Стараясь не шуметь, шмыгнула в свою комнату и тихо оделась, попутно закидывая в сумку нужные конспекты. Остановилась у стола и выдвинула нижний ящик, просунула руку под дно и открыла приклеенный там конверт. Нащупала руками бумагу внутри, но не стала доставать, просто хотелось ощутить связь с мамой. Если опять сяду и буду сто раз перечитывать письмо ничего не изменится.
Подошла к окну за которым по прежнему на землю падали крупные мягкие хлопья снега.
Где ты, мама? прошептала, наблюдая за веселящимся малышом, который ловил снежинки языком и женщиной, которая придерживая того за капюшон, болтала по телефону.
Быть может у неё другая семья, быть может она уехала на встречу новой жизни и оставила меня позади, а может её уже давно нет в живых. Возможно семь лет назад она попрощалась не только со мной и Тарой, но и с жизнью. Не знаю какой из вариантов причинял большую боль, возможно они были равносильны, даже если это и было эгоистично.
Глава 4
Эрбана, Иллинойс
Лу
В клубе я появилась раньше обычного, чем удивила Роя до глубины души.
Надо же, Лу, сегодня что мир перевернулся?
Я пожала плечами. Мне просто не хотелось торчать дома и прокручивать в голове воспоминания семилетней давности. После занятий меня дёрнуло погулять по городу, Тара всё равно не заметит, что я не возвращалась домой.
В клубе после вчерашнего разгула было так грязно, что я выдохнула с облегчением, хорошо что пришла раньше, иначе точно не успела бы всё вымыть. Пришлось открыть все двери и окна, чтобы выветрить запах застоялого пота и пролитого на пол крепкого алкоголя. Тара бы упала без чувств, если бы узнала как тут бывает грязно после очередного сумасбродного вечера.
Через час я была уже вся мокрая от пота и абсолютно выдохшаяся от выметания и вымывания стен и полов злополучного клуба, ворча от злости на всех вчерашних посетителей. Сегодня будет очень долгий вечер, учитывая что меня ждёт сцена и как минимум севший голос ближе к полуночи.
Проскользнув в служебный туалет, вывалила стандартный набор косметики на грязную полку над умывальником. Уборщица тут поработала не ахти, но Рою не было особого дела до того, что скрывалось из виду посетителей.
В ход как всегда шла тяжёлая артиллерия: тёмные тени для век и чёрный карандаш, чтобы ещё больше выделить практически чёрные глаза, красная помада и розовые румяна, которые бодро контрастировали с бледным лицом. Мне не нравился тяжёлый макияж, не нравилось то, как я выгляжу с нимвзросло и как-то пошло, но Рой считал, что такой вид идеально подходит для клубной певички, которую приходят послушать завсегдатаи.
Сняла потную футболку и засунула в сумку, после чего набрала в руки воды и плеснула на грудь и подмышки. Выуженное из служебного шкафчика платье уже висело на ручке двери. Впервые увидев его, я хотела было произнести о ужас, но Рой, неизвестно где вытянувший эту ядовито-красную тряпочку, бодро усыпанную паетками, выглядел так, будто вручал мне платье принцессы, так что я засунула едкие словечки куда поглубже и смиренно приняла из его рук сценический наряд. Теперь, по прошествии долгого времени, я успела сродниться с этой вещицей, и натягивая её, чувствовала себя так же комфортно, как дома в трениках и любимой застиранной футболке.
Платье расползлось по телу и слегка повисло, похоже у любой вещи есть своя износостойкость. Помрачнев, перевела взгляд и взяла в руки расчёску, приступая к последнему и самому долгому этапувычесыванию непослушных волос. Сегодня не стану завязывать их или пытаться делать причёску, руки слишком болели от нескольких часов уборки, чтобы пытаться ещё и четверть часа соорудить нечто приличное на голове. Перекрутив, закинула их на одно плечо. Волосы волнами свесились ниже груди. Теперь остался лишь последний штрихзаменить кроссовки на лаковые красные туфли на шпильке.
Подняла сумку, сгребла в неё всё с полки и потащила в раздевалку. Скоро мой выход, так что пора бы двигаться, Пайк наверное уже успел наполнить для меня стакан.
И впрямь, вишнёвая кола ожидала на своём месте, а бармен уже замешивал странного вида серо-голубой коктейль для угрюмой женщины со вздёрнутой бровью, при этом создавалось ощущение, что её лицо было в состоянии покоя, а бровь просто так расположилась выше необходимого уровня. В клубе был разный контингент и я уже успела привыкнуть к интересным личностям, что валили сюда на выпивку и живое пение, как пчелы на мёд.
Приложилась к стакану и оглядела зал. Пока ещё клуб, можно сказать, пустовал, часть столиков была занята тихими компаниями, так что с выходом можно повременить, пока не наберётся побольше людей. Рой платил мне почасово и не любил переплачивать за выступления перед не разогретой публикой, не готовой отдавать добротные чаевые, которые естественно уходили в его карман.
Кто-то дёрнул меня за прядь и я резко крутанулась на месте, отчего барный стул пошатнулся. Пайк был доволен моим замешательством и с гордым видом наливал тёмное пиво в бокал для лысоватого мужчины, который уселся рядом со мной. Я послала бармену гневный взгляд, но того ни на грамм не прошибло. В ответ он подмигнул мне и поставив перед мужчиной пиво, двинулся к другому концу стойки к компании женщин, активно подзывающих бармена к себе, строя глазки и посмеиваясь. Вероятнее всего это очередные, замученные семейной жизнью женщины, которым удалось вырваться хотя бы на вечерок, чтобы почувствовать себя живыми. Мне была знакома эта картина донельзя: женщины, вызывающе накрашенные и разодетые в лучшие платья и полупрозрачные блузки, приходили в клуб чтобы строить глазки и флиртовать с каждым, кто обратит на них внимание. Они не спешили раздавать номера телефонов и не уходили из клуба под ручку с незнакомцем, они просто напоминали самим себе что они женщины и что они желанны, ничего более. И как бы там ни было, я не видела в этом ничего плохого. Вероятно когда-то потом, лет эдак через двадцать, я тоже буду уходить вечерком в бар, тайком от мужа, чтобы напомнить себе что я тоже чего-то стою.
В течении часа мне не оставалось ничего более, кроме как наблюдать за густеющей толпой и перебрасываться колкими словечками с Пайком, называя его недоделанным альфонсом, пока он снова выманивал чаевые у доверчивых дам.
Ко мне подсел мужчина лет тридцати, с реденькой шевелюрой, что уже начала лысеть и пробасил прокуренным сиплым голосом:
Добрый вечер, ангелок. Быть может угостить тебя чем-то?
На секунду я задумалась над ответом, а что если скажу да, в этом ведь не будет ничего такого. Хотя нет, если Пайк заметит в моих руках алкоголь то, не знаю что он сделает, но взбесится это точно.
Не успела я додумать, как мои мысленные потуги прервал голос Пайка:
Свали-ка от неё.
Парень гневно уставился на мужчину, скрестив руки на груди. Брови сошлись на переносице, желваки ходили ходуном, глаза недобро поблескивали. Уф, не хотелось бы чтобы когда-то такой же взгляд был направлен на меня, ой как не хотелось бы.
Я переключила внимание на мужчину рядом, он, казалось, даже уменьшился в размерах, осел, голова втянулась в плечи. Похоже Пайк напугал его до ужаса, хоть бы со стула не шмякнулся, тогда нам с барменом вдвоём влетит от Роя.
Мужчина кое-как вышел из ступора и на трясущихся ногах поднялся со стула, спеша убраться от парня как можно дальше.
Эй, ты чего людей пугаешь! Он же вот-вот и в обморок шарахнется.
Ага, усмехнулся Пайк- зато больше не станет подкатывать к маленьким девочкам.
Эй! Я стукнула стаканом по стойке, расплёскивая содержимоеЯ не маленькая девочка!
Пайк рассмеялся, чем несказанно разозлил меня и направился снова к компании гудящих женщин, уже более настойчиво требующих внимания бармена. Видимо этим вечером они решили капитально напиться.
Лу! Откуда-то раздался голос Роя и я завертела головой. Он стоял у сцены и указывал пальцем на микрофон.
Пора.
Список песен был стандартным, расписанным по дням недели и меняющийся раз в месяц, так что проблем с запоминанием не возникало. Можно было бы решить, что мне должно было бы уже надоесть петь одно и то же, выступать перед пьяной публикой, регулярно слышать непристойности в свой адрес, время от времени долетающие до сцены из зала, но нет, всё это меркло перед страстью к изливанию души через песню. Для меня пение было не чем-то обычным, когда я пела, я чувствовала себя другой, я чувствовала себя особенной. А ещё мне казалось что в эти моменты что-то внутри меня открывалось и лилось навстречу каждому бьющемуся в зале сердцу. Звучит как полная чушь, но так я чувствовала, и держала это при себе как большую тайну.