Все чаще наши местные кумушки подмечали, что жена церковного старосты и брат викария исчезают из поля зрения других обитателей деревни подчас в одно и то же время, и особенно прозорливые даже озвучивали верные признаки, говорящие о произошедшем грехопадении.
Преподобный Генри Дарем мрачнел все больше и больше.
А субботним вечером, накануне очередной службы около семи часов вечера миссис Картрайт обнаружила своего мужа, мистера Джерома Картрайта в его кабинете, сидящим за столом. И, кажется, в этом не было ничего хоть сколько-то интересного, вот только мистер Картрайт был окончательно и бесповоротно мертв.
О том, что в деревне произошло неладное, мы с миссис Мидуэл поняли, когда мимо окон гостиной пронеслась полицейская машина.
Я ни капли не сомневалась, что этим все и закончится, расстроенно покачала головой миссис Мидуэл. Я растеряно посмотрела на нее, еще ничего не понимая.
Когда в таком тихом месте как Сеннен появляется такой привлекательный мужчина как Джордж Дарем, кто-то всенепременно должен умереть, пожала плечами пожилая леди и сделала глоток чая. Она сохраняла полную невозмутимость.
Убийство? мне показалось, что я просто ослышалась.
Миссис Мидуэл кивнула.
Но но полиция могла приехать из-за чего угодно!
Эти слова должны были успокаивать Но почему-то не успокоили.
Разумеется, моя дорогая, не стала переубеждать старушка.
Я почти не удивилась, когда миссис Мидуэл оказалась права. Нет, сам факт, что в Сеннене могло произойти убийство, пугал и шокировал, но то, что моя хозяйка все предугадала, казалось чем-то закономерным. Леди, у которой я служила, вообще отличалась редкостной прозорливостью.
О смерти мистера Картрайта нам сообщил инспектор Харрис, который жил неподалеку, в городке под названием Брайтхилл. За все то время, которое я прожила в Сеннене, инспектору Харрису доводилось бывать у нас исключительно как частному лицуон навещал в деревне свою тетку Мэри Локк и всегда наносил визит миссис Мидуэлл. Со всеми прочими неурядицами, которые порой возникали между соседями или домочадцами, разбирался констебль Донован, полицейский в летах, который давно воспринимался всеми как добрый, пусть и строгий дядюшка.
Убийство здесь, в Сеннене, проворчал инспектор Харрис, попивая чай, который ему любезно предложила миссис Мидуэл. Уму непостижимо. А все эти приезжие! Я всегда говорил, что от военных стоит ожидать одни только неприятности!
Я тут же подметила, что викария к приезжим инспектор уже не относил. Наверное, это делало Генри Дарему честь.
А как именно убили мистера Картрайта? осведомилась миссис Мидуэл с любопытством, которое легко прощалось старым леди, особенно если они проживают в провинции.
Удар ножа в шею. Повредили артерию, ответил полицейский, и тут же извинился, заметив, как я зеленею лицо. Старик истек кровью.
Наша Беттакая чувствительная натура, с улыбкой произнесла моя хозяйка и протянула мне нюхательные соли, которые я приняла с благодарностью. Совершенно не готова к ужасам нашего мира.
С этим суждением о себе я была категорически не согласна, однако спорить не стала. Я вообще давно отвыкла спорить.
Надеюсь, у обитателей Сеннена хватит чувства такта, чтобы не праздновать этот день, обронил с мрачным смешком инспектор Харрис. Он тут же виновато посмотрел на мою хозяйку, словно был маленьким мальчиком, оказавшимся перед строгой классной дамой, однако миссис Мидуэл только тихо вздохнула.
Могу сказать лишь одноплакать по мистеру Картрайту никто не станет, произнесла пожилая дама со смесью иронии и горечи.
Инспектор покивал.
И в первую очередьмиссис Картрайт? со странной улыбкой спросил Харрис.
Миссис Мидуэл покачала головой с такой же странной улыбкой.
Ужасные людиполицейские. Они пробуждают в людях самое дурное, задумчиво изрекла она и протянула мне опустевшую чашку, которую я с готовностью наполнила.
Продолжила говорить хозяйка, только сделав пару глотков. Полицейский все это время терпеливо ждал.
Бедняжка Элен Она совершенно не способна на сочувствие, произнесла миссис Мидуэл. Она действительно не станет плакать по мужу. Хотя из мистер Картрайта в конечном итоге супруг вышел неплохой.
Мне удалось сохранить невозмутимость ценой невероятных усилий. Теперь я поняла, что никак нельзя полагаться на мнение моей хозяйки относительно брака и мужчин.
Этот старый брюзга? поразился не меньше меня инспектор Харрис, потешно округлив глаза.
Миссис Мидуэл пожала плечами.
Как будто брюзга не может оказаться хорошим мужем, усмехнулась пожилая леди с видом человека, который повидал в жизни абсолютно все. У него не было серьезных пороков как таковых. Ворчанием он изводил всех вокруг, но меньше всего собственную жену. А возраст Элен Картрайт выходила замуж по собственной воле, так что роптать на лета супруга причин у нее не было. Как и вообще роптать. Богатый щедрый старый мужэто не так уж и плохо, инспектор. Тем более, что до брака миссис Картрайт была немногим богаче церковной мыши.
Беседа продлилась еще около получаса, и полицейский нас покинул. О братьях Дарем не было сказано ни слова.
А если она все-таки убила мужа? Если Элен Картрайт убила мистера Картрайта? в конце концов, не выдержала я.
Миссис Мидуэл посмотрела на меня с раздражающей снисходительностью.
Ради Генри Дарема или Джорджа Дарема? спросила она.
После неловкой паузы я кивнула.
Милая моя девочка, Элен Картрайт глупа, но не законченная дура. Такого мужа как Джером Картрайт полезно убивать в том случае, если хочешь заполучить другого мужа. Ради викария Элен не стала бы убивать. А ради Джорджа она как никто понимает, что капитан Дарем на ней никогда не женится.
Да уж, глупо было рассчитывать, что мужчина, который может получить десятки женщин, остановится на одной. Вот только есть Сьюзан Дарем.
Но ведь капитан Дарем все-таки женился, напомнила я и тут же украдкой поморщилась, вспоминая безмолвную и бесцветную молодую женщину, которая смотрела куда угодно, но не в глаза собеседнику.
Несомненно у него имелись для этого свои, чрезвычайно важные причины, пожала плечами пожилая леди, насмешливо сощурившись. Все-таки миссис Дарем из аристократической семьи, пусть это и всего лишь земельная, а не магическая аристократия.
Мне осталось только вздыхать и размышлять о том, как же циничен этот мир. Пусть я и выросла с уверенностью, что собственный брак заключу по расчету, мысль, что кто-то женится и по любви почему-то радовала.
После полудня я вышла в сад, надеясь, что свежий весенний ветер выдует из головы все дурные мысли, которых с момента сообщения о смерти мистера Картрайта скопилось изрядно. Яркое солнце, стоящее в зените, всегда оставалось для меня лучшим средством от меланхолии. К тому же сад миссис Мидуэл был чудо как хорошхозяйка не скупилась на садовника с магическим образованием.
Залюбовавшись распустившимися тюльпанами, я не сразу обратила внимание на темную тень за живой изгородью, а когда, наконец, обратила, то вздрогнула от неожиданности. Кто-то стоял прямо против солнца за оградой сада. Я не поняла зачем, но, как только мне под ноги опустилась принесенная ветром соломенная шляпа, тут же все стало ясно.
Простите, мисс, мне так неловко, но не могли бы вы вернуть мою потерю? прозвучал в послеполуденной тишине звонкий, почти мальчишеский тенор.
Это несомненно был человек, с которым мне прежде не доводилось встречаться, и голос был совершенно незнаком, и жители Сеннена обращались друг другу по имени или фамилии. Здесь все друг друга знают.
Я наклонилась и подняла с земли соломенную шляпу, которая не представляла собой ничего особенного и новой не была. Заурядная вещь, в которой не проглядывалось ни капли индивидуальности владельца.
Я подошла к ограде и протянула мужчиневпрочем, нет, не мужчине, юношеего шляпу.
Возьмите, сэр.
Тут у меня появилась, наконец, возможность как следует рассмотреть такую диковинку для Сеннена, как незнакомый человек.
От открывшейся красоты перехватило дух.
Меня редко восхищала чужая внешностья сама была красавица, о чем с самый юных лет говорило зеркало и множество мужчин. Женщины (если речь шла не о благодушных пожилых дамах) многозначительно молчали, и их безмолвие казалось самым щедрым комплиментом.
Но юноша передо мной был настолько прекрасен, что я почувствовала себя дурнушкой, бедной падчерицей, которой приходится изо дня в день чистить камины, отчего лицо и платье ее сплошь в золе.
Кожа незнакомца была настолько смуглой, что еще немногои показалась бы уродливой, но эта грань между красотой и уродством выглядела почти невозможным совершенством. Волны черных как вороново крыло волос причудливой рамой обрамляло тонкое высокоскулое лицо с прямым носом и, возможно, слишком тонкими, но удивительно соразмерными губами. Однако разглядеть лицо незнакомца удалось не сразу, потому что все исчезало и меркло перед глазами.
Я прежде ни разу в своей жизни не видела такого удивительного изумрудного цвета, который почти гипнотизировал, заставлял замереть в немом восхищении и взирать. Волшебство отступило только когда полог длинных ресниц скрыл глаза юноши передо мной и удалось опустить взгляд.
Первый раз за всю жизнь я осознала, насколько же оказывается некрасива.
Возникло ощущение, будто разглядывала черноволосого незнакомца я целую вечность, но на самом деле минуло немногим больше пары мгновений, и ситуация не стала неловкой.
Благодарю, мисс, вы очень любезны, колокольчиком прозвенел голос юноши.
Что вы, сэр, не стоит, отозвалась я, не решаясь снова на него посмотреть.
Я удивительно невежлив, мисс. Мое имя Кин. Джулиан Кин, представился молодой человек. В каждом его слове искрилось веселье, из чего я сделала неутешительный вывод, что все-таки покраснела от смущения и восторга. Я снимаю комнату у миссис Браун.
Удивление оказалось настолько велико, что я решилась вскинуть взгляд на собеседника.
Миссис Браун никому ничего не сообщила относительно нового гостя. Да и никто не сообщил, а ведь появление такого обитателя в Сеннене не могло остаться незамеченнымслишком уж заметным был юноша со звучным именем Джулиан Кин. Да и имя, скорее всего, вымышленное. По крайней мере, походило на то.
В душе подняла голову как будто задремавшая тревога.
Мое имя Элизабет Мерсер, представилась я, прежде чем начала расспросы. И сколько вы живете у миссис Браун?
Мистер Кин пожал плечами.
Уже три дня. Ее племянник, мистер Мергатройд, порекомендовал нас друг другу, и вот я приехал наслаждаться чистым воздухом и тишиной.
Я вглядывалась в прекрасное лицо Джулиана Кина и не понимала, зачем ему вообще понадобились эти пресловутые чистый воздух и тишина.
Но как так вышло, что я вас не видела прежде? не удержалась я от вопроса, за которым последовали бы заверения, что невозможно пропустить такое лицо.
Мистер Кин пожал плечами с беззаботным видом.
Дорога была тяжелой, к тому же мне последние недели нездоровится, ответил он с ясной солнечной улыбкой. После приезда мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.
Пришлось долго искать в облике молодого человека признаки болезни. Они действительно нашлисьоказалось, глаза мистера Кина были слегка запавшими, а губыто ли искусаны, то ли просто потрескались от ветра. Но эти следы недомогания исчезали на фоне общего великолепия.
Надеюсь, теперь вам лучше, мистер Кин, произнесла я.
Приезжий заверил, что чувствует себя неплохо, после чего мы чинно попрощались, и я вернулась в дом, посчитав, что впечатлений более чем достаточно.
Бет, дорогая, с кем это ты разговаривала? вышла мне навстречу миссис Мидуэл. Такой необычный молодой человек.
В глазах пожилой женщины светилось искреннее любопытство.
Пожалуй, что действительно необычный, согласилась я с хозяйкой. Это мистер Кин, он остановился у миссис Браун. Насколько я поняла, молодому человеку требуется поправить здоровье.
Миссис Мидуэл задумчиво кивнула.
До чего же красивый юноша. Волшебно красивый. Думаю, не будет ничего дурного, если на завтрашний ужин мы попросим миссис Браун привести своего гостя. Нам всем требуется отвлечься от ужасного происшествия, а для этого нет ничего лучше новых знакомств.
Джулиан Кин принял переданное ему приглашение с огромным удовольствием и явился к нам следующим вечером вместе с миссис Браун, которая держала его под руку. Она смотрела на гостя как на любимого племянника, с нежностью и теплом.
Помимо миссис Браун и мистера Кина моя хозяйка пригласила викария с братом и невесткой, а также миссис Картрайт, которая очень старательно, но при этом неумело изображала безутешность.
Даремы пришли несколько раньше, чем прочие гости и, услышав о том, что присутствовать будет и новый человек, удивились и несколько озадачились.
Джулиан Кин задумчиво протянул капитан Дарем. Где я слышал это имя?
Несколько секунд Джордж Дарем пребывал в задумчивости, после чего торжествующе выдал:
Ну да! Конечно! Джулиан Кин! Это же тот новомодный актер, по которому сходит с ума половина столицы!
Мы с миссис Мидуэл озадаченно переглянулись. До наших мест доходили новости из столицы, но обычно никому в голову не приходило обсуждать театр, если имеешь так мало шансов его посетить.
Но теперь, по крайней мере, стало понятно, откуда такое удивительно вычурное имя у моего нового знакомого. Вполне закономерно, когда актер придумывает себе какой-то особенно звучный псевдоним. В конце концов, мало кому будет интересно смотреть на играющего на сцене Джона Смита, даже если он невероятно привлекателен. Джулиан Киндело другое.
Никогда бы не заподозрил, что ты театрал, не удержался от колкого замечания викарий, искоса посмотрев на старшего брата.
Джордж махнул рукой.
Яи театрал? Ты, должно быть, шутишь. В любом случае, он действительно так хорош собой, как об этом болтают? спросил у нас с хозяйкой дома капитан.
Меня немного озадачило, что о подобном хочет узнать Джордж Дарем, а не его жена.
Невероятно хорош, ответила я. Впрочем, вы сами сможете убедиться, когда мистер Кин появится.
Миссис Браун и мистер Кин пришли точно к назначенному времени. Я сразу заподозрила, что такая точностьдело рук миссис Браун, удивительно пунктуальной и порой невыносимо педантичной женщины.
Наша соседка была одета в лучшее муаровое платье, пусть и слегка старомодное. Ее молодой гость предпочел чересчур темный для весны льняной костюм. Одежда мистера Кина не производила ощущения тщательно подобранной.