Понимающие друг друга с полу-взгляда, старуха и девочка тихонько собрались и отправились на прогулку.
Уже сидя на парковой скамейке, приобняв правнучку, старуха спросила:
Ну что, рассказывать дальше?
Да, тихо прошептала девочка и прижалась к своей прабабушке
Рядом с малышкой незаметно присел Ангел.
Что, крылатый, тоже мои сказки послушать прилетел? улыбнулась ему Ольга.
Да, я хочу знать, как тебе жилось в те годы, ведь я прилетал так редко.
Редко, согласилась старуха:
А нужен был часто
Прости, я не мог, Ангел виновато опустил глаза.
Давно уже простила
* * *
Все чаще Ольга ловила на себе враждебные взгляды. Все чаще Людвиг куда-то уезжал на день, а то и два. Муж становился с каждым днем все мрачнее, но Ольга продолжала прятаться от мира и от проблем ей непонятных.
Она оплакала умершего недавно отца и погибшего на фронте среднего брата, знала, что Стефан еще в начале семнадцатого года вернулся в Россию и теперь живет и работает в Петрограде кем работает? где именно живет? этого Ольга не знала.
Когда попыталась расспросить о брате Людвига, тот вначале просто отмалчивался, а потом и вовсе сказал, что не надо ей пока ни о чем знать.
Ну не надо так не надо у Ольги был ее муж, ее земля и ее дети, остальное значения не имело
Однажды ноябрьским вечером Людвиг приехал домой злой и взбудораженный. Он велел уложить детей и сказал жене, что им нужно поговорить
Вскоре Ольга пришла к мужу в библиотеку. Людвиг сидел в кресле, протянув ноги к огню камина и крепко, почти в нитку, сжав губы он долго молчал, потом поднял на жену глаза:
Ольга, нам нужно уезжать
Куда уезжать? Зачем?
Поедем к Стефану, в Петербург, тфу, черт, в Петроград.
Не поминай лукавого на ночь глядя, автоматически ответила Ольга.
Какого лукавого?! громко и раздраженно спросил Людвиг.
Ты что не видишь, что «лукавые» вокруг нас надо бежать, спасать детей и спасаться самим.
Нет! Я никуда не поеду! Как же мой дом? Как же наша земля?
Людвиг смотрел на жену и не понимал, как она может быть такой слепой?
Неужели не замечает, что вырвавшиеся из под контроля крестьяне, уже разграбившие немецкую слободу, со страшными, дикими ухмылками зыркают им в след, и что сдерживает до сих пор озлобившихся на весь мир людейне понятно.
Но грабить больше некого, на очереди панский маеток, и это дело считанных дней.
Ольга, нужно пошить себе, мне и детям пояса из ткани, ну такие, с карманами, упаковать в них золото и драгоценности. Мы уедем послезавтра, если до послезавтра доживем никому ничего не говори, шей сама и сама собирайся. Детям тоже ничего не говори, не надо их пугать. У нас все должно получиться, Стефан уже нас ждет.
Ольга растерянно оглянулась и увидела Ангела в углу комнаты.
Где ты был? Почему оставил меня так надолго?
Ольга смотрела на ангела с укором.
Я не мог раньше и не смогу прилетать к тебе какое-то время.
Почему? что случилось?
Ангел протянул крыло и погладил Ольгу по волосам.
В этом мире больше нет места для Ангелов
Что же мне теперь делать? кто подскажет? кто научит, как быть?
Слушай мужа, Ольга, сегодня он тот, кто охранит и тебя и детей если сможет
Ангел загремел крыльями, и только сейчас Ольга заметила, что его, всегда белоснежные, крылья отливают стальным блеском, да и в глазах появился какой-то незнакомый металлический свет.
Мне пора. У меня своя битва.
Ангел расправил крылья и вылетел в окно, разбив стекло, ставшим словно железным, крылом.
Я увижу тебя еще?
Увидишь! Жди
Уже через день, сделав все, как велел муж, упаковав в нашитые пояса царские золотые червонцы и большую часть драгоценностей, зарыв то, что не поместилось или не было достаточно ценным, в любимом саду, Ольга была готова к бегству.
Поздним вечером Людвиг усадил Ольгу и полусонных детей, тяжело передвигающихся от сковывающих движения поясов, на телегу, запряженную выездным жеребцом и, тихо ведя коня под уздцы, навсегда покинул родовое гнездо, принадлежавшее его предкам четыре столетия
Ближе к рассвету семья добралась до железной дороги, проходящей через волостной город.
Людвиг выпряг жеребца, поцеловал его в теплую морду, протянул невесть откуда взявшийся кусочек сахара
Ну, беги, Людвиг шлепнул рукой жеребца по крупу, но тот и не думал уходить, только недоуменно посматривал на хозяина.
Да беги же ты! Бисова дытына! Людвиг изо всей силы огрел жеребца вожжами. Лошадь заржала от боли и обиды и унеслась в ночь
Неся полусонных детей на руках, семья добралась до железнодорожной ветки.
Теперь сидите тихо, я скоро вернусь, Людвиг растворился в темноте.
Откуда-то издалека донесся паровозный гудок, и в это же время из сумерек вынырнул Людвиг, подхватил на руки Ванечку, сказал Ольге:
Бери Ванду и будь готова. Поезд не остановится, только притормозит, нам нужно успеть сесть в вагон.
Я не смогу! Ванда тяжеленькая, да еще и это золото, Ольга замерла в растерянности.
Сможешь. Да и пояса на ней нет уже
Ольга поняла, что первая плата за ее и детскую жизнь была сделана. Кому? Когда? да какая разница
Ольга подхватила дочь на руки и побежала вдоль притормаживающего состава.
Они поравнялись с бронированным вагоном литерного поезда, в котором была приоткрыта дверь, Людвиг вбросил Ванечку в вагон, ухватил подмышки жену, крепко прижимающую к груди дочь, и втолкнул их, а затем забрался сам в уже начавший набирать скорость состав
Глава 6
Ольга плохо помнила, как они добирались до Петрограда. Уже к вечеру второго дня пути у нее начался жар и она впала в полузабытье. Найденный, каким-то чудом врач, едва взглянув на Ольгу, сказал:
Это тиф! и, обернувшись к мужчине в военном френче без знаков различия, в сопровождении которого он пришел, добавил:
Немедленно ссадите их с поезда! Иначе она заразит всех!
Никуда ссаживаться Людвиг не собирался. А потому с Ванечки был снят пояс и его содержимое разделено на двоих: врачуза молчание, военномуза разрешение продолжить путь.
Людвиг обрил детей налысо, обрился сам и увел их подальше от матери. Каким-то тряпьем и мешковиной огородил место, где металась в забытьи Ольга
Она пришла в себя, когда Людвиг тупыми ножницами пытался обрезать ей косу. Слабо засопротивлялась:
Зачем? что ты делаешь? я стану некрасивой
Тише, Оленька, волосы отрастут, а краше тебя для меня нет никого в этом мире.
Когда Людвиг сбривал остатки волос своей опасной бритвой, Ольга снова впала в забытье
На подъезде к Петрограду их все-таки ссадили с поезда, куда шел этот состав? кто в нем ехал? что он вез? Ольга так никогда и не узнала
Людвиг оставил жену и дочь под присмотром восьмилетнего Ванечки и пошел к видневшейся невдалеке деревне.
Вскоре он вернулся в сопровождении какого-то мужичка, ведшего в поводу лошадь, запряженную в сани. Мужичок не видел укутанных в платки и шали обритых голов, а потому Ольгу уложили в сани, посадили детей и отправились к дому, где им предстояло прожить какое-то время.
Людвиг понимал, что если Ольга не получит лечения, то умрет, значит нужно добираться до Петрограда и искать Стефана, уж он-то поможет обязательно.
Но как оставить жену с детьми одних? Неизвестно, сколько дней займут его поиски. Людвиг подпорол кармашки на поясе и, высыпав часть червонцев, отправился в дом к крестьянской семье.
Увидев царские червонцы, крестьяне не стали долго раздумывать, и согласились присмотреть за Ольгой и детьми.
Отец отвел Ванечку в сторонку и дал ему наган, приказав стрелять в каждого, кто надумает приблизиться к ним или к матери.
Людвиг собрался в дорогу и, что-то такое было в его взгляде, что хитроватый крестьянин понял: лучше будет всем, если он застанет Ольгу и детей живыми.
Уже через три дня к крестьянской избе подкатил военный грузовик. Стефан бросился обнимать сестричку и племянников.
Все, ваши муки закончились, едем ко мне домой, говорил Стефан, укладывая Ольгу на тюфяк в кузове.
Утробно урча, машина поползла в сторону Петрограда
Дом, в котором жил Стефан, был расположен на Васильевском острове, на набережной Большой Невы.
В таких роскошных домах Ольге не только жить, но и бывать не приходилось.