Мальчик ещё некоторое время удерживал ведьму за руку, затем оттолкнул её прочь и привстал. На щеках его заиграл румянец, глаза, голубые, точно небо в майский день, снова стали ясными и безмятежными Не веря своим глазам, старшая сестра бросилась к нему, ощупала лоб, лицо, руки, затем уткнулась в старенькое, вытертое покрывало и с облегчением разрыдалась; ей вторили: мать, тётка и прочие сёстры.
Напрасно ты это, Ядвига, твёрдо проговорил Андрюс, гладя сестру по голове. Знаю, что от сердца, а всё одно не нужно было. Что в том хорошего, чтобы против Бога пойти, душу бессмертную погубить?!
Агне, что сидела на полу, слабо охнула, услышав речь отрока, и подняла было трясущуюся руку, слово знак какой делать изготовилась Однако Андрюс проворно вскочил и ухватил ведьму за косу, отчего голова её откинулась назад, а другой рукой вцепился ей в горло. Агне тонко заскулила, признавая поражение, замахала рукой
Отпусти её, попросила Ядвига. Отпусти, пусть идёт себе. Радость у нас нынче, не бери греха на душу, братец.
Она бы тебя убила, возразил Андрюс.
Так ведь я сама
Мать тяжело поднялась, распахнула дверьв домишко ворвался свежий ветер и все присутствующие вдохнули влажный, бодрящий майский воздух. Дождь только что прошёл, чувствовались свежесть и запах первой листвы.
Я сама, братец, её позвала. Я ведь ради тебя только Один ты у нас, а она, сказывают, может одну жизнь на другую обменять.
Андрюс молчал, стиснув зубы; затем перевёл взгляд с ведьмы на сестёр, мать, тётку. Он ещё не знал точно, что следует делать ему теперь, однако же понимал отчётливо, что может избавить жителей от соседства с этим опасным существом. Но, если судить справедливо, Ядвига сама просила Агне, да и все те смельчаки, что обращались к ней, шли на это добровольно. А ещё Андрюс догадался, каким образом произошло его чудесное исцеление Выходит, он и сам не лучше ведьмы, только что чужих душ не забирал!
Отпусти, отрок Уйду, совсем уйду; не появлюсь тут никогда больше, бормотала Агне. Вот перстень, коли хочешь, забирай. Такому, как ты, подчинится, не сомневайся, не бойся
Трясущимися руками она совала в его ладонь свой золотой перстень с изумрудом. Андрюс надел его на безымянный палец: кольцо пришлось прямо впору, будто нарочно сделанное по его детской руке. Он дотронулся до камняи зелёные искры замигали, заискрились от прикосновения.
Признал, признал, шептала Агне. Отпусти, отрок! Уйду. Не будет нам двоим здесь места.
Она неловко встала с колен, не переставая бормотать; однако Андрюсу уже не было до неё дела. Он заметил, с каким страхом смотрели на него мать и сёстры, и сердце его больно заныло. А что скажет батюшка? Он, конечно же, возрадуется исцелению сына, но каково ему, церковному органисту, будет узнать, что в его семье растёт
Дверь за Агне захлопнулась, и наступила мёртвая тишина.
* * *
Почему со мной так получилось, ты знаешь? спросил Андрюс Ядвигу.
Старшая сестра, пожалуй, осталась единственной, кто не опасался Андрюса после случая с Агне. Ведьма не обманула: в одну из ночей она ушла из городка, просто исчезла, словно и не было. Домик её, старый, покосившийся, наконец-то снесли; всё, что осталось, было предано огнюпричём те, кто ратовал за уничтожения всех следов Агне на их земле, просили церковного органиста Йонаса справиться у сына, не имеет ли тот что-либо против
Андрюса теперь боялись не только в семье, но и во всём городке; и он прекрасно понимал, что добром это не кончится. Стоит Агне уйтиненависть жителей скоро перекинется на него; и не спасут ни отец-органист, ни исправно посещаемые церковные службы, ни нательный крестик.
Ядвига печально смотрела на него.
Я вот только слышала Матушка с батюшкой очень уж сына хотели, горевали, что всё девочки рождаются. Мать, когда в тягости тобою была, пошла к ней К Агне. А та и сказала ей, мол, опять девчонку носишь. И мать тогда
Что? тихо спросил Андрюс похолодевшими губами.
Ядвига беспомощно покачала головой.
Не знаю, да толькоона к Агне много раз хаживала, тайком от всех, ночью, я просыпалась, видела. Я боялась: вот пойдёт она в темноте, брюхатая, да и споткнётся, упадёт, а помочь некому. Вот и бегала за ней тихонько Но к Агне не входила, боялась, на улице ждала, пока мать обратно соберётся.
Что потом было? Андрюс старался говорить спокойно.
Да ничего, как положенный срок подошёл, ты родилсяуж и батюшка с матушкой, и мы с сёстрами рады-то были! Я так и думала, что братец у нас необыкновенный получится
А что Агне? Она приходила к матери?
Нет, что ты! Ядвига возмущённо всплеснула руками. И ноги её тут не бывало, покуда я не привела. Разве ж её впустили бы сюда? Не замечала, нет!
Андрюс задумался. После того, как Агне и след простыл, разбираться во всей этой чертовщине, как видно, придётся ему самомуузнать что-либо от матери он и не надеялся, от прочих родных тем более.
Андрюс, братец, Ядвига присела перед ним на корточки и взяла его руки в свои. Я про одно сказать хочу: нельзя тебе больше здесь оставаться. Слышала я, как тётка наша соседям говорила, что ты с Агне-ведьмой одно отродье Что она, ведьма, тебя вылечила, перстень свой подарила, а ты, мол, обещал к её возвращению весь народ голодом да болезнями извести
Тётка? Что ж она чушь-то мелет?!
От обиды Андрюса аж в жар бросило. Если тётка, родная отцова сестра, такое несёт, что ж тогда от соседей ждать?
Мы должны уехать, теперь сестра говорила твёрдо. Я хотя в тёткину болтовню не верю, и всем говорю, что врёт Но ты посмотри на себя, Андрюс! Восемь годов тебе, а я будто со взрослым разговариваю! Ты бы хоть притворился дитём, каким до болезни был!
А как притвориться? Он и в самом деле почти ничего не помнил: вчерашнее детство всплывало в памяти какими-то отрывками. Но зато теперь он ясно представил: права сестрица. Ради неё, ради всей родни, ему придётся уйти. Только вот куда?
* * *
Тихон с громким урчанием запрыгнул на колени, однако погружённый в свои мысли Андрей Иванович не сразу заметил его. Кот потёрся о подбородок хозяина, привлекая его внимание.
И ты вспомнил? То-то же! Однако ж я за тебя вроде как тётку да соседей моих несведущих благодарить должен! Если бы не они
* * *
После разговора с Ядвигой прошло несколько дней. Всё это время Андрюс жил в нечеловеческом напряжении, беспрестанно ожидая дурного. С ним почти не разговаривали в семье; мать непрерывно плакала, тётка откровенно шарахалась, завидев его, сёстры, кроме Ядвиги, шушукались, бросали любопытно-испуганные взгляды Отец же молчал и всё о чём-то размышлял. Андрюс раз двадцать собирался подойти и заговорить с батюшкой, но опасался Чего? Он и сам бы не смог сказать.
Над городком меж тем нависли тучи страха, сгустившиеся как раз над семьёй органиста Йонаса. Тётка уже успела растрезвонить всем, кто только хотел её слушать, о посещении Андрюса ведьмой Агне. Желая показать знакомым, что она, тётка, ни при чём, она торопливо и с подробностями расписывала произошедшее в их доме и, попутно, во всеуслышание открещивалась от племянника. Ядвига своими ушами слышала, что её брата именовали теперь не иначе как «ведьминское отродье», каким-то образом приписывая рождение Андрюса не матери, а самой Агне.
Ядвига боялась выпускать Андрюса на улицу одного, ходила с ним всякий раз, надеясь, что в её присутствии, авось, не случится плохого. Но брат не желал осторожничать и отказывался притворяться И в один вечер жителям городка таки пришлось убедиться, что не так уж ошибались они в своих подозрениях.
2. Котёнок
Младшие сёстры, Иева и Катарина, ранним утром отправились на ферму за молоком, и теперь Андрюс имел возможность без их пристальных взглядов изучать странное поведение подаренного Агне перстня. Ещё раньше он заметил: оказывается, когда некоторые, впрочем, весьма немногочисленные жители городка проходили мимо их окон, перстень начинал мигать чистым, травянисто-зелёным светом. То же самое случалось, когда к Андрюсу приближалась сестра Ядвига. Он как-то попробовал привлечь внимание сестры к чудесному изумруду, но та лишь испуганно покачала головой.