Сочтемся! заверил я молодую графиню.
* * *
Увы, как ни изящен был предложенный Воронцовой план, одного мы с Миланой не учли: степени вздорности поручика Чубарова.
Никаких увольнительных! заявил тот, когда я подошел к нему со своей просьбой после утреннего построения. В справку, выданную мне накануне вечером в избе-читальне Федоровки, куратор, почитай, и не заглянултак, покосился недобро.
Прошу прощения, господин поручик заспорил было я.
Приказ начальника корпуса барона фон Таубе, отрезал Чуб. До завершения розыска по делу о нападении на госпожу Иванову без веской причины ни один кадет не выйдет за ворота!
Но у меня как раз очень веская пробормотал япризнаться, без особой надежды. Фон Таубеэто было уже серьезно, тут даже Корнилов не поможет. А сам барон мне навстречу нипочем не пойдету него на меня еще с несостоявшейся дуэли с Миланой зуб.
У вас был на курсовую целый семестр, кадет, раздраженно бросил мне куратор. Дотянули до последнеготеперь выкручивайтесь, как знаете!
Ох, зря он это сказал!
Есть выкручиваться как знаю! угрюмо отсалютовал я.
Шесть штрафных баллов, кадет, уловил, должно быть, в моем тоне нечто совсем для себя нелестноето есть то, что в нем и в самом деле таилосьЧуб.
Ага, напугал минотавроида рогами! У меня этих баллов, как у дурня маны!
Впрочем, совсем уж лезть в бутылку я нынче не собирался.
Есть шесть штрафных баллов, заставив голос звучать ровнодаже слегка виноватоснова поднес я два пальца к козырьку фуражки.
Другое дело, буркнул куратор. Кстати, книги, что вы ищите, в губернской публичной библиотеке всяко нет. Сам как-то интересовалсявсе известные экземпляры в частных коллекциях.
Вот же, блин, библиофил духов! Интересовался он! Может, даже вызнал, где хранится книга. Только вот фиг его к Воронцовым на порог пустили!
Хм, уж не с тех ли пор он такой злой?!
Ладно, это меня уже, понятно, понесло
Разрешите идти? с деланым равнодушием спросил я, не преминув добавить про себя: «выкручиваться как знаю».
Еще одно, кадет, неожиданно остановил меня Чуб. И, заглянув в глаза, выдал покровительственно:Послушайте доброго совета: держитесь-ка вы подальше от молодой графини Воронцовой! Образно выражаясь, кто-то едет на ярмарку, а онас ярмарки. Под уклон, да по краю обрыва. Не ровен час, вовсе сорвется в пропастьи не потянула бы за собой незадачливых попутчиков!
Это он что, про те нелепые обвинения по делу Златки? Вот же сволочь! Петров-Боширов ведь недвусмысленно просил сохранить данные следствия в тайне!
От возмущения я даже не нашел, что ответитьоднако с лицом кое-как сумел совладать, и молчание моеверно, принятое за некое согласиепохоже, вполне куратора устроило.
А теперь ступайте, кадет! бросил он и, повернувшись на каблуках, сам зашагал прочь.
Вовремя: продлись наш разговор еще полдюжины секунд, я бы, наверное, уже не сдержался.
Глава 9
в которой я узнаю немало новогои, вероятно, полезного
Как бы то ни было, прежде, чем начать «выкручиваться как знаю», мне еще нужно было отсидеть последнее в текущем семестре учебное занятие.
В расписании же у нас в этот день стояла политподготовка.
Я давно успел убедиться, что некогда был категорически не прав, заранее сочтя ее предметом бесполезным и скучным. Конечно, это были не уроки практической магиино ведь и жизнь в подлунном мире (почему-то его здесь очень часто называли именно таквот и я подхватил) состояла далеко не из одного чародейства.
Она, жизнь в смысле, понятное дело, много из чего состоялаи почти столь же разнообразны были темы занятий, которые вел у нас майор Дмитрий Валерьевич Кутепов: от боевого потенциала вооруженных сил каких-нибудь германских княжеств и династических связей между правящими семействами Европы до дуэльного кодекса и, скажем, принципов разграничения национальных астральных зон. А как-то два урока подряд у нас и вовсе оказались посвящены бальным танцамжуткое дело, замечу: боевая магия просто отдыхает! К слову, по утверждению майора Кутепова, на балах и светских раутах было перекроено больше государственных границ, чем на полях сражений.
Знаю, многие надеялись, что напоследок Дмитрий Валерьевич припасет нам что-нибудь особенное. Однако, увы, в этот раз офицер не привел с собой в класс живого пигмея (как было при изучении экваториальной Африкичернокожий хоббит, кстати, оказался официальным посланником Княжества Западного Конго). И не принес тяжелую штурмовую винтовку, отдаленно напоминавшую автомат Калашникова (как в тот день, когда мы знакомились с историей Парижской Коммуныреспублики, созданной чернью в ходе Второй Астральной войны и просуществовавшей в изоляции несколько месяцев, с поздней осени до первых весенних грози, соответственно, первых пробоев). Да и сам факт, что занятие должно было проходить в обычной аудитории, а не на полигоне или хотя бы в танцзале, особых сюрпризов не сулил.
Что ж, господа кадеты, вот и подошел к концу ваш первый учебный семестр, и вовсе начал с банальности Кутепов, доковыляв до учительского столапри ходьбе майор подволакивал правую ногу.
Как мы уж знали, хромота его была следствием боевого ранения, об обстоятельствах получения которого сам майор предпочитал не распространяться. Но старшекурсники уверяли, что до перевода в Федоровку Дмитрий Валерьевич служил на китайской границе и на педагогическую стезю встал после кровопролитного инцидента на острове Даманский и последовавшей за ним Чанчунь-Харбинской операцией принуждения к мирукак говорится, делайте выводы.
Китайцев Кутепов и впрямь недолюбливалпо мелочи, но это у него периодически проскальзывало.
Тем любопытнее мне показались последующие слова майора:
Как известно, лучшее отделение вашего курса на каникулах отправится в Китай, проговорил Дмитрий Валерьевичсамую малость, но все же скривившись на последнем слове. Что ж, считаю своим долгом хотя бы вкратце обрисовать, с чем вы столкнетесь на чужбине
За спиной преподавателя прямо в воздухе вдруг вспыхнула ярко-желтая надпись:
«Ну и на духа мне это? Лично я, по ходу, все каникулы в отчем имении проведу!»
«Ага! Лучше бы опять в картишки перекинулись!»тут же появилась под ней другая.
Что касается картишекэто на прошлом занятии мы изучали салонный этикет и некоторые связанные с оным казусы. Особое внимание Кутепов уделил разоблачению карточных шулеров, как он утверждал, встречавшихся в среде купцов и мастеровыхи те, и другие, случалось, допускались в благородное общество, особенно в провинции.
А вот сами реплики были так называемой «беседой»диалогом посвященных. Считалось, что те, кто в него не допущен, не могут видеть сообщенийпреподавателей это тоже, якобы, касалось. Ну, не знаюкак-то уж очень подозрительно чат вдруг начинал сбоить, когда тому или иному ведущему занятие офицеру требовалось особое внимание класса
Беседу для курса при помощи какого-то артефакта создали княжна Орлова с Инной Змаевич, еще в начале семестраи с тех пор досужая болтовня на уроках стала у нас обычным делом. Завсегдатаями в чате, правда, были не так уж и многие. Изначально девицы-организаторы включили в число участников всех кадетов-первогодков, но кое-кто вскоре оттуда самовыпилился. Например, Ясухаруяпонец заявил, что мельтешение реплик мешает ему сосредоточиться на учебе. Некоторые другие сохранили свой допуск, но почти ничего в беседу не писали. Я, например, ограничился одним единственнымпо существу, тестовымсообщением. Так же поступила Тереза, а Воронцова, кажется, не снизошла до чатика курса вовсе.
А вот Маша Муравьева не оставалась в стороне почти ни от одного диалога. Вот и сейчас ее реплика высветилась третьей:
«Кому не интересноего проблемы!»
Отмечу, что на первом сообщении значилась метка молодого графа Кутайсова, на второмИнны Змаевич.
Ну да, один«воронцовец», ему в эти каникулы Поднебесная точно не светит, другаяиз отделения Ясухару, там шансы на приз тоже весьма невысоки. А вот Машкин интерес понятен: «жандармы», как я уже отмечалбезусловные лидеры командного зачета. Можно считать, одной ногой мы уже в Китае.