- Девятнадцать. - Вздохнул в ответ ее собеседник. - Так это ты - та цыпочка, про которую во дворе говорили? Тебя дядя Альфред привел?
- Дядя?
- Ну, наш капитан. Он меня всему учил, почти наравне с отцом. Так что я его так называю. Так это про тебя, да, болтали?
- Ну, наверное. - Адель равнодушно пожала плечами. Хотелось есть. И спать. И найти хоть какой-то здравый смысл во всей этой истории. - Тебя как называть? На лягушку ты обижаешься, а такого слова как «лягух» просто нет.
- Нормально называть, по имени. - баронетт попытался пожать плечами, но в теле лягушки это получалось комично. - В отличие от меня, ты ведь была на нашей свадьбе?
- Райнер? - осторожно спросила Адель. Мало ли, вдруг он хочет, чтобы она называла все его имена.
- Он самый. А как тебя зовут? А то я уже, наверное, целый час женат, а до сих пор не знаю, на ком.
- Адель. - Тут Адель спохватилась, что его-то действительно не было на свадьбе. И, встав, представилась полным именем. - Баронесса Адельхайд Карла Мария из Чернолесья.
Она боялась, что Райнер снова начнет острить. Но тот только прикрыл на миг лягушачьи глаза и кивнул.
- Вот и познакомились. Давай, баронесса Адельхайд, корми мужа. Не знаю, как ты, а я сегодня целый день занимался делами баронства и поесть толком не успел. Открывай крышки, посмотрим, чем отец решил побаловать новобрачных.
Баловством доставленную еду назвать можно было с трудом. На блюдах не было ничего лишнего. Другое дело, что в замке у деда Адель тоже не соловьиными язычками питалась.
- Ой, а ты тоже похлебку будешь есть? - Удивилась она, обнаружив под крышками две румяные хлебные корки с ароматным варевом.
- Нет, если хочешь, можешь, конечно, быстренько сбегать на болота и наловить мне комаров. - Ехидно ответил Райнер. - Ведра два. Только, предупреждаю сразу, есть их будешь на пару со мной.
Увидев, что Адель никак не отвечает на его подначки, сменил тон и сказал уже намного спокойнее.
- Та, что погорячее, - твоя. А моя должна быть почти холодной. Не перепутаешь.
- А как же ты... ложкой? - С тревогой спросила Адель, глядя на перепончатые лапки Райнера.
- Никак. - Он вздохнул. - Столько лет уже, а никак не привыкну. Так что, корми мужа. И себя тоже не забывай.
Осторожно стараясь не расплескать жирное варево по вышитым покрывалам.
Адель кормила своего странного мужа. Серебряная посуда тонкой работы странно сочеталась с простой едой. Да и вообще, фру Бартш оказалась права. В этом замке многое было не тем, чем казалось. Некоторое время спустя девочка совсем освоилась.
- Слушай! - Сказала она, скармливая разомлевшему Райнеру кусочек молочного поросенка. - А зачем вообще было нас женить? У нас в округе все верят, что проклятие спадет, как только у проклятого родится наследник. Но вот ты есть, а проклятие. Оно, получается, тоже есть, да?
- Прости. - Райнер снова мигнул своими жутковатыми глазами. - Я и правда не могу сказать тебе всего. Скажем так, часть проклятия с отца с моим рождением спала. Но только часть.
- И эта часть. - Адель начала подозревать, что ей удалось нащупать важную ниточку. -Эта часть - она упала на тебя, да? Ты поэтому. такой?
Райнер кивнул. Адель вдруг стало жаль этого почти незнакомого парня. Вилфред был калекой, но он оставался человеком, внуком и наследником барона. Руки продолжали служить верой и правдой, и он мог гулять без опасности быть съеденным случайным аистом. Повинуясь порыву, девочка протянула руку и погладила лягушку по голове.
- Эй, только не надо тут носом шмыгать! - Возмутился Райнер, чуть не подавившись куском мяса. - Тут таких, желающих пожалеть, и без тебя полно. Расскажи лучше, зачем тебя вообще понесло ночью в наш лес? Границу, что ли, не заметила?
- Заметила. - Адель на миг задумалась. Жаловаться не хотелось. Но ведь барон рано или поздно и сам все расскажет сыну. Поэтому, вздохнув, она честно призналась. - Мне нужно было чудо, чтобы исцелить брата и спасти замок.
- Вот как? - Райнер лапкой показал, чтобы Адель повременила со следующим куском и уточнил. - А что не так с братом? И с замком?
- Вилфред родился вскоре после того, как погиб отец. Слишком рано. Слишком слабым. Он выжил, но если в скором времени он не встанет на ноги, после смерти деда мы можем лишиться баронства.
- Почему? Разве король не клянется защищать семьи своих вассалов в случае гибели последнего?
- Не знаю. - Адель смутилась. - Дед считает, что девицам такие премудрости ни к чему. Но Вилли сказал, дед боится, что мы потеряем земли и замок, если в означенный срок наследник барона не явится на королевскую службу.
- Глупости какие!
Адель пожала плечами, не зная, кто в этой истории прав. Деду с его сединами не откажешь в жизненном опыте. С другой стороны, у Зеленого леса наследника тоже нельзя назвать совсем уж пригодным к службе. Однако, даже спустя столько лет король уважает владения проклятого барона. Боится проклятия? Или тут опять какая-нибудь история с двойным дном?
Кто знает, до чего еще договорились бы молодожены. Но тут Райнер заметил, что Адель едва сдерживает зевки.
- Устала? - Заботливо поинтересовался он, аккуратно вытирая перепончатые лапы льняной салфеткой.
- Устала. - Обреченно вздохнула Адель. - И, как и раньше, не знаю, что делать дальше.
- Тогда ложись и спи. - Посоветовал молодой муж. - Раз ты не знаешь, что делать, то все равно ничего не сделаешь. А если и дальше будешь зевать на ходу, то ничего толкового и не придумаешь.
- Но, как же? - Смутилась девочка. - Прямо при тебе?
- А чего тебе бояться? - Резонно заметил Райнер, подчеркнуто внимательно разглядывая лапы на свет свечи. Кожица на перепонках была такой тоненькой, что каждый хрящик было видно напросвет.
Адель внимательно оглядела мужа и вздохнула. Действительно, чего? Не решаясь однако раздеться перед, пусть и необычным, но, тем не менее, совсем взрослым парнем, она осторожно свернулась калачиком на своей стороне постели Прямо, поверх одеяла.
Глава третья
Девочке показалось, что будить ее начали, стоило только закрыть глаза. «Фло-о, скажи бабушке, что я сейчас приду.» - Попросила Адель, пытаясь натянуть на себя клочок покрывала.
- Простите, молодая госпожа, но господин велел разбудить незамедлительно. - Голос фру Мейер звучал сухо, словно она тщательно скрывала обиду. Открыв глаза, Адель убедилась, что слух не подвел. Сухие губы были поджаты в тонкую линию, лицо женщины выражало неодобрение.
- Хорошо, - Адель вздохнула и села. Оглянулась в поисках зеркала, но не нашла. Поэтому попыталась распутать длинные пряди руками. - Скажите, я сейчас выйду.
- Девочка! - Теперь голос старшей горничной (или домоправительницы?) звучал строго. -Если господин барон велит явится незамедлительно, то это означает только одно - сейчас!
- Уважаемая фру Мейер! - Возмущенная таким отношением, Адель встала и, вспомнив бабушкины уроки, вздернула подбородок. - В таком тоне будете обращаться к вашим подчиненным. Скажите господину барону, что я сейчас выйду. И пришлите мне в помощь кого-нибудь потолковее. Мне надо привести себя в порядок.
- Ишь, как заговорила... - Змеей зашипела фру Мейер, но, наткнувшись на твердый взгляд Адели, не стала продолжать. Только вышла, нарочно громко хлопнув дверью.
Адель, тяжело вздохнув, продолжила свое занятие. Пришлет к ней кого-нибудь фру Мейер или нет, а привести себя в порядок надо. В конце концов, она - жена наследника замка и не может себе показаться на людях с растрепанной. К радости Адели, распутать волосы получилось достаточно быстро. Видно, спала она совсем недолго и пряди не успели как следует спутаться.
Стук в дверь раздался, когда девочка уже заплетала косу. «Войдите!» - позвала она, думая, что пришла наконец-то присланная служанка. Но в комнату вошел барон Норберт.
- Доброго утра, Адельхайд! - Поздоровался он с невесткой.
- Здравствуйте, господин барон. - Адельхайд вскочила с кровати. Ожидая, что сейчас получит взбучку и за невыполненный приказ, и за показанный характер. Но мысли барона были заняты совсем другим.
- Фру Мейер сказала, что ты выйдешь попозже. Я решил поторопить, потому что времени у нас не так и много.
- Фру Мейер хотела, чтобы я вышла из покоев нечесаной и в мятом платье. - Спокойно ответила Адель. Возможно, жаловаться на доверенную прислугу в первый же день пребывания в роли молодой госпожи и было неразумно. Но еще более неразумным было оставлять все как есть: «Только дай слабинку, прислуга распустится, не угомонишь» -поучала бабушка Адельхайд.