Поняла, но я уже тебе сказала, ничего с ней не случится, сухо бросила мадам Регис и когда мама отпустила ее, поднялась на ноги. Пойдем, Марион, улыбнувшись, она направилась к выходу.
Мам, все будет хорошо, приобняв ее, прошептала я.
Стеор вернется, он с тебя три шкуры спустит за то, что ты творишь. Вот увидишь, недовольно сказала мама.
Ничего не ответив на это, я улыбнулась и направилась на улицу, где меня в экипаже уже ждала мадам Регис.
Давай сразу договоримся. Зови меня по имени, без всяких этих «мадам». Я так чувствую себя старухой, проговорила она, закуривая сигарету.
Вы? от удивления мои брови поползли вверх, поскольку эта красивая молодая женщина с дивными волосами цвета меди уж кем-кем, а старухой уж точно не была.
Ладно, не старухой, клацнула она языком и засмеялась. Просто на фоне вот такой юной красоты невольно начинаешь думать о старости.
Да вы что! Это я на вашем фонемышь несуразная. Вы такаянеповторимая, мой взгляд восхищенно скользнул по точеной фигурке, облаченной в изумительно-синее платье, которое выгодно подчеркивало идеальную кожу и не менее идеальный бюст его хозяйки.
Регис улыбнулась и, окинув меня взглядом, проговорила:
Это все одежда. Из тебя тоже сделаем такую же неповторимую особу, не переживай.
Да куда мне. Я же за такое платье вовек с вами не расплачусь. Оно стоит целое состояние, нахмурившись, окинула я взглядом дорогую вышивку на декольте платья Регис.
Ну это да, шедевр, улыбнулась женщина. Такое платье стоит и правда столько, что даже я, покупай его за свои средства, не смогла бы себе позволить такую трату.
Ясно, я натянуто улыбнулась, сразу поняв, о чем она говорит. Но сразу вам даю понять, что я не
Марион, строго оборвала меня Регис, выбросив окурок в окно. Мой путьэто мой выбор. У тебя же он будет свой. Я не врала, когда говорила, что у меня не бордель, а игорный, развлекательный дом. Там никто тебя ни к чему принуждать не станет, не надо этого бояться. Я сама противница того, чтобы зарабатывать на девушках. Но говорить, что вервольфы там тебе не будут делать в открытую непристойные предложения, не стану. Но выбор всегда будет за тобой. Захочешь, я даже сама тебя сведу с кем-то, для кого ты не будешь просто куклой, облизывающей мужчину в постели за деньги, а будешь драгоценной, красивой, дорогой женщиной. Но это просто так говорю, не значит, что я желаю тебе такой судьбы. По большому счету, такую красоту, она окинула меня взглядом, можно пристроить и в более порядочные руки. Пусть и не столь богатые, но тоже вполне обеспеченные. Вервольфы, которые занимают ступень чуть пониже, чем те, которые вхожи во дворец короля как к себе домой, многие из них не против взять в жены нашу рыжую лису, подмигнула она.
Нет, строго отчеканила я, выслушав речь Регис. Никаких вервольфов. Я к вам иду работать и вашей протеже в другой сфере жизни быть не хочу.
Ну как знаешь, пожала плечами Регис. Но, если что, обращайся. Не век же тебе одной быть. Надо и жизнь будет свою устраивать. Или ты ждешь того молодого мужчину, о котором говорила твоя мать? пытливо посмотрела она на меня.
Стеора? Нет, засмеялась я. Он мне как брат. Мы с ним выросли вместе. Он прекрасный молодой мужчина, но для меня он мой Стеор, тот, с которым мы по лужам босиком в детстве бегали, с которым кусок хлеба делили пополам и по ночам на звезды смотрели, мечтая о том, как вырастем и сделаем все для того, чтобы наш ковен вновь занял свое прочное положение в государстве.
Регис улыбнулась и спросила:
Сколько ты его уже не видела?
Два года, с грустью ответила я. С того самого времени, как он ушел в армию вервольфов. Он хочет дослужиться до звания, получить хорошую должность и жалование, чтобы можно было просить руки, я осеклась и замолчала.
Руки дочери лорда фон Вальца? усмехнулась Регис.
Откуда вы знаете? удивленно воскликнула я.
Да знаю я все о наших, грустно улыбнулась она. И о Стеоре знаю. Хищниктак его называют в армии. Мальчишка-лис, который служит в рядах лазутчиков, и под руководством которого еще ни одного раза не было, чтобы его маленький отряд вернулся с потерями или без информации. Правда «мальчишка-лис» так о нем говорили еще в начале его службы. Теперь это уже опасный лисяра, которого за счастье было бы поймать вервольфам, с которыми воюет наш король.
Как много вы всего знаете, удивленно проговорила я.
Так я в каких кругах вращаюсь, улыбнулась Регис. В моем заведении что ни вервольфто ордена. Они играют, разговаривают, а я слушаю, да на ус мотаю.
И как вы думаете, осторожно спросила я. Это реально, чтобы Элеонору отдали за Стеора?
Регис откинулась на спинку сиденья и задумчиво посмотрела на меня.
Да как тебе сказать, Марион. Прямого запрета от короля на такие браки нет, но ты же сама понимаешь, как к этому относится волчье дворянство. Старый фон Вальц, будь он жив, то может и дал разрешение на этот брак, если бы Стеор дослужился до звания и прочее, и прочее. А вот Анхельне думаю. Он же теперь главный в семье. А он, ты сама знаешь, едва ли не на ножах с Стеором. Анхель ведь благодаря протекции отца занял в армии не последнее место. Он же в надзоре за порядком в армии служит. Паркетный офицер, так его называют, усмехнулась Регис. Не такой уже и паркетный, ему тоже достается своя доля пуль на поле боя, но, тем не менее, его службу не сравнить с той, на которой служит Стеор. Знаю, что Анхель как-то проверял отряд Стеора и уж слишком придрался к чему-то там, с того самого времени меж ними словно черная кошка пробежала. Так чтоНе думаю, что Анхель отдаст Элеонору за Стеора, с какими бы погонами тот не вернулся в столицу.
Но можно ведь и не спрашивать, обиженно проговорила я.
Это у нас негласно можно и не спрашивать, ответила Регис. А она вервольф. Такой скандал на линию крови? Она никогда не пойдет на такое. Это же отлучение от двора и лишение приданного.
И это что, так важно? изогнула я бровь. Если ты любишь, разве это так важно?
Ох, ребенок ты еще, Марион, усмехнулась Регис. Это ведьмы так подвержены эмоциям. Это мы можем сквозь огонь и воду к любимому, а вервольфыони прагматики, у них все должно иметь определенный исход, пользу. Она правда очень своенравная девочка, эта Элеонора, может и выбьет, конечно, счастье для себя, если пойдет против Анхеля. В общем, не знаю я. Но надеяться, что, когда поднимется эта тема, будет все гладконе стоит. Повоевать придется всем. И Стеору, и Элеоноре, и Анхелю.
Я уверена, что у него все получится, вздернув подбородок, проговорила я. Он через такую жизнь в детстве прошел и не сломался, не попал на улицу. Сам выбился и стал тем, кем уже стал. Все у него получится, я уверена. И если Элеонора сдаст свои позиции, пойдя на поводу у брата, то грош цена такой женщине. Найдем значит другую для Стеора. К черту тогда вервольфов, среди ведьм тоже очень много красивых девушек, для которых будет за счастье, если такой мужчина замуж позовет.
Регис усмехнулась, слушая меня, затем проговорила в тот момент, когда экипаж притормозил около одного из магазинчиков:
Пойдем. У нас времени мало, а нужно еще столько всего купить тебе. И за деньги не переживай. Я люблю помогать нашим. Да и, кроме того, ты принесешь мне намного больше, чем будут стоить эти тряпки.
Ничего не ответив, я направилась следом за ней. Едва только двери этого чудо-мира закрылись за нами, Регис проговорила вмиг подбежавшей к нам миловидной девушке:
Нам для начала пять-шесть платьев для этой девочки, кивнула она на меня. Одно подогнать так, чтобы она могла сейчас в нем и уйти, а остальные, которые она выберет, отвезете ей домой. Потом на днях мы заедем еще и уделим больше времени ее гардеробу.
Как скажете, мадам, сделала реверанс женщина. А платье для какого случая вам нужно именно сейчас?
Для такого, когда нужно, чтобы мужчины в ее присутствии меньше думали, улыбнулась во все тридцать два Регис.
Я с осуждением посмотрела на нее, но она лишь руками развела:
Мне и нужно, чтобы они меньше думали, а больше проигрывали, Марион. Поэтому декольте чтоб пооткровеннее было, крикнула она ушедшей за нарядом женщине.
Когда спустя четверть часа я стояла перед зеркалом, глядя на то, что смотрело на меня оттуда, в моей голове крутилась лишь она мысльмоя мать меня убьет. Красивое красное платье очень шло мне, но его чересчур откровенное декольте настолько забирало на себя взгляд, что я даже не представляла себе, как такое можно носить и для кого вообще шили такие платья.