Меня пронзила дрожь боли и сожаления.
Что-то из этого запятнало твою душу? прошептала я.
Многое из этого. Он выпрямился. Но к той Деве я не имею никакого отношения. Если она существовала и была, как и ты, частично атлантианкой, и имела дар, как у тебя или похожий, ее не отдали богам. Ее, скорее всего, использовали так же, как собираются использовать тебя.
Я прерывисто выдохнула.
Если если у них твой брат, то зачем им нужна я?
Он внимательно смотрел на меня из своего кресла.
Атлантианцам, чтобы выжить, нужна кровь сородичей. Даже полукровка может дать необходимое вещество. Вот так во мне поддерживали жизнь.
Я с усилием сглотнула. Несмотря ни на что, мне больно за него. И за нее за женщину, которую я даже не знала. Да что там я даже не уверена, что она существовала.
Ее могли держать в плену чтобы кормить его? Поддерживать в нем жизнь?
Мы не умираем без атлантианской крови, сказал он.
Я нахмурилась.
Как можно не жить, но и не умирать?
То, что тогда с нами происходит, нельзя назвать жизнью, ответил он и продолжил прежде, чем я успела задать вопрос. Если первая Дева существовала, то либо она поддерживала жизнь моего брата, либо ее использовали так же, как его. Возможны и оба варианта сразу. Но в любом случае я полагаю, что она давно погибла. Тебе стоило задаться вопросом, зачем ты им нужна. Зачем Вознесшимся делать тебя Девой, держать взаперти, под защитой и неусыпным наблюдением? Почему они ждали твоего Вознесения?
Он практически выплюнул последнее слово.
Ты была права насчет того, почему после нападения Жаждущих тебя заставили молчать об укусах и никогда не применять свои способности. Кто-нибудь мог понять, кто ты, и все их возведенное на костях здание рухнуло бы. Так почему они рисковали и ждали так долго? Пожалуйста, скажи, что ты задавала себе эти вопросы.
Я похолодела.
Я задавала. Они они хотят использовать меня, чтобы создавать новых вампиров. Но почему? У них есть
И как ты думаешь, почему они ждали так долго? повторил он. Почему эта предполагаемая первая Дева очень кстати исчезла примерно в то время, когда начали усиливаться ее способности? Для тебя нет никакого Вознесения. Боги не требуют служить им. Вознесшиеся ждали, когда ты станешь им полезна. Он подался вперед. Есть причина, почему они ждут определенного возраста, чтобы вознестись. Знаешь, что происходит с атлантианцами в девятнадцать лет?
Я знала. Читала об этом в «Истории войны Двух Королей и королевства Солис». Ответ содержался в этой проклятой книге, которую меня заставили прочитать раз сто. Возможно, кое-что в ней было правдой.
Атлантианцы достигают зрелости. Вы называете это Отбором, когда происходят физические изменения.
И когда у некоторых начинают проявляться или усиливаться определенные способности, добавил Кастил. Его глаза ярко горели в полутемной комнате. Для меня это была способность к принуждению. В детстве я умел быть очень убедительным, но, пройдя Отбор, смог по желанию навязывать свою волю другим.
В животе возникла пустота.
Тогда почему ты просто не заставишь меня делать то, что хочешь?
Он сдвинул брови.
Потому что хоть я и чудовище, но не такое чудовище, Поппи.
В груди защемило, и я отвела взгляд.
Кроме того, принуждение действует временно и полезно только для сиюминутных целей.
Когда я опять посмотрела на него, выражение его лица стало более мягким.
И, что интересно, подобно тому, как ты не можешь ловить эмоции Вознесшихся, принуждение на них тоже не действует.
Я прочистила горло.
Ты знаешь, почему так?
Некоторые считают, это потому, что у них нет души.
Я подумала о Йене и тут же отбросила эти мысли.
Так ты думаешь, мои способности меняются, потому что я приближаюсь к Отбору?
Да, к версии Отбора. Твоя кровь для Вознесшихся бесполезна, пока тебе не исполнится по крайней мере девятнадцать, хотя твои способности будут формироваться еще два года.
Пока я переваривала то, что он рассказывал, мои мысли потекли в ином направлении.
У меня вырастут клыки?
Он поднял брови.
Сомневаюсь. Полукровкам не требуется кровь, поэтому не нужны и клыки.
А что насчет бессмертия?
А ты бы его не хотела?
Я подумала о Вознесшихся и о том, как долго они живут. Было ли причиной недостатка у них человечности то, что они делают, чтобы выжить? Или же дело в том, что они на протяжении нескольких поколений видели, как все вокруг умирают?
Не знаю, честно ответила я. Так оно будет?
Он покачал головой.
То, что смертные называют бессмертием, есть только у чистокровных атлантианцев.
Сложно сказать, с облегчением я это восприняла или нет.
А я могу вознестись? Стать вампиром?
Задавая этот вопрос, я думала о Йене. Если он, как и я, частично атлантианец
Я честно не знаю, Поппи. Атлантианцам запрещено возносить тех, в ком есть хоть капля смертной крови, объяснил он. Даже полукровки, живущие в Атлантии, не возносятся. Они живут и умирают, как и смертные.
Я не знала этого о жителях Атлантии. Что не все атлантианцы такие, как он.
Могу представить, что для полукровок Вознесение будет таким же, как для смертных, продолжил он. Они станут вампирами.
Это означает, что ими будет руководить жажда крови, просто не такая всепоглощающая, как у Жаждущих. У меня сдавило грудь.
Когда человек обращается делается вампиром, что с ним происходит?
Кастил несколько секунд молчал, затем сказал:
Другие вампиры кормятся от них, приводя их на грань смерти из-за потери крови, а потом дают кровь атлантианца. Иногда изменение происходит сразу. В других случаях они несколько часов могут казаться мертвыми. Но они пробуждаются и пробуждаются голодными. Такими же неуправляемыми, как Жаждущие, и часто справляться с ними приходится нескольким Вознесшимся. Он подвигал челюстью, глядя на огонь. Даже когда их накормят, их снедает голод. Я слышал, что у новообращенного вампира уходят недели, а то и месяцы, чтобы научиться контролировать жажду.
У меня упало сердце. После Вознесения Йена я какое-то время не получала от него никаких вестей. Прошло несколько месяцев, он тогда как раз женился.
И мне известно, как поступают те, кто не может смириться со своими новыми потребностями и причинять вред людям, тихо добавил он.
Как? спросила я, хотя интуиция подсказывала, что ответ будет не из приятных.
Они предпочитают выйти на солнце, когда оно стоит в зените. Много времени это не занимает, но все равно смерть приходит не слишком быстро. И не безболезненно.
О боги.
Это это похоже на то, что сделал бы Йен. Но он жив. Он слал письма. Он должен быть жив.
Я сглотнула.
Ты видел, как их обращают? Все они сознают, что с ними происходит?
Он перевел взгляд на меня.
Я знаю, к чему ты клонишь, и не думаю, что ответ изменит ситуацию так, как тебе хочется.
Ты можешь просто ответить на вопрос?
Он сжал губы.
Вознесшиеся устраивают церемонию. Смертных приводят в балахонах и масках. Поют бессмысленные слова, зажигают свечи. Некоторые, похоже, знают, чего ждать. Большинство выглядят как пьяные. Понятия не имею, вполне ли они сознают, что происходит. Его грудь поднялась в глубоком вдохе. Некоторые кажутся одурманенными. Сомневаюсь, что они вообще понимают, бодрствуют ли они.
Я уставилась на него, застряв между облегчением и ужасом. Понятно, почему он не хотел отвечать. Если Йена одурманили до такой степени, что он не сознавал происходящее, если остальные тоже не сознавали, что происходит, это еще хуже.
Кастил молча смотрел на меня.
Вознесшимся незачем обращать полукровку. Это испортит кровь, которая им нужна, чтобы создавать новых Вознесшихся или сохранять жизнь атлантианцу. Вот почему они заботились о твоем здоровье и безопасности, вот почему ваша драгоценная королева так нежно ухаживала за тобой.
Все мое тело напряглось, как тетива лука.
Твоя кровь до сих пор для них ничего не значила и будет значить еще меньше, если ты пройдешь через Вознесение.
Значит, у меня с Йеном, скорее всего, были разные родители: или один, или оба. Потому что его предназначали для Вознесения. Он писал мне письма, и Кастил утверждал, что Йена видят только по ночам. Разве что