Киваю и делаю очередной укус.
И чтоб тот же самый!!!
И никак иначе!
О, публика любит меня, усмехнулся я, чувствуя как волна бодрящей дрожи проходит по всему телу. Ежели чего, с голоду не сдохну. Буду заметки кропать, к машинисток приставать Трахну наконец-то секретаршу босса Леночку
Что, простите? Князь, похоже, решил, что ослышался.
В образ вживаюсь, в образ, успокоил его я, расслабляя мышцы и наслаждаясь еще одной минутой отдыха. Принцип "Верю в то, что делаю".
Понял вас, Александр Сергеевич
Минута пролетела мгновенно. "Будить" меня не пришлось. Внутренний тайминг сработал идеально. Как и всегда, впрочем.
Грузно поднявшись на ноги, я махнул рукой князю.
Газетчика привели! Заорал тот, совершенно правильно понял жест тот. Отправляем?!
Это ты, Сашка?! Поинтересовался "истеричный", вызвав абсолютно иррациональное желание прокричать что-то вроде "Не, не я!".
Я, я! Кричу в ответ. Спасибо вам, братцы! Без вас бы мне Край мне просто!
Так заходи! Кричит "серьезный".
А не пальнете?!!
Мы же не истерички! Вопит Углов.
"Позвольте усомниться!", мысленно замечаю я. Но это глубоко внутри. Я-газетчик, поправив висящую на шее камеру, делат шаг вперед. Страшно до жути, но материал сделать хочется! Здесь и сейчас я в это верю. И в секретаршу Леночку!
Куда пропадал?! Строго спросил меня Углов, но у самого облегчение на лицедождался-таки.
Ой, да меня там злой полицмейстер крутил! вновь скороговоркой чащу я. Ты, говорит, виноват! Злодеи почти у нас в руках были, а тут ты
"Не найдя слов", делаю взмах рукой.
За время моего отсутствия в коридоре произошли изменения. Углов вытащил из комнаты тело брата, отчего в коридоре появилась широкая кровавая "просека", и прислонил к стулу, на котором сидел Док.
Мы с братом вместе начинали, объяснил этот момент "истеричный". Хочу, чтобы люди об этом узнали. Ты же напишешь, а, газетчик?
Обязательно! Серьезно киваю я, снимая с шеи фотоаппарат.
Ложь срывается с языка легко и свободно! Я же "газетчик", я охоч до жареного сюжета. Верю в это А сам поудобнее сжимаю ремешок своей техники.
Встаньте ближе!
Злодеи непроизвольно сделали движение в стулу. Я взвел пальцем "затвор" фотоаппарата. Щелк!
Нет, так не пойдет! Заявил я. Вы же в него оружием тыкаете. Так вы в глазах читателей злодеями и душегубами выйдете! Надо поднять их как охотники, стоящие над трофеем. Это гордо будет! А если вы еще ноги поставите на стул, вроде как на добычу Вот это будет смотреться!
Брови "серьезного" поползли наверх, но "истеричный" так посмотрел на него, что тот только плюнул и согласился.
Я прильнул к видоискателю.
Все отличноПоказал я пятерню растопыренных пальцев. Сейчас ракурс выберу.
5
Делаю шаг левее.
3
Камера выскальзывает из моих рук. Сильным движением кисти начинаю ее оборот, крепко сжимая в руке ремешок.
1
"Лейка" пращей отправляется в полет к голове "серьезного". Я рву следом.
0!
Краем глаза замечаю, как резко дергается голова "истеричного", окрашивая стену за ним содержимым черепной коробки.
А вот напарник его увернуться успел, да в сторону броситься А вот навести на меня ствол уже нет! Бить им надо было, бить! Хрен бы я тогда резким и сильным ударом по кисти так легко его выбил. А тут еще и в несчастного похитителя разогнанная толчком от стены моя тушка прилетает! Всего килограмм семьдесят, так ведь и он не богатырь!
Не дожидаясь падения перехватываю злодея за мизинец и дергаю назад с таким расчетом, чтобы палец оказался в заломе. Удар под колено роняет "серьезного" на пол, а руку "завернул" он себе сам. Просто по инерции.
Держать!
Цепкие руки пытаются стащить меня с тела!
Перехвати сначала! Ору во всю мощь легких.
Мужик борется за свою жизнь всерьез. Без дураков.
Держать!
Наконец, мои "черные" фиксируют его на полу, и кто-то вцепляется мне в руки.
Это уже свои. Я буквально обмякаю, позволив оттащить меня от кучи мала прямо по кровавой дорожке, что натекла из тела погибшего первым Углова.
Глава 8
Проведенную операцию оцениваю на "отлично", Ваше Сиятельство, Вытянулся в струнку Директор Департамента полиции (его имя я, вроде бы, даже запомнил, но труда извлечь его из памяти в нынешних обстоятельствах не составил). Под умелым руководством полковника Сабурова, да, да, сына того самого Сабурова, в результате нескольких штурмов похитители были обезврежены, а их жертва освобождена. Отдельно в рапорте господина полковника отмечается противодействие грамотным и выверенным действиям его специалистов со стороны группы неназванных лиц, действующих с ведома и попустительства Третьего отделения Его Императорского Величества Канцелярии. Результатом в высшей степени непрофессиональных и излишних действий указанных лиц, операция петербургской полиции была поставлена под угрозу. Таким образом, под влиянием диалога с так называемым "переговорщиком" уже готовые сдаться преступники открыли огонь едва парламентер предложил им сложить оружие. Отдельно смею указать на применение насилия как к высшим и средним чинам Департамента, так и к мирным гражданам, которых сатрапы в черном без разбору вырывали из толпы и применяли к ним самые настоящие пытки. Замечаний к действиям сотрудников полиции не имею. Мною прикреплен рапорт на Высочайшее имя.
На некоторое время уже привычный мне конференц-зал в здании на набережной Мойки погрузился в тишину. Тянулся худощавый, высокий и поджарый директор, гнусно лыбился низенький, полноватый и "погрызенный" проплешинами полицейский чин, сын ТОГО САМОГО Сабурова, о чем-то думал граф Бенкендорф, пытался удержать в рамках орбит свои глаза обалдевший от таких раскладов князь Долгоруков. А я ржал. Пока про себя.
А вы что скажете, Александр Сергеевич? Поинтересовался хозяин кабинета и положения.
Слов нет, одни эмоции! Во все тридцать два зуба улыбнулся я. И кофе хочется!
Будто в какой-то другой миг вам его не хочется!.. Выдохнул Фриц.
Я только руками развел, продолжая потешаться над ситуацией. А что? Имею право, между прочим.
Тонко усмехнулся директор, покачав головой. Издал тонкий звук, будто из шарика чуть приспустили воздух, надувшийся от гордости полковник. Очень надеюсь, что сделал он это откуда-то сверху.
Господин полковник, обратился к абсолютно счастливому "шептуну" теперь уже предельно серьезный директор. Очень надеюсь, что свое письмо на августейшее имя вы отправить не успели.
От возмущения полицейского чина расперло так, что мне в нарушение всяческих протоколов безопасности этого здания захотелось открыть окно. Во избежание, знаете ли
Естественно, я его отправил! Возмущенно-пафосно начал он, кидая злой и торжествующий взгляд на меня с Долгоруковым. Не мог же я оставить без внимания выходки двоих этих
Хлоп!
Миниатюрная, но сильная рука директора негромко, но веско хлопнула по столу, призывая подчиненного заткнуться.
А что такоооое?!!! Тут же протянул полковник, ибо кто посмеет тронуть Героя дня, вердикта о своих заслугах самого императора дожидающийся. Я, знаете ли, не терплю таких дилетантов в своем деле!..
Его непосредственный руководитель, казалось, уже готов был сделать классический фейспалм.
Ваше Благородие, негромко обронил Христафор Милорадович (но болтун, о чудо, заткнулся в миг). Извольте обращаться к Его СИЯТЕЛЬСТВУ с большим уважением. КНЯЗЬ Долгоруков терпеть не может подобных фамильярностей.
Мопсовидный Сабуров моментально побледнел. Какими бы великими он не считал свои нынешние заслуги, невежливое обращение к князю может обернуться большими проблемами. А к князю ДОЛГОРУКОМУ, о котором в свете и не только слухи в свое время вполне заслужено ходили самые мрачные, еще и дуэлью.
До результата. Смертельного.
Полковник перевел на меня слегка ошалелый взгляд.
Ну, не князюшко я, и даже не графушко. Развязно протянул я.
Долгоруков откровенно продемонстрировал свой белоснежный оскал. Даже в глазах Фрица мелькнули искорки смеха.
А вот директор выглядел действительно удивленным.