И Адель снова повели по крутым лестницам и крытым галереям. Сначала вниз по лестнице до какого-то большого зала, потом через галерею в другое крыло замка, выглядевшее еще более старым, потом снова вниз... И, в конце концов, процессия остановилась в небольшом домовом храме, где уже собрались, наверное, все обитатели замка. А то не поместился, те заняли места в ближайших замках и переходах. Все было готово к церемонии.
Если Адель надеялась во время церемонии хорошо рассмотреть своего будущего мужа, то ее надеждам сбыться было не суждено. Достопочтенный храмовник сразу объявил, что церемония происходит по доверенности. О, Торец, дичь какая! Девочка помнила из рассказов бабушки, что когда-то так делали, если жених и невеста жили ну очень уж далеко руг от друга. Или, если жених был сильно занят в поместье или на королевской службе. Однако, в последнее время считалось неуважением, не явиться на собственную свадьбу.
Но в этом странном замке, похоже, ничего не слышали о новомодных веяниях. И вместо загадочного жениха у алтаря стоял уже знакомый девочке барон Норберт.
Церемония бракосочетания прошла быстро. Иногда Адель казалось, что достопочтенный Флорентинус спешит закончить, пока она не передумала. Или, пока во дворе нижнего замка не пережарились поросята. Во всяком случае, запах, который доносился в открытые окна, невольно навевал именно такие мысли. Наконец-то все закончилось и храмовник вознес голос, чтобы слышали все.
- Именем Творца, объявляю рыцаря Райнера Норберта Зигберта из Зеленого Леса и баронессу Адельхайд Карлу Марию из Чернолесья мужем и женой!
- Аминь! - Одним выдохом ответили ему обитатели Зеленого Леса.
Барон Норберт грустно улыбнулся, поправляя на молоденькой невестке драгоценную кружевную шаль. Потом склонился в учтивом поклоне, предлагая руку, и повел Адель прочь из храма.
К удивлению Адель, вместо того, чтобы выйти во двор, где, судя по звукам, уже начиналось гулянье, барон снова повел ее какими-то лестницами и переходами.
- Ночь коротка. - Коротко ответил он на вопросительный взгляд девочки. - Ваша брачная ночь.
Дальше они шли молча. Барон думал какие-то свои невеселые думы, хотя, казалось бы, все прошло так, как он и хотел. А Адель просто старалась не дрожать, убеждая себя, что ничего страшного случиться не может. Потому что какой-угодно живой супруг, все-таки, лучше неведомого духа.
Хозяин замка довел девочку до двери покоев и там передал с рук на руки фру Мейер и фру Бартш. Уходя, он еще раз улыбнулся Адель и что-то прошептал на ухо старшей женщине.
Дамы тут же захлопотали над молодой хозяйкой, снимая с нее свадебный наряд не по размеру. На кровати уже были разложена нарядная ночная сорочка. Судя по виду, ею тоже владели не меньше пяти поколений баронин из Зеленого Леса. Чуть пожелтевшее от времени тончайшее полотно, тонкая шелковая вышивка, драгоценные кружева.
У Адель никогда еще не было такой красивой сорочки. Однако, сейчас она с сомнением смотрела на явно слишком широкую для нее вещь. Интересно, что они собираются сделать, чтобы вся эта красота не свалилась с нее при первом же движении? Сорочка - это вам не верхняя юбка, булавками на ходу не подколешь.
Представив себе своего бедного супруга, пытающегося пробиться к ней сквозь две коробки булавок, Адель не удержалась и хихикнула. Фру Мейер взглянула на нее обиженно, словно Адель вздумалось посмеяться над святыней. А фру Бартш, наоборот, выждала момент, когда экономка отвернется, и весело подмигнула девочке.
Фру Мейер, тем временем, с тяжелым вздохом убрала фамильную реликвию в стоящий в углу сундук. А вместо нее достала обычную нижнюю сорочку и добротное платье из зеленой шерсти. «Приказ Его Милости» - Проворчала она в ответ на недоуменный взгляд фру Бартш. Та в ответ только пожала плечами, споро помогая Адель переодеться. Они уже застегивали последние крючки, когда в дверь постучали.
- Готова ли новобрачная! - раздался зычный голос из-за двери.
- Готова, Ваша Милость! - Объявила фру Мейер. С поклоном открывая дверь.
В дверь вошла процессия, состоящая из, собственно, барона, капитана стражи, храмовника и еще каких-то мужчин, которых Адель не представили. Барон Норберт придирчивым взглядом оглядел покой, собравшихся в нем женщин и, наконец, саму новобрачную. Одобрительно кивнув увиденному, барон знаком отослал женщин прочь. Те с поклоном удалились, пожелав: «Доброй ночи молодым господам!»
- Заносите! - Скомандовал барон, когда в комнате и перед дверью почти не осталось народа.
Адель, ожидавшая его угодно, но не такого, наблюдала, как слуги вносят в комнату и ставят у кровати походный столик на резных ножках. А на него - три блюда, накрытых серебряными крышками. Затем внесли большую бархатную подушку, которую положили на постель со стороны жениха.
А вслед за ними в комнату вошла (впрыгала) огромная лягушка. Адель лягушек не боялась, в свое время переловила их для Вилли великое множество. В парковом пруду в лягушках недостатка не было. Но таких огромных, почти по колено взрослому человеку, девочка еще не видела. Капитан Альфред, напротив, невозмутимо подхватил лягушку и посадил ее на приготовленную подушку.
- Ой! - От удивления Адель забыла, что находится в брачных покоях в своем новом доме. Сейчас это снова была маленькая девочка из старого замка. - Лягушка! Какая огромная! Откуда она тут взялась?!
- На себя посмотри! - Недовольно проворчала лягушка человеческим голосом. - Сама-то, тоже - не красавица.
- Ой! - Снова подпрыгнула на месте Адель, отчего ее рыжие волосы волной разметались по спине. - Она разговаривает!
- Не «она», а «он»! Надо же, на минуту отвернулся, а меня уже женили. Да еще на ком! Дитя дитем, мальчика от девочки не отличает, а туда же, за-амуж!
- Райнер! - Барон Норберт старался, чтобы его голос звучал строго, но даже ему не удавалось скрыть нотки смеха. - Веди себя, как подобает взрослому женатому мужчине!
Капитан Альфред и храмовник даже не пытались скрывать смешки. И Адель впервые подумалось, что эта троица втянула ее в какой-то заговор. Первые же слова капитана подтвердили ее опасения.
- Меньше надо было по лесам шляться, тогда бы господин барон познакомить вас заранее. А сейчас, что сделано, то сделано. Смирись, парень! Хе-хе-хе.
Капитан со смешком вышел из брачных покоев. Достопочтенный Флорентинус, скрывая усмешку за широким рукавом праздничной сутаны, последовал за ним. У порога храмовник обернулся и широким жестом благословил молодых. Адель, у которой уже не осталось сил удивляться чему-либо, села прямо на постель.
- Вы все знали?! - Забыв о воспитании, она обвиняюще ткнула пальцем прямо в барона Норберта.
- Конечно, девочка, я все знал. Как-никак, этот молодой наглец - мой сын и наследник. Извини, раньше сказать не мог.
- Понятно, испытание. - Адель вздохнула, почувствовала вдруг, как вся усталость последних дней камнем наваливается ей на плечи. - Ну, вы хоть скажите, я его выдержала?
- Ты - да, а вот он - нет. - Барон махнул рукой в сторону лягушки. - Ладно, дети, первую брачную ночь лучше всего проводить без родителей. Времени у вас - до рассвета. Так что разбирайтесь тут.
С этими словами барон вышел из покоев и захлопнул дверь. Адель готова была поклясться, что услышала звук поворачиваемого в замке ключа. Интересно, это чтобы она не сбежала, увидев мужа? Или чтобы не сбежал муж?
Некоторое время молодожены сидели молча. Райнер (ну, не лягушкой же его называть, в самом деле) дулся. Адель пыталась сообразить, что ей теперь делать. Брачная ночь с лягушкой? Но ка-ак?! А времени у них, как сказал барон Норберт, до рассвета. А что случится, когда наступит рассвет? Замок снова превратится в руины? Сбудется ли обещание барона, если они с мужем ничего не успеют?
Все эти вопросы в конце концов настолько измучили девочку, что она не придумала ничего лучшего, чем обратиться к единственному живому существу, которое было рядом.
- И что же нам теперь делать?
- А какие есть варианты? - Мрачно спросил «жених», окидывая Адель изучающим взглядом. - Аннулировать брак, как ты сама понимаешь, нам не дадут. Консумировать... Прости, малышка, но даже если бы я мог себе представить то-то подобное в этом теле, то точно не с тобой. Тебе лет-то хоть сколько? Только без вранья, все равно ведь учую.
- Четырнадцать. - Вздохнула Адель. Полдела было сделано, поэтому не имело смысла врать. Вдруг, и правда, учует? А ссориться с мужем, от которого теперь зависело многое, не стоило. - А тебе?