не трать красноречия, Гилберт, перебил его король. Выйди и забери своих людей. Дай одеться мне и моей жене, а потом побеседуем по душам.
Он говорил чуть насмешливо, лениво, и, судя по всему, ничуть не боялся их. А они боялись. Потому что после его слов некоторые сразу попятились, собираясь выйти из спальни, но рыцарь, которого король назвал Гилбертом, вскинул руку, приказывая им остановиться.
Не жене, сказал он, презрительно посмотрев на меня. Ваша женанаша королева Тегвин, и другой нам не надо.
Пришел сказать мне это? поинтересовался Дидье. Сказал. Теперь убирайся.