3
Истошно вопя, Ира летела, куда глаза глядят, ударялась о листья, снижалась и летела дальше.
Стой, Ира! Ты же потеряешься! кричал ей Дима, едва поспевающий за ней.
До этого момента она никогда не показывала ему, что она та еще трусиха, но сейчас у ее страха глаза были просто огромными.
Сорока гналась за ними, что-то каркала, но ее языка они не разбирали. Наконец Ира попала туда, откуда насекомые обычно не выбираются. Паутина приняла ее в крепкие объятия. Она висела внутри поваленного деревянного ствола и не сильно пострадала от ветра.
Дима, помоги мне! Я застряла! завопила Ира, изо всех сил дергаясь, но с каждым движением путаясь в липкой массе.
Из глубин логова по паутине побежал паук. Он уже приготовил жало и жваладавненько у него не было жирной мухи!
Дима летел на голос подруги, с трудом разбирая дорогу, и в конце концов тоже вмазался в паутину. Теперь они оба безостановочно жужжали, наматывали на себя лишние липкие слои, и тщетно пытались выбраться.
Ого-го! Две жирные сочные мухи! раздался из темноты голос.
Первой паука увидела Ира. Он был недалеко от нее, но приближаться не спешил.
Давно меня лес так не радовал, мхе-хе-хе, паук потер лапки друг о друга, в один прыжок оказался рядом с Ирой, подхватил ее, собираясь укусить. Не беспокойся, моя дорогая, смерть наступит быс-стро.
Эй, отцепись от нее! Если хочешь сожрать кого-то, выбери меня! Я больше и вкуснее! Дима задергался.
Она больше тебя, возразил паук. Самки всегда крупнее.
Он занес жало. Ира закричала, как кричат красавицы в кино, попавшие в лапы неукротимого маньяка.
Подлетевшая к ним сорока подхватила паука клювом и выкинула в траву. Пока он бежал по дереву к паутине, она забрала мух в клюв и была такова.
4
Я открываю глаза и оказываюсь в собственном теле. Меня наполняет радостькошмар закончился! Я пытаюсь пошевелить головой или телом, но ничего не выходит. Оно меня не слушается.
Я осознаю, что ноги меня куда-то идут. Я смотрю на мир через свои глаза, но моргают они реже, чем я привыкла. Вокруг бесконечные снежные холмы, изредка прерываемые мертвыми деревьями. Мне совсем не холодно.
Ты очнулась, говорит мне мой голос. Что ж, добро пожаловать в мир живых. Пока твое тело будет моим.
«Кто ты и что делаешь со мной?» пытаюсь сказать я, но получается только думать.
Меня зовут Белбог. Я мать Залесья. И у меня есть важные дела, не терпящие отлагательств. Если сейчас я не помогу моим потомкам, вы все сравняетесь с землей.
«Но вы же бросили Залесье?»
Да, я бросила его. Но моя магия осталась с потомками. И теперь я им нужна. А когда божество нужно людям, оно их не подводит.
«Я думала, что вы будете добрее».
Что это значит, Тая?
«Люди говорили и писали о вас, как о добрейшем божестве».
Я слышу смех и впервые мне становится страшно от собственного голоса.
Мифы и реальность сильно расходятся, да, Тая? Не отвечай. Я знаю, что ты никогда раньше не сталкивалась с богами Залесья. Разве что с моей дочерью. Но она не достойна зваться богиней.
«Почему?»
Потому что она уничтожила свою сестру.
21
1
Буян вез их сквозь лес, а Чернобог не торопил его. Вила смотрела на лицо Славы, и видела, как сильно он изменился. Тот человек, которого она встретила и полюбила, пропал. Возможно, навсегда. Но ей хотелось верить в то, что она сможет достучаться до него. И тогда Вила попыталась с ним заговорить.
В ту ночь, когда мы поцеловались со Славой, это тоже был ты? спросила она.
Нет, бросил Чернобог, не удостоив ее взглядом.
А ты можешь чувствовать то, что испытывал он?
Да. Человеческое тело довольно уязвимо для этих глупостей, хохотнув, ответил он. Ты хочешь узнать что-то? Спрашивай. Пока я не привез тебя к алтарю, я позволяю тебе болтать.
Что Слава думаетдумал обо мне?
Ты ему нравилась. От одного только взгляда на тебя он желал большего. Хотел прикоснуться, поцеловать в губы. Как и любой другой влюбленный юноша.
А что чувствуешь ты? осторожно спросила Вила. В худшем случае он все равно убьет ее, решила она.
Ты мне тоже нравишься, но как идеальная жертва. Красивая, тихая, не пытаешься сбежать. Ягненок на заклание, ниспосланный мне человеческой женщиной, породившей тебя на свет. Кстати, что с ней стало?
Она умерла, не сумев оправиться от чувства вины.
Чернобог странно цокнул языком. Звук разнесся в ушах Вилы лопнувшим пузырем.
Она умерла не от чувства вины. Знаю, что она пыталась утопить тебя, думая, что это Юда, но не смогла. И тогда она пошла на преступление против божьей воли. Ее убило проклятье, что она наложила на тебя и твою сестру.
Проклятье?.. Вила растерялась.
Однажды ты проснулась, сплетенная с Юдой одним телом, и в тот же день нашла свою мать мертвой. Разве тебя это не смутило? Чернобог расхохотался. Вы, смертные, такие смешные. Твоя мать отдала свою жизнь, чтобы заставить вас полюбить друг друга. Ее смерть того не стоила.
Что забавного может быть в смерти? глаза Вилы засияли от обиды и злости. Моя мама хотела добра для нас обеих, но это сгубило ее! А Юда даже не попрощалась с ней на похоронах! Мне пришлось сжигать тело матери в одиночку.
Оставь прошлое в прошлом, прими свое будущее.
Мне никак не переубедить тебя, Чернобог? Вила шмыгнула носом. Слезы катились по ее щекам, худые плечи подрагивали. Так ты относишься к своим жертвам?
Брось, девочка, эти разговоры. Жертва важна как для людей, так и для божества. Ты отдашь свою жизнь, но подаришь мне силы, с которыми я овладею Залесьем.
2
Чернобог натянул поводья, Буян остановился, несогласно тряхнув мордой. Повсюду хрустели ломающиеся ветки, хлюпала жидкая грязь.
Словно серые призраки, невесты появлялись одна за другой среди деревьев. Их глаза-огоньки подрагивали, как пламя свечи на ветру.
Трясея выехала вперед. Вила ужаснулась виду Росы, которая превращалась в скелет.
Вам не сбежать от нас. Сдавайтесь, потребовала Трясея.
Ты еще кто такая? голос Чернобога стал опасно низким, от него затряслась земля.
Меня зовут Трясея. Я собираюсь освободить эти земли, сбросив Кощея в лапы смерти, сказала она, переигрывая.
Тогда зачем ты нас останавливаешь, раз тебе нужен Кощей? спросил Чернобог.
Видишь ли, я собираюсь стать царицей Залесья.
Мертвецам царицы не нужны.
Трясея поджала длинные тонкие губы, отчего ее треугольный подбородок забавно вытолкнулся вперед.
Теперь мне придется тебя убить, она махнула костлявой рукой. Невесты двинулись к ним.
Чтобы убить меня, тебе нужно быть богиней. А ты всего лишь живой мертвец, Чернобог обвел скелетов взглядом, и они замерли. Ему не понадобилось щелкать пальцами. Пади ниц и моли о прощении. Перед тобой Чернобог, отец хаоса и прародитель Залесья. И, если кому и позволять тебе править этими землями, то только мне.
Трясея осмотрелась. Она жила благодаря жгучему чувству мести, что растекалось по ее омертвевшим венам ядовитым согревающим червем.
Так и быть, проезжай, сказала она. Но не жди от меня поклонения. Меня пробудили не для того, чтобы разбираться в местных богах.
Как пожелаешь, Чернобог махнул рукой.
Многочисленная армия невест развалилась. Он натянул поводья, и Буян повез их с Вилой дальше, переступив кости.
Что с ними теперь будет? спросила Вила, оглядываясь.
Соберутся и пойдут, куда хотят. У меня нет времени на пустые разговоры с упрямыми женщинами, ответил Чернобог.
3
Шли секунды, минуты, а медальон все лежал на дне колодца. Водяной почувствовал облегчение, когда боль в желудке прошла. Он подумал, что не было никакого разговора с матерью, что он либо сам все это придумал, либо медальон в животе сотворил с его разумом что-то неладное.
«Если бы все было так, мой мальчик, сказала Марыська. Увы, не сработало. Не видать мне своего тела, не обнять тебя, не поцеловать».
Еще рано сдаваться, сказал Водяной, я попробую что-нибудь еще. Может, ты знаешь какое-нибудь заклинание?
«От проклятья так просто не избавиться. Заклинания не всегда могут помочь. Я была обречена оставаться колодцем тысячу лет, а прошла лишь половина».