Я не хочу об этом знать
Иногда мне хотелось к ним прикоснуться, упрямо продолжил Ржавчина. Ощутить волосы. Или коснуться кожи. Иногда хотелось иного. Я смотрел на них как человек, понимаешь? Некоторые были очень красивыми. И без одежды.
Я пошевелилась, но сильные руки сжались крепче, не отпуская. Его губы коснулись моей щеки, уха.
Я задал вопрос: сколько из них досталось мне. Ты помнишь?
Я неохотно кивнула. Такое трудно забыть!
Никого. Никогда, горячо выдохнул парень. Я ни к кому не прикасался. Я всегда хотел, чтобы все случилось с тобой. Только с тобой. Узнавание. Поцелуй. Чтобы первый раз был наш общий. Я думал о том, как это случится. Конечно, не в приюте. Не там, где нам могут помешать. Не на этих узких сырых кроватях. Я думал, что это будет как-то красиво Я хотел этого для тебя. Чтобы тебе понравилось, в его голосе возникла горечь, и Ржавчина резко сжал кулак, дернул мои волосы. Склонился к губам, и я ощутила его дыхание. Его желание и злость.
И тут же отпустил, отодвинулся. Тяжело, со вздохом.
Больно, мелкая.
Я ахнула. В груди что-то дернулось и забилосьжарко и страшно. Меня разрывало от желания сбежать. Меня мучило желание остаться. Успокоить его, сказать, что все будет хорошо. Утешить Мы были утешением друг друга. Мы так невыносимо запутались
Ржавчина вдруг выругался и снова прижал меня к себе. Он что-то шептал, гладил мои волосы и плечи. Говорил, что все будет как прежде. Нет, все будет гораздо лучше. Обещал весь мир. Он и раньше обещал мне его, но в детстве я считала это просто словами.
Уткнувшись в его плечо, я молчала, понимая, что есть чувства, которые невозможно изменить, даже если очень хочется.
Я останусь здесь, пробормотал Ржавчина, закрывая глаза. В моей комнате холодно.
Не надо было выбивать стекла, проворчала я.
Ржавчина уснул первым. Положил голову на край подушки и обмяк, все еще обнимая меня. Я осторожно выбралась из его рук, сползла с кровати. За окном покачивалась полнобокая луна. Яркие колючие звезды рассыпались на небосклоне.
Сон испарился. Я смотрела на темный Двериндариум, на серебристую полосу Взморья, которая виднелась за крышами.
Я знала, что делать.
Вот только моему рыжему другу-недругу это вряд ли понравится.
Глава 5. Я знаю, что ты здесь
Ржавчина раскинулся на покрывале, волчья шуба сбилась в его ногах. Я тихо вытащила из шкафа свои вещи, обернулась. Рассвет очерчивал рельеф мужского тела, золотил волосы парня и линию его челюсти. Сейчас Ржавый Король был совершенно беззащитен. Я могла бы его связать, ударить или даже убить Он спал так спокойно, вольготно раскинувшись на моей кровати. Несмотря ни на что, он все еще верил мне и доверял свой сон. Доверял мне.
Покачав головой, я отвернулась. Чужое довериепорой слишком тяжёлая ноша.
За остаток ночи я успела прочитать несколько глав из книги о Дарах. Они рассказывали об истории открытия Двери и первых легионерах. Основное я и так знала по урокам наставника Бладвина. Стоило подумать о старом преподавателе, как сердце тоскливо сжалось. И я уже привычно поместила его образ в просторную комнату в своей голове, а потом крепко закрыла туда дверь.
Если воспоминания причиняют невыносимую боль, лучше от них избавиться.
«Ви-вьен» снова шепнули мне тени.
Я вздрогнула, обернулась. Но, конечно, никого не увидела.
Когда лучи рассветного солнца разогнали ночную тьму, я уже была умыта, причёсана и одета. В первый же день Ржавчина притащил мне целый ворох одежды, самой разной, и свалил все в одну кучу. Где он ее взял, я спрашивать не стала, как и просить принести мои вещи. Я не хотела, чтобы Ржавчина или Мор заходили в дом на улице Соколиной охоты. Среди чужих нарядов были и юбки прислужниц, и роскошные бархатные одеяния, украшенные самоцветами и золотым шитьем. Все это богатство я засунула в пузатый шкаф, занимающий добрую часть моей новой спальни. Сегодня платья я отвергла и выбрала узкие замшевые штаны, рубашку и синий мундир Двериндариума. Девушкам положено носить зеленое, но я решила не привередничать. Волосы заплела в косы и короной уложила вокруг головы. Из кабинета взяла узкий кинжал с костяной рукояткой и пристегнула его к поясу. Натянула сапоги, глянула в зеркало и прищурилась. Кивнула одобрительно. Я выглядела бледной, но решительной. Я должна быть именно такой.
Ржавчина еще спал, когда я прихватила шерстяной плащ и вышла в коридор.
И удивленно остановилась. Каменную стену подпирал Киар Аскелан. Его белоснежные волосы были собраны в высокий хвост. На его мундире сегодня не переливались каскады рубинов, лишь на руке матово блестел перстень с волчьей мордой да глаза сверкали багрянцем. Из-за плеча виднелись ножны клинка. А на щеке зигзагом змеился шрамточно такой же, каким битва за Двериндариум украсила лицо Рейны. Только в зеркальном его отражении.
Я сглотнула, уставившись на эту отметину. Странно, но шрам не испортил ледяную красоту Киара. Скорее добавил ему опасности.
Спрашивать о том, какого склирза этот шрам вообще появился на щеке бесцветного, я не стала.
Моя госпожа.
Я обомлела, когда Киар склонил голову, приветствуя меня, словно королеву.
Я в вашем распоряжении.
Издеваешься? выдохнула я.
Конечно, он издевался. Но ни в алых глазах, ни на равнодушном лице не было ни единой эмоции. Лишь белая бровь слегка приподнялась, выражая удивление.
Не понимаю о чем вы, госпожа.
Хватит! оборвала я. Попыталась повыше задрать подбородок, чтобы бесцветный не увидел страха и слабости. Я знаю чувства, которые ты ко мне испытываешь! Ненависть, отвращение, презрение. Я знаю, и твои издевки ничего не изменят. Если собираешься воткнуть нож мне в спину, ты понимаешь, чем и кем рискуешь.
Белая бровь поднялась чуть выше.
Я подняла голову, глядя в мерцающие алые глаза. На мою речь Киар не отреагировал, даже не моргнул. Похоже, о бесстрастности бесцветных лордов не зря слагают легенды!
Так что я просто прошла мимо. И услышала:
Аскеланы не бьют в спину.
Повернув голову, я всмотрелась в лицо с рукотворным шрамом.
Я знаю. Поэтому я тебя и выбрала.
В алых глазах появилось какое-то новое выражение, но я уже отвернулась и пошла к лестницам. Киар беспрекословно устремился следом и, когда мы покидали Вестхольд, вдруг произнес:
А я уж решил, что все дело в поцелуе.
Я обернулась и в изумлении воззрилась на бесцветного, пытаясь понятьшутит он или говорит серьезно. Или это тоже издевка? Но понять это мне так и не удалось, лицо Киара по-прежнему напоминало снежную маску. Кивнув, словно подтверждая свои слова, лорд добавил:
Любопытство. То, что я чувствую к тебелюбопытство.
Я затянула завязку накидки. Что ж, любопытствоэто, пожалуй, лучше, чем откровенная ненависть.
Не отставай, велела я, спускаясь по ступеням Вестхольда. У нас на сегодня куча дел!
И решительно свернула на улицу Соколиной охоты.
Мне пора навестить дом.
***
Ширв по-прежнему лежал на снегу, и я не придумал ничего другого, кроме как затащить его в лаз подземелья. Чутье подсказывало, что лучше его спрятать. Оттянув чудовище как можно дальше, вернулся. Закрыл решетку, присыпал лаз снегом и посмотрел на сияющие звезды. Мои страшные спутники не появлялись, и знает Божественный Привратник, я хотел бы подумать, что они мне привиделись! Но я видел черные полосы на своих руках и ощущал крылья тьмы за спиной. Они начинались у плеч, спадали вниз и волочились по земле, словно дырявый плащ, сотканный из вечной темноты. Они были довольно тяжелыми. И я понятия не имел, как ими управлять и как от них избавиться. О том, как они подняли меня в воздух, я пока старался не думать. Это было слишком странно.
Двериндариум выглядел пустым. Я не слышал голосов, не видел людей. Лишь нескольких чудовищ на дозорных башнях.
Какого дохлого склирза тут происходит? пробормотал я, пытаясь понять, что случилось.
Последнее, что я помнилэто Мертвомир. Дверь, вспыхнувшую призрачным голубым светом и Вивьен. Упавшего на траву Стивена. Легионы чудовищ. И нож, пробивший мою грудь.
А дальшетьма и пробуждение в подземелье.
Меня трясло от холода и голода, голова мучительно болела, сознание путалось.