Да не ссорились мы! положа руку на сердце, душой я тут ничуть не покривил: добром же расстались, порукой чему свежая зарубка на волшебном пне!
Бедная Муравьева вздохнула Воронцовакажется, даже искренне.
Вот в последнем я был с собеседницей полностью согласен. Но совсем по иным причинам нежели, должно быть, виделись Милане.
Я что-то не пойму, к кому из них ты меня ревнуешь: к Машке или к Светке? попытался я перейти в контратакуно не слишком успешно.
Фон Ливен забыл добавить, ехидно усмехнулась молодая графиня. С манницей твоей, кстати, тоже последнее время что-то не то творится Никак не уразумею что. Ты бы уж, что ли, как-то разобрался со своими женщинами, чухонец!
Дай мне полный список, бросил я. А то еще кого забудукого ты мне там в своих фантазиях насватала!
Про Терезу я не шучу, и в самом деле посерьезнев, проговорила Воронцова. В ней еще после нашего американского вояжа что-то радикально переменилось, но тогда, мне показалоськ лучшему. А сейчас смотрю: не все так уж и радужно. Знаешь, кого она все чаще в последнее время напоминает мне взглядом?
И кого же? ровным счетом никаких идей на этот счет у меня не возникло.
Гурьева.
Ты про то, что он был взломан? нахмурился яэтот секрет Муравьевой был молодой графине известен не хуже, чем мне, но, понятноне посторонним. Мои пальцы почти на автомате сложились в фигуру маскировки.
Именно, кивнула Милана. И не дергайсяот чужих ушек я нас заранее прикрыла, показала она глазами на собственные кулаки с отставленными мизинцами.
Так думаешь, Терезу тоже? озадаченно осведомился я. Да не! мотнул головой затем. Девицылюбые девицыни разу не Машкина тема!
А я про нашу Марию ни слова и не сказала.
То есть что, получается, в корпусе есть еще один метис?
Вот это вряд лисама же Муравьева с Оши его наверняка бы вычислили. Про Николаева, вон, Мария в Канзасе сразу все поняла.
Да, наверное задумчиво кивнул я. Но лучше все же у самой Машки уточнить.
Так я и уточнила. Клянется, что нет больше в Федоровке метисов.
Ну, тогда не знаю развел я руками. Хотя пришла мне вдруг в голову нежданная мысль. В последнее время Тереза что-то зачастила в увольнениеблаго отпускают. Ходит в город одна. При том, что ни родственников, ни знакомых у нее, вроде как, в Москве нет. То есть не было. Может, встретила когои не поняла, что метис
Или наоборот, поняла, заметила Воронцова.
Или так Хотя стоп! Нет, ничего не сходится. Взломав, метис, по идее, должен был ее сразу же бросить, сообразил тут я. У Ма У одной нашей общей знакомой всегда было только так.
Возможно, и бросил.
А она, типа, переживает, но держит в себеи только во взгляде тоска пробивается?
Почему нет? Впрочем, есть еще одно возможное объяснение, понизив голоснесмотря на маскировкузаявила Милана. Только, по мне, так лучше уж подозревать метиса
Ты это о чем? тон ее как-то уж совсем мне не понравился.
Фон Ливен же у насприрожденная целительница. А за этой братией, говорят, водится один порок. Случается, они как бы сами себя взламываюттолько это у них по-иному называетсяи корректируют себе психоэмоциональный фон. Обретают этакое фальшивое счастье, на первый взгляд неотличимое от настоящего. Своего рода дурман. Потом, правда, происходит откат. Можно его перетерпетьи тогда со временем все придет в нормуно велик соблазн тупо вмешательство повторить. Правда придется усилить воздействие. Соответственно, острее затем проявятся и последствия. И так раз за разом, все глубже в омут.
Что за чушь? Самого себя же нельзя исцелять! дослушав собеседницу, недоверчиво заметил я.
Во-первых, в принципе такое возможноно при совпадении массы условий, которые далеко не всегда удается соблюсти. А во-вторых, это и не исцеление. Скорее наоборот.
Ну, тебе виднее, пробормотал я.
Основы целительства были той редкой учебной дисциплиной, к которой у меня ну совсем не оказалось таланта. При разделении кадетов-первогодков на группысильную, среднюю и слабейшуюя, к собственному стыду, угодил здесь в компанию записных лузеров, да и в оной на общем фоне отнюдь не блистал. Единственным шансом вовсе не завалить предмет было теперь для меня написание курсовой теоретической работы, которую, к слову, предстояло сдавать уже через пару дней, а у меня там, что называется, еще и центаврус не плакал.
Воронцова, кстати, по части целительства тоже духов из астрала за шкирку не хватала, но все же худо-бедно ухитрилась пробиться в не столь позорную группу середнячков. А вот Тереза была абсолютно лучшей на потоке, исправно принося в командную копилку «жандармов» призовые баллы.
Виднее, не виднее, но если я вдруг права, фон Ливен нужно спасать, и срочнопока преподы не дознались, проговорила между тем Воронцова. Вот только со мной молодая баронесса откровенничать, увы, не станет. А у тебя, может, и прокатит. Так что тебе, чухонец, и ману лить.
Если б все было так просто, слил мануи готово проворчал я.
По-любому, в главном Милана была права: Тереза фон Ливенэто моя ответственность. Как манница и как «жандарм» в конце концов.
Увы, разговоры по душамне мой конек, но другого выхода нет.
Ладно, подумаю, как это поаккуратнее провернуть, рассеянно кивнул я, смирившись с неизбежным.
На том мы с молодой графиней и порешилипришло время встать в строй: вот-вот должен был явиться по наши души милашка Чубаров.
Глава 4
в которой я жму руку истукану
Первыми единственнымучебным занятием у нас сегодня значились проблемы магической практики. На этой неделе, заключительной в учебном семестре, если не считать венчающего его полевого выхода, часами в классе и на полигоне нас подчеркнуто не перегружалипредполагалось, что высвободившееся время мы потратим на завершение курсовой теоретической работы. Не знаю, возможно, кому-то из кадетов и впрямь оставалось внести в свое сочинение лишь какие-то финальные штрихи, а вот я дотянул до последнего, толком еще даже с темой не определившись.
Ваять труд мне предстояло по основам целительства (как я уже упоминал, за отсутствием нужных способностей, иного способа разделаться с этой дисциплиной у меня попросту не имелось), и сперва я думал убить одним выстрелом двух зайцеввзять за основу своей курсовой позаимствованную в лазарете книгу о реабилитации холопов после снятия с них печатейкоторую так или иначе собирался прочесть из-за Светки. Но не тут-то было: как оказалось, все многословие сего толстенного талмуда в итоге сводилось, в общем-то, к одной простой мысли: вернуть бывшему холопу утраченную личностьзадача для целителя практически нерешаемая. Принять это как истину я был категорически не готоввот и дотянул с теоретической работой до последнего.
Теперь, после выздоровления Каратовой, можно было бы, конечно, с общепринятым мнением и поспорить, но, чтобы сделать это аргументированно, мне пришлось бы раскрыть роль в случившемся Оши. Ясное дело, выдавать преподам фамильяра Муравьевой я бы нипочем не стал.
Так или иначе, с курсовой нужно было что-то решать, но, увы, никаких прорывных идей на ее счет у меня пока не имелось. С другой стороны, Захар Сколков, делясь опытом собственного первого курса, поведал мне как-то, что свою теоретическую работу он тогда наваял за ночьаккурат накануне срока сдачи. То есть, по его меркам, времени у меня еще было более чем достаточноцелых две ночи, не считая двух почти свободных от уроков дней.
Если же прикрыть глаза на досадную загвоздку с курсовой, к концу семестра я, можно сказать, подъезжал на волне успеха. В командном зачете мои «жандармы» уверенно шли на первом месте, опережая ближайших преследователейотделение Ясухарупочти на двести призовых баллов. Ну а «воронцовцы» нынче числились в безнадежно отстающих, но это и понятно: после потери Татарчука их осталось всего одиннадцать против наших с Тоётоми полных дюжинникакой замены погибшему в Миланином шкафу кадету подобрано не было. Поняв расклад, мы с японцем даже ходили к Корнилову, предлагали ввести для набранных куцым первым отделением баллов некий повышающий коэффициентдабы уравнять шансыно поддержки наша инициатива не получила.