Самая поразительная картина из того матча: после свистка один из львовян вдруг отделился от всей беснующейся массы, пробежал через полполя, дождался пока Вадика опустят на землю и после этого пожал ему руку. Наверно, нет сладостней чувства, чем то, когда лютый враг признает твои заслуги и пожимает руку
Пока Вадим готовил завтрак, Анюта валялась на диване и смотрела телевизор. Рядом с ней лежала ненавистная скрипка и раскрытая нотная тетрадь с ненавистной сонатой. Возле скрипки, свернувшись клубком, спала Лютеция.
Телевизионная антенна брала здесь всего четыре программы, поэтому особенного выбора у Анюты не было. Пощелкав пультом, она остановилась на кулинарной передаче. Знакомый по какому-то сериалу дядя быстро-быстро крошил морковку на тонкие кругляшки.
Папа, а ты так можешь?
Не могу.
Почему?
Потому что мне это не надо.
Почему тебе это не надо?
Потому что я не тороплюсь.
А если бы торопился, то научился?
Если бы торопился, то научился.
А что у нас на завтрак?
На завтрак был традиционный омлет с жареной колбасой. Если завтрак готовил папа, то всегда был омлетв лучшем случае с жареной колбасой, в худшембез ничего. К счастью для родителей, Анюта была на удивление не привередливым в еде ребенком. Она ела почти все, что ей предлагали, и съедала без остатка. Только тушеную капусту есть отказывалась наотрез
Вадим расставил тарелки на обеденном столе. Этот стол был гордостью Катерины. Она заказывала его в никому неизвестной фирме из Белоруссии и три месяца ждала доставки. Большой прямоугольный стол из массивных дубовых досок, в стародеревенском стилекорявый и величественный. На таком столе две тарелки с омлетом смотрелись сиротливо.
Они ели и косились на телевизор. Кулинарная передача сменилась новостями. Погоду на завтра обещали «около нуля».
Снова снег пошел, заметил Вадим, посмотрев в окно.
Крупные хлопья были похожи на пух из разорванной подушки.
Может, пойдем на лыжах покатаемся? предложила Анюта.
Снег мокрый. Лыжи скользить не будут.
А, Анюта равнодушно продолжила жевать омлет. Она не очень-то и хотела выходить из дома, а предложила только потому, что знала точнопапа все равно никуда не пойдет. Он редко выходил за пределы их участка.
После завтрака Анюта немного попиликала Ридинга, после чего снова стала снова нажимать на кнопки телепульта.
Катерина отсутствовала уже больше часа. Собрание, как всегда, затянулось. Ничего серьезного там, конечно же, не решат. Только глотки до сипоты сорвут. Катерина опять вернется взбудораженная и с порога скажет:
Зря пошла.
Потом она расскажет, как «твердолобый Генерал» снова распек «жирняка Алешеньку», как дама из Амстердама «нос воротила», как Тарас Александрович «поставил всех на место». Катерина ни о ком в поселке не отзывалась положительнони об аборигенах, ни об управлялах. Но имя Тараса Александровича она упоминала с уважительным акцентом
«В состоянии нулевой бесконечности скорость света не имеет смысла»
Кодекс Снеговика
Главная проблема поселкагаз. За него все аборигены заплатили авансом по полмиллиона наличными, но прошло уже три года с момента продажи первого дома, а обещанную газовую магистраль к Барханам так и не провели. Отапливать дома приходилось дорогим электричеством. Вопрос о газе был коронным на каждом собрании. Его задавали всегда под занавес. Катерину этот вопрос волновал больше других, потому что, надеясь на скорый газ, она поставила самый дешевый электрический котел, который нагревал их щелистый дом плохо, зато денег съедал чересчур. Сейчас наступила зима, и Катерина снова была озабочена, когда им протянут газ. Ее, по большому счету, только этот вопрос и волновал, какие уже там дренажные канавы. Семейный бюджет трещал на всех этих ежемесячных выплатах за дом и за городскую квартиру, на кредитах, на бензине, на Анютиной школе и прочих расходах, которые нельзя было отложить. Она уже забыла, когда покупала себе что-то новенькое из одежды.
Что насчет газа слышно, Тарас Александрович? спросил, наконец, кто-то.
Этот кто-то была та самая спина в дубленой коже, что сидела перед Катериной. Катерина ему была благодарна за этот вопрос, потому что сама она не любила подавать голос. Публичные выступления наводили красноту на ее щеки, она почему-то всегда начинала горячиться и забывала слова, которые только что мысленно произносила.
Тарас Александрович шумно вздохнул, показывая тем самым, как ему самому надоел этот газовый вопрос, и посмотрел на Алексея, как бы приглашая и его вступить в полемику. Тот заерзал на стуле, стал перебирать бумажками, хотя он-то за газ не отвечал. Он отвечал только за повседневное жизнеустройство поселка, а всеми стратегическими вопросами ведало более высокое руководство «Z&Зет» и в том числе Тарас Александрович.
Газ будет. Обязательно, пообещал Алексей. Он всегда это говорил. Вот уже три года. Вы же знаете, что труба ведется. Но сейчас решается вопрос с частными владельцами земель, через которые проходит труба. Мы постоянно ведем переговоры
Да сколько можно их вести! это Генерал встрял своим командирским басом. Не можете так, и скажите. Или деньги верните. Сами что-нибудь придумаем без вашего газа. И проценты не забудьте заплатить! Мы же вас фактически прокредитовали
Толпа загомонила, поддерживая Генерала.
Товарищи! Тарас Александрович повысил голос и выставил вперед обе ладони, словно поезд хотел остановить.
Товарищей сейчас нет.
Согласен, Семен Петрович. Остались только господа Господа! Ну что вы галдите, как товарищи. Вам же русским языком каждый раз говорится, что работа с газом ведется ежедневно. Я лично занимаюсь этим вопросом днем и ночью. Последние волосы потерял.
Так занимайтесь же скорее, Тарас Александрович, это сказала дама из Амстердама. Между ними состоялся какой-то только им понятный диалог взглядов, который Катерина из-за своей диспозиции понять не могла.
Между прочим, вопрос газа даму волновал меньше всего. Онато ли по чьему-то совету, то ли по какому-то внутреннему наитиюизначально отказалась платить за трубу и соорудила у себя на участке газгольдер, то есть большую емкость для сжиженного газа с насосом. Теперь периодически к ней приезжала большая машина, которая наполняла эту емкость пропаном. Поэтому дама уже давно ни о чем не волновалась, в отличие от других
Шум в зале усилился, и Тарасу Александровичу пришлось еще больше повысить голос:
Господа! Я могу только еще раз пообещать. Поклясться, если хотите, что газ в поселке будет. Непременно будет.
Когда? Назовите конкретный срок, и мы отстанем.
Газ будет к апрелю. Самое позднеек маю. Вас устраивает?
А если не будет?
Вы хотите, чтобы я съел свою шляпу?
У вас нет шляпы, Тарас Александрович (это дама из Амстердама сказала).
Если не будет до мая, то вернете деньги с процентами (это Генерал).
Да, да! Деньги! (Это чуть ли не хором прокричали все, и Катерина в том числе).
Ну, хорошо, согласился Тарас Александрович.
Вы клянетесь?!
Тарас Александрович двумя ладонями обхватил область своего сердца.
Ну Если вы настаиваете Клянусь.
Генерал хрипло хохотнул.
Газзаев тоже клялся сбрить усы, а Ельцин клялся лечь на рельсы.
Я не Газзаев. У меня нет усов, Тарас Александрович обаятельно улыбнулся.
Давай, слепим снежную бабу, вдруг предложил Вадим.
До этого момента он несколько минут смотрел в окно, уткнувшись лбом в стекло. Два таджика, которые работали в поселке нелегально, убирали снег на их улице широкими лопатами. Снег снова падал и падал, и через час нужно было снова убирать.
А мама? Анюта все также без интереса пялилась в телевизор и попутно поглощала мелкие баранки. Всухомятку, одну за другой. Только хруст раздавался. Если бы в доме была мама, она прекратила бы это безобразие немедленно. Она сказала бы: «Хватит жрать мучное. И так уже ни в одно платье не влезаешь». При папе можно было не беспокоиться и съесть хоть всю пачку.
А что мама? переспросил Вадим.
Мама приказала тебе шлифовать бревна, а мне делать сольфеджио.
Ну, тогда делай.
А как же снежная баба? Вон, какой снег. Липкий.