Привет, спокойно ответила она.
Как тебе поездка? Понравилось во дворце?
Понравилось.
Но отчего ты невесела? Или совсем не скучала по мне?
Она собралась с духом и решилась высказать то, что было у нее на душе.
Понимаешь, Дес. Я думаю, нам не стоит торопиться со свадьбой.
Вот это да! изумился он. Но, милая, как же так? Ведь все уже решено. Дата назначена.
Мне кажется, я еще не готова к замужеству.
Но с чего вдруг такие мысли? Все же было хорошо. Я так и знал, что город на тебя плохо повлияет.
Нет, Дес, город тут ни при чем. Постарайся меня понять. Я ведь не отказываюсь. Я просто прошу немного подождать, она умоляюще посмотрела на него.
Давай так, Шима, согласно кивнул он. Мы отложим этот разговор. Я думаю, ты просто переутомилась. Ты отдохнешь, хорошенько выспишься, тогда и поговорим, он нежно обнял ее и поцеловал.
Шима видела, что от нее он отправился в комнату брата. И тихонечко, на цыпочках подкралась к двери, прислонилась к ней ухом и стала прислушиваться.
Ашим, что у вас произошло? Что-то случилось во дворце? Я чего-то не знаю?
О чем ты, Дес? Все в порядке.
Но Шима! Знаешь, что она мне сейчас сказала? Что ей еще рано выходить замуж! Я так и думал, что ей нельзя в город. Зря ты ее взял.
Нет, Ашим замотал головой. Дело не в этом. Она что-то подозревает. Что ты не тот, за кого себя выдаешь. И, если честно, я ее понимаю. Не пора ли ей рассказать всю правду?
Шима замерла по ту сторону двери. Она боялась даже дышать.
Зная твою сестру, правду я бы ей рассказал только после свадьбы.
Мне кажется, она имеет право знать, за кого выходит замуж. Дес, я помню: мы обязаны тебе жизнью, всем, что у нас есть. И возможно, так было предначертано. Но ты должен быть с ней честным. Тайны и загадки порождают лишь недоверие. Откройся ей! Скажи, кто ты! Скажи, что ты не человек. Дес! Это все, о чем я прошу.
Шима закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
А если она, узнав это, вообще откажется выходить замуж. Что тогда? Отдашь ее насильно?
Да и сказав А, надо говорить Б. Тогда придется раскрыть все карты, сказать, что ей суждено стать хранителем сердца пустыни.
Сердце девушки бешено стучало. Она схватилась за голову и взъерошила волосы. Мысли вихрем, одна за одной, проносились у нее в голове. Так вот в чем дело! Вот зачем ее прятали здесь! Вот почему постоянно рассказывали сказки о сердце пустыни и убеждали, что для любой девушки это честьстать хранителем. Теперь все встало на свои места. Десне человек! Ондух пустыни! Это все объясняет.
Она тихо отошла от двери, опустилась на кровать. Отчаяние охватило ее. Думала Шима недолго. Решение пришло почти мгновенно. И ей было все равно, чем все это обернется. Что бы ни случилось потом, она должна это сделать.
*
А во дворце полным ходом шли приготовления к приезду важных гостей. Царевна совершенно поправилась, выходила гулять в сад, была неперечлива, спокойна и задумчива. Илисаву казалось, что дочь наконец вняла голосу разума, повзрослела и посерьезнела. Он теперь сам лично следил за распорядком ее дня и питанием, недоумевая, как можно было проглядеть излишнюю худобу дочери. Царь был бодр и весел, предвкушая скорую свадьбу, сулящую выгодный союз двух государств. Но также он часто вспоминал слова той девушки, закутанной в черные покрывала. И улыбался при мысли о том, что его вполне можно считать молодым и красивым. Как-то он обратился с вопросом к Уле:
Ула, как ты находишь мой возраст? Я еще не стар, по-твоему? Ула несказанно удивилась таким речам и даже растерялась, не зная, что сказать.
Что ты молчишь? занервничал он. Что такого я спросил?
Да ничего. Просто неожиданно. С чего вдруг такой вопрос?
Вот всегда с тобой так! -начал он сердиться. Невозможно разговаривать! Нельзя просто ответить, старый я или молодой?! повысил он голос.
Что ты опять кричишь? Это с тобой невозможно разговаривать! С возрастом у тебя портится характер, надо отметить, и без того дурной, она тоже взяла на тон выше.
Понятно. Считаешь меня стариком и брюзгой, его игривое настроение улетучилось. Он махнул рукой, развернулся и хотел уйти. Но она поймала его за рукав.
Стой, Илис. Я совсем не то хотела сказать. Он мрачно взглянул ей в глаза.
Ты совсем не старый. И нравишься женщинам, если тебе это интересно. Но ведешь себя иногда, как старый дед.
И каким это женщинам , хотелось бы знать, я нравлюсь?
Ула лишь пожала плечами и улыбнулась.
Не знаю, но только такой интересный мужчина не может не нравиться. Ула с удовольствием наблюдала, как от ее слов лицо царя светлеет и разглаживается. Он на секунду задумался, а потом спросил:
А вот если бы мы не были знакомы, ты обратила бы на меня внимание?
Ну что за вопрос? она даже покраснела, а в душе смутилась. Да что на тебя нашло? Что за странные вопросы ты задаешь? возмущенно сказала она. Мне некогда, я обещала Наяне погулять с ней в саду. Ты царь, в конце концов! Любая женщина будет у твоих ног, она резко развернулась и торопливо удалилась.
Любая ли? произнес он задумчиво, глядя ей вслед.
*
Наяна стояла у открытого окна и смотрела на океан, когда Ула вошла к ней. Почему-то разговор с царем раздосадовал ее, и она не могла найти тому причину. Это ее нервировало.
Как он прекрасен, Ула, не оборачиваясь, сказала Наяна. Я не устаю любоваться этими своенравными, непокорными водами. Я чувствую его мощь и силу, его настроение. Он всегда разный. Каждый день, с самого детства, утром, проснувшись, я иду к окну и говорю ему « привет». И он слышит и отвечает шумом волн, разбивающихся о скалы. Я уверена, он все чувствует, все понимает. Я, наверное, говорю глупости, обернулась она наконец к Уле. Но та слушала вполуха и отвечала рассеянно:
Нет, нет, что ты, а Наяна продолжала:
Море воды, море песка, простор, свобода. А между ними дворец, как клетка, как тюрьма.
Ну что ты такое говоришь, девочка? наконец-то Ула включилась в разговор. Что-то ты сегодня не в духе. Мы собирались погулять. Собирайся. Это поднимет тебе настроение.
Я так люблю его! воскликнула Наяна.
Кого? взволнованно спросила Ула.
Океан, с упреком сказала царевна, указав рукой на в сторону моря.
А, Ула выдохнула.
Я каждый день объясняюсь ему в любви. А он Он принесет мне смерть, мрачно закончила она.
Час от часу не легче, пробормотала женщина. что сегодня такое? Не иначе, дождь будет, а вслух сказала, Не понимаю, о чем ты?
Я смотрю и с ужасом жду, когда на горизонте появятся корабли. Это будет конец, моей и без того неполноценной свободы.
Ах, вот ты про что! Ну во-первых, еще ничего не решено. Вы просто познакомитесь. И кто знает, может быть, не таким уж и плохим окажется этот принц. Может, он тебе даже понравится.
Нет, не может! вскинулась Наяна. Каким бы он не был. Одно то, что за меня все решили, делает его ничтожным в моих глазах. Я уже ненавижу его. Знаешь, о чем я прошу океан? и не дожидаясь ответа, продолжила. Чтобы принц никогда не доплыл до наших берегов. Мне все равно, что это будет: буря, шторм, кораблекрушение. Океан сам решит. Она молитвенно сложила руки и закрыла глаза, бормоча что-то себе под нос.
Ну вот это совсем не хорошо. Желать смерти другому человеку грешно. Не надо так, Наяна, строго сказала старшая подруга. Наяна помотала головой.
Нет, я не желаю ему смерти. Просто пусть он не приплывет.!
Ну все, пойдем гулять, оборвала разговор Ула.
*
Но принц приехал. Не помогли просьбы и мольбы. Не услышал океан царевну. Не захотел исполнить ее желания.
И встреча состоялась. Наяна шла на нее со спокойствием обреченного. Но по мере разговора настрой ее смягчался. Принц, и правда, был молод и хорош собой, к тому же весел и неглуп. С ним было легко и приятно общаться. И хотя мысль о замужестве по-прежнему претила ей, это не помешало им мило беседовать, прогуливаясь в саду после ужина.
Я очень рад знакомству с Вами, царевна Наяна. Я представлял Вас совсем иначе, искренне признался он. В душе же принц был совершенно разочарован. Он ехал в восточное, почти сказочное для него царство, населенное в его представлении духами, магами, джинами, колдунами, в место, где оживают древние сказания и легенды. И ожидал увидеть чудо, неземную красавицу, черноглазую, темноволосую, жаркую как пустыня, дурманящую как цветущий сад. А перед ним была обычная девушка. Да, довольно милая, приятная, но не более того. Белесая, голубоглазая, да таких в его стране в каждой деревне найдешь. Он был разочарован, но виду не подавал. В конце концов, его женитьбадело государственное. Ну не уродина, мила, и на том спасибо, успокаивал он себя.