Лалуша решительно подошла к гостю и, прижавшись всем телом к его голени, положила на его бедро влажные ладошки. Выбрала она, конечно же, больную ногу. Ранхаш ощутил, как внутри яростно вскидывается волк, запрещающий ему даже думать о том, чтобы причинить вред щенку.
Вы будете ругать папу? рыжие брови строго сошлись на переносице.
От горячего мягкого тельца по ноге расползлась волна тепла.
Нет, я пришёл за советом, Ранхаш сам не мог понять, зачем ответил ребёнку.
Девочка тут же прониклась к нему расположением и заулыбалась.
Папа умный, он обязательно поможет, заверила она гостя, беззастенчиво прижимаясь щекой к его колену. А вы хороший! А ещё красивый ималышка запнулась и испуганно вскрикнула, уставившись на ладони харена.
Данетий привстал, а Ранхаш обеспокоенно осмотрел свою одежду, не понимая, что так напугало ребёнка. Лалуша ухватилась за его пальцы и с ужасом уставилась на покрытую красноватыми рубцами ладонь. Губки её задрожали, и Ранхаш вдруг чего-то испугался. Сердце глухо метнулось в груди, и печать на спине запекло.
Больно? на него уставились полные слёз и жалости глазищи.
Совсем нет, поспешил ответить харен, ощущая смутную тревогу.
Врёшь! малявка недоверчиво прищурилась и вдруг дунула на шрамы. Пусть боль улетит на небушко и упадёт дождиком. Из дождика вырастет травка, а из травки цветочек.
По сердцу расползлось тепло, будто бы малышка дунула на него, а не на шрамы. Ранхаш неожиданно припомнил, что во времена его детства Шидай тоже говорил что-то подобное. Только дыхание лекаря, совмещённое с целебными заклятиями, действительно уносило боль.
Спасибо, мне стало легче, рука сама легла на голову девчонки и осторожно помяла её рыжие волосы.
Жди меня, я сейчас! Лалуша вывернулась из-под его ладони и бросилась к двери, сверкая розовыми пяточками.
Простите, покаянно пробормотал Трибан, хотя искренности в его голосе не было ни на каплю.
Ничего.
В конце концов, когда-нибудь и у него будут дети. Оказывается, с ними порой приятно иметь дело.
Дверь опять распахнулась, и Лалуша бросилась к Ранхашу.
Вот, это тебе! Подарок, и протянула ему куклу.
Трибан поджал губы, чтобы не дать волю смеху, и пообещал себе, что до конца жизни не забудет оторопевший взгляд харена. Тот неуверенно принял презент и повертел его. Добротно сделанная деревянная кукла была достойна того, чтобы встать в один ряд с творениями столичных мастеров. Высотой в локоть, с подвижными руками и ногами, мягкими тёмно-русыми волосами и реалистично выточенным лицом. На нём и замер взгляд Ранхаша.
Извините, в этот раз в голосе данетия было куда больше искренности. Лалуша попросила сделать ведьму-злодейку, а мы тогда только-только отловили Амайяриду и у меня все мысли были заняты ею. Случайно вышло, но вышло неплохо.
И она не злодейка! Лалуша оскорблённо воззрилась на отца. Она королева-магиня!
Ну я же говорю, хорошо получилось, Трибан подмигнул дочери, и та сменила гнев на милость.
Тебе нравится? с надеждой спросила Лалуша, упираясь ладонями в колени харена.
Тот поднял к глазам деревянную Майяри, облачённую в богатое бархатное платье с золотой и серебряной вышивкой. Кукла действительно была хороша, и её не портили ни строгое выражение лица, ни надменный взгляд. Наоборот, это добавляло достоверности, даже дух перехватывало.
Так ты возьмёшь? девочка потянула гостя за штанину.
Ещё минуту назад Ранхаш хотел отказаться от дара.
Да. Спасибо.
Глазки малышки ликующе вспыхнули.
А ты останешься с нами пообедать? Ну пожалуйста, останься!
Ох, Лалуша!
Ранхаш вскинул глаза на дверь и увидел госпожу Иларию. Женщина выглядывала из-за двери и даже не пыталась зайти в кабинет, отчего харен предположил, что она не одета.
Ты мешаешь папе. Иди ко мне.
Так ты останешься? Лалуша требовательно уставилась на гостя.
Я с удовольствием отобедаю с такой прекрасной госпожой, отозвался Ранхаш.
Лалуша, ты слышала? Пойдём накрывать на стол, опять позвала дочь госпожа Илария. Нужно достать для гостя самую красивую посуду.
Девочка радостно взвизгнула и бегом припустилась на выход.
Илария украдкой, из-за занавески, наблюдала за удаляющимся хареном. Хромающий мужчина казался задумчивым и прижимал к груди свёрток с куклой.
Странный он какой-то, рискнула заметить женщина, поворачиваясь к мужу.
Тот рассеянно кивнул, погружённый в какие-то свои не очень радостные мысли. Илария почувствовала дурное настроение мужа, ещё когда он вышел вместе с хареном из кабинета. Видимо, бывший начальник принёс не очень хорошие новости, но спрашивать, что случилось, она не стала. Трибан бы всё равно не ответил. Он никогда не рассказывал о работе, предпочитая отшучиваться или прямо заявлять, что не может ничего сказать.
Опять повернувшись к окну, Илария успела увидеть, как закрывается калитка за гостем, а затем отъезжает чёрный экипаж.
Я представляла его другим. Мы же с ним уже встречались. Помнишь? Ты привозил нас тогда с Лалушей к его лекарю. Он с нами только поздоровался и больше ни словом не перекинулся. Был таким холодным и отстранённым Но, похоже, ему нравятся дети.
Заявление прозвучало не очень уверенно. Харен выглядел скорее не довольным общением с Лалушей, а удивлённым, но с «маленькой госпожой» он разговаривал очень учтиво и проявил безграничное терпение.
Но он действительно странный.
Увидев его в трапезной, мама рассмеялась и сказала, что теперь ей понятно, ради кого внучка разбила свою любимую тарелку. Лалуша сидела рядом с ней с заплаканным и покрытым красными пятнами лицом. Харен просто остолбенел, а его лицо озарилось таким ошеломлением, что малость испугавшаяся Илария попыталась успокоить уже его, заверяя, что завтра у дочери появится новая любимая тарелка. Всю трапезу господин Ранхаш выглядел крайне раздосадованным и даже виноватым.
Странный, но милый, Илария развернулась и с игривой улыбкой посмотрела на мужа. Трибан.
Муж поднял глаза на залитую солнцем улыбающуюся жену и ощутил, как ослабевает сдавливающий сердце обруч. Несколько секунд назад он безрадостно размышлял, что никому в этом мире верить нельзя. Мог ли он, матёрый медведь, подумать, что обаятельный лукавый Арон, охочий до прелестных женщин, и его очаровательная застенчивая племянница окажутся настоящими злодеями? Но сейчас, глядя на рыжеволосую прекрасную Иларию, он решил, что кое-кто всё же достоин доверия, и распахнул свои могучие объятия. Радостно хихикнув, жена бросилась на его грудь.
Глава 12. Недостаток харена
Ранхаш подцепил пальцем подбородок Майяри и приподнял его. Вид у куклы стал ещё более высокомерным, и оборотень, ощутив лёгкую досаду, заставил её опустить голову. И почувствовал невольное восхищение талантом данетия. Весь вид куклы говорил, что она покорилась, но не смирилась. Как всё-таки похоже на оригинал!
Внизу раздались какие-то звуки, и Ранхаш напрягся, прислушиваясь.
Ты встал?! громыхнуло взбешённое из холла.
Харен мгновенно признал Шидая. Тот наведывался сюда не так часто, главным образом за какими-то вещами и чтобы проследить за выздоровлением Гвария. Последний на поправку шёл тяжело, несмотря на усилия трёх лучших лекарей Санариша и присмотр самого Шидая. И затягивалось выздоровление главным образом из-за дурости самого больного, не желавшего лежать на месте.
Да что у меня за больные?! продолжал беситься Шидай. Один дурнее другого!
Господин Давий занят, я только дверь открыл, виновато пробубнил парень, не додумавшийся сперва выглянуть в окно и посмотреть, кто там явился.
Я и сам открыть мог. Подождал бы и открыл, в голосе лекаря звучали досада и вина. Похоже, понял, что ему самому бы следовало подумать о непревзойдённой глупости Гвария и не стучать в дверь.
Шидай, чего беснуешься? откуда-то с кухни пророкотал Давий.
Твой помощничек опять по дому разгуливает, наябедничал лекарь. Хоть бы приструнил его.
Как? Да если ж я ему оплеуху отвешу, он на встречу к давно почившим предкам уйдёт.
В постель, обормот! рявкнул Шидай, и в холле опять воцарилась тишина.