Понимая, что сейчасне время расслабляться и сделав над собой усилие, я подбежал к парню, что лежал, схватившись за живот. У того было пулевое ранение, причём не только живота, но и ног. Но рана в животе причиняла особо сильную боль.
Меня отвлекла хлопнувшая дверь ресторана. Я обернулся. Из заведения вышел молодой человек со всклокоченной шевелюрой и оторванным рукавом кителя. Это был Даниил Засекин. Похоже, его, как и меня, зашвырнуло взрывом в ресторан.
Даня! крикнул я ему. Иди сюда! Тут раненые!
Ничего не понимающим взглядом Даниил посмотрел на меня, посмотрел вокруг Его тело содрогнулось, словно от судорог, и извергло на тротуар потоки рвотывесь сегодняшний ужин вышел обратно, смешавшись с кровью убитых сослуживцев.
А в ночи уже выли сирены, спеша на помощь.
* * *
На фронт? Тебя во вторник на фронт отправляют? переспросила Ира и нахмурилась. Так скоро?
Разумеется! ответил я. До отъезда же ещё тебе сказал, что еду в горячую точку. Мы и так в тылу засиделись.
Я расположился за столом в своей комнатушке и беседовал с Ирой по видеосвязи. Воскресный вечер выдался свободным, и я использовал его для общения.
Блин, я боюсь, Ира сделала жалобное выражение лица. Опять думать о том, что ты не вернёшься?
Мы уже говорили об этом, напомнил я.
Да-да, помню И мне ужасно одиноко. И страшно. Вдруг меня опять будут допрашивать? Я так перепугалась в тот раз. А тут никуда не денешься. Хорошо, хоть этот придурок я имела ввиду, Алексей, уехал. Когда он был тут, я вообще боялась из дома выйти и дверь постоянно держала запертой, если мама уходила.
Я подавил вздох. В данном случае, ничем помочь было невозможно. Вскоре после отъезда в Пинск я снова связался с Дмитрием Прокофьевичем и попросил, чтобы Иру перевезли обратно в усадьбу. Слишком сильно меня беспокоило, что за ней придут Борецкие. Если они охотятся за мной, то не остановятся ни перед чем и вполне могут использовать кого-то из родни, чтобы заставить вернуться. Лучше уж пусть живёт в поместье, тем более что Лёха уехал.
Уехал он, правда, не в спецотряд, как собирался, а куда-то на юг отдыхать. Но я слова своего братца и не воспринимал всерьёз. В любом случае, дома его нет, Иру он не побеспокоит. А когда вернётся, напомню, чтобы даже не приближался к ней. Меня-то он теперь слушается.
Всё понимаю, но на самом деле, в поместьебезопаснее всего, успокоил я Иру. А Лёху можешь не бояться. Он у меня по струнке ходит. Вряд ли тебя будут снова допрашивать. Зачем ты им? В общем, не переживай слишком сильно. Лучше скажи, как экзамены прошли? Всё сдала?
Само собой, самодовольно улыбнулась Ира. Всё сдала. Оказалось даже легче, чем думала. С сентября пойду опять учиться. Теперь ястудентка.
Ну что ж, поздравляю! Рад за тебя. Всегда знал, что ты у насумница. А счёт открыла, как я просил?
Конечно.
Хорошо. Как только мне за этот месяц выплатят жалованиесразу переведу.
Я специально попросил Иру открыть счёт в банке на своё имя, чтобы хранить там свои сбережения. Опасался, что семейка решит меня обанкротить и арестует мои счета. Пока ничего не предвещало такого исхода, но предосторожности лишними не бывают.
Ладно, произнесла Ира с грустью в голосе.
Всё наладится, подбодрил я её. Может, переберёмся в Москву, когда вернусь. Плохо только, что переводиться тебе придётся. Надеюсь, проблем не возникнет.
Эх, вздохнула Ира, не хочется в Москву. Я тут всю жизни прожила.
Да мне и самому там не понравилось. Но в Новгородетеперь враги. Я там даже показаться не смогу.
Повисло молчание. Я любовался милым личиком Иры, обрамлённом зелёным каре, и думал о том, что она теперь моя и только моя. Теперь не придётся мириться с тем, что она досталась кому-то другому. Наверное, в тайне всё равно ревновал бы, если б её выдали за кого-то другого. А сейчас можно не беспокоиться.
А это действительно так необходимо было? прервала молчание Ира. Ну ехать туда.
Не то, чтобы необходимо, ответил я, просто тут заработать можно чуть больше, чем в других местах. Я же тебе всё объяснял. Если выгонят из рода, деньги понадобятся позарез. Что тогда делать?
Ну я не знаю, протянула Ира. Может, всё-таки есть другие возможности? Тебя же ещё не выгнали? Уже месяц прошёл.
Пока, не выгнали. Да успокойся ты уже. Ну? Ничего со мной не случится. Меня пули не берут, я улыбнулся, желая подбодрить Иру.
Да-да, знаю. Ну всё равно опасно.
Эх, девчонки, блин, усмехнулся я. На каждом шагу у них опасно. В спецотряде потери личного составаредкость. А среди бойцов высокого ранга и вообще не бывает.
Я говорил с нарочитой лёгкостью, хотя на душе было невесело. До вчерашней бойни сам верил в это, но сегодня всё изменилось. Вот только не хотел я, чтобы Ира ещё сильнее волноваласьей и так хватает нервотрёпки, а потому и не стал рассказывать о теракте.
Узнает она из СМИ или нетневажно. Главное, что не от меня.
А я ведь и сам задумался, проснувшись сегодня утром: не зря ли поехал сюда? Раньше полагал, что с моей энергией даже на войне опасность минимальна. А оказалосьнет. Шансы отбросить коньки имелись весьма не иллюзорные. Ну и на кой оно мне надо?
Но контракт подписан, а значит, на попятную уже не пойти. Да и не хотелось выглядеть трусом даже в своих собственных глазах. К тому же, как бы абсурдно это ни звучало, рядом с линией фронта может оказаться безопаснее, чем в Пинске. Здесь за нами ведётся охота, у врага есть оружие, чтобы истреблять энергетиковзначит, бойня и теракты могут повториться. А в военном лагере кто к нам сунется?
Впрочем, командование тоже поняло, сколь опасно нам гулять по городу, и запретило покидать «санаторий» без крайней надобности. Жаль, что для понимания таких простых вещей, нескольким ребятам понадобилось отдать жизни.
Вчера погибли семь бойцов, в том числе две девушки. Ещё пятеро были ранены. В моём взводе погиб капрал Демьянский. Акула и Даня Засекин по счастливому стечению обстоятельств выжили и даже не получили ранений. Даниила взрывом отбросило в ресторан, как и меня, а Акула имел пятый ранг. Он поймал несколько пуль, но те вреда ему не причинили. А больше всего повезло двум балбесам, которых я наказал уборкой казармы и которые по этой причине не ходили с нами.
Хорошо, что других посетителей в ресторане не было (мы для своих посиделок арендовали весь зал), иначе жертв оказалось бы больше.
В числе пострадавших были и другие два сержанта нашего взвода. Сержант Головин погиб, а вот что стало с Двинским, непонятно. Он был жив, и то, что от него осталось, собрали и увезли на скорой. Но как можно выжить, когда тебя фактически разорвало напополам, в голове не укладывалось.
В любом случае, оставшихся бойцов распределили по другим ротам, и двое достались мне: здоровый толстощёкий гранатомётчик и подрывник Сергей Островцев с позывным Оса и низкорослый щуплый татаринРустам Кутыев по прозвищу Лис. Этот имел специальность санинструктора, поэтому Акула теперь стал у нас снайпером. Заодно его повысили, наконец, до капрала. Оса тоже был капралом.
Эти перестановки произвели сегодня. Так же сегодня сообщили о том, что во вторник нас передислоцируют в Ружаны ближе к фронту.
Как бы я хотела быть с тобой, произнесла Ира, робко посмотрев в веб-камеру.
Я тоже очень скучаю и хочу встретиться. Надеюсь, через два месяца увидимся. Потерпи немного.
Стук в дверь прервал наш разговор.
Ну всё, Ир, пора, сказал я. Не знаю, когда теперь поболтаем. Связи там не будет. Но как только появится возможность, сразу позвоню. Береги себя, я завершил вызов, выключил голографический экран и громко произнёс. Войдите!
Дверь открылась, и на пороге моей комнатушки оказался Даниил Засекин.
А, привет, проходи, поздоровался я. Бери стул, садись.
Стол мой стоял в углу. Я повернулся к Дане, а тот взял стул и уселся передо мной. Парень выглядел весь день каким-то потерянным. Вчера он хорошо проблевался, когда увидел, во что превратились его сослуживцы. Сегодня на завтраке он ничего не ел. Однако на мой вопрос, как дела, Даня сказал, что всё хорошо. Вот только не похоже было, что всё хорошо, поэтому я и решил поболтать с ним наедине.