В глазах начало темнеть, и я поняла, что теряю сознание.
Для того чтобы ходить по грани, нужно ее коснуться,прозвучал в голове голос ведьмы, далекий и совсем нереальный.
Я увидела двух женщин, склонившихся над колыбелькамистарую и молодую.
Ты сильна, в тебе есть равновесие,говорит та, что старше.Но твои дочери другие: одна, как и ты, будет дарить жизнь, втораяотнимать.
Лжешь!молодая мать от страха срывается на крик.
Это дар. И ты сама знаешь чей.
Что мне делать?
Для того чтобы ходить по грани, нужно ее коснуться. Для того, чтобы победить зло, нужно дать ему имя. Имя той, которая все начала
Ариман,одними губами произносит мать.
***
Две похожие девочки играют в саду, а их мать улыбается, наблюдая издалека.
На протянутую к небу открытую ладонь одной из сестер садится бабочка. Неосторожное движение, и она умирает, раздавленная неуклюжей детской рукой. Другая девочка забирает мертвое насекомое, и уже через мгновение бабочка снова улетает ввысь. Сестры смеются. Их мать хмурится. По ее щекам текут слезы
***
Темно. Сестры в кроватках. Одна спит, вторая не смыкает глаз. Она видит, как мать подходит к ее сестре и гладит по волосам, целует в лоб, а потом покидает комнату
***
Девочки стали старше. Но теперь они не одни. Вокруг другие дети. Много. Внезапно какой-то мальчишка толкает одну из сестер. Ее светлое платье в пыли, коленка разбита. Но она не плачет. Она злится. Обидчик хватается за шею и падает. У него изо рта идет пена. К нему подбегает другая сестра. Она обнимает мальчика, гладит по волосам. Во взгляде, который она бросает на свою сестру, явный упрек
***
Две красивые девушки рвут яблоки в саду. Теперь они не так похожи. Волосы одной вьются, у второй они совершено прямые.
Ариман!слышится голос их матери.
Иди, я сама,ласково говорит кудрявая, забирая у сестры корзину.
Девушка с прямыми волосами бежит по направлению к дому. Мать берет ее за руку. В другой у нее маленький горшочек, прикрытые холстиной. Ариман с тревогой смотрит на мать.
Идем к реке,говорит та, ничего не объясняя.
И они идут, вскоре оказываясь на берегу.
Ариман смотрит туда, куда показывает мать. На мелководье мечутся маленькие рыбки.
Мать достает из горшочка кусочек белой массы.
Мы будем кормить их творогом?с насмешкой спрашивает дочь.
Да.
В воду летят белоснежные хлопья. Рыбки тут же набрасываются на угощение, жадно лакомятся добычей, утаскивая по кусочку в глубокую реку.
Девушка заворожено смотрит на это.
Так и твою душу черти рвать будут, если пойдешь не той дорогой. Поняла?строго спрашивает мать.
Ариман молчит, виновато опустив голову
***
Две девушки в ярких платьях наблюдают за тем, как красивый светловолосый парень собирает в стога сухую солому. На их лицах мечтательные улыбки.
***
Ариман одна. На ее коленях лежит полотенце с искусной вышивкой. Она выглядывает в окно и видит, как светловолосый парень у калитки в их дворе обнимает ее сестру. Ариман закрывает лицо руками. Ее плечи дрожат от рыданий
***
Ты убила его! Убила!кричит кудрявая девушка, указывая пальцем на Ариман.Я ненавижу тебя! Ты не сестра мне больше!
***
Перед полыхающим деревенским домом стоит мать и две дочери. Вокруг толпа, вооруженных вилами и косами.
Сожжем ведьму,кричат они.
На их лицах ярость, в их глазахжажда крови.
Девушки прижимаются к матери, и она отталкивает их за спину, словно желая спрятать. Женщина что-то говорит, но ее слова теряются в реве толпы. Вдруг стрела, выпущенная непонятно откуда, вонзается прямо в шею матери. Девушки в испуге отскакивают. Их мать мертва.
Толпа застыла. Слышны лишь рыдания кудрявой девушки.
В глазах Ариман полыхает огонь. Они желтые, как у кошки. Ариман поднимает руки к небу, и молния ударяет прямо в толпу. Люди разбегаются в панике. Детский плач и злобные ругательства мешаются с дымом и запахом гари.
Ариман кричит. На людях загорается одежда. Толпа охвачена безумием.
***
Две девушки стоят перед сожженной деревней. Над почерневшими домами кое-где курится темный дым. Вокругни души.
Это ты во всем виновата, Ариман. И я ненавижу тебя!произносит кудрявая и уходит прочь.
***
Молодая женщина с вьющимися волосами сидит в кресле-качалке рядом с камином. Золотые отблески огня делают ее лицо необычайно выразительным и мягким. На руках у женщины спит маленький мальчик. Мать напевает ему колыбельную.
Скрип двери, и в комнату входит Ариман. Под лисьей шубой богатое платье, на шее драгоценное ожерелье.
Я пришла повидаться с тобой, Лиза,говорит Ариман.
Но на лице нет радости, только страх.
Уходи,зло отвечает сестра.Ты уничтожаешь все, к чему прикасаешься! Я не хочу, чтобы ты убила моего ребенка.
Руки Ариман сжимаются в кулаки. Ее голос дрожит. Она протягивает сестре знакомый медальон с прозрачным камушком.
Это защитит его
Но Лиза не хочет слушать.
Убирайся прочь!кричит она.
Плачет проснувшийся ребенок. Ариман уходит
***
Меня ослепляет яркий свет. Раздаются крики, но я не могу разобрать слов. Люди в белых халатах повсюду. Кто-то рядом громко всхлипывает, повторяя мое имя. Какой знакомый голос Мама? Мама! Но я не успеваю ответить. Темнота накрывает с головой, и я снова проваливаюсь в пустоту
***
Первым, что я почувствовала, когда очнулась, был холод. Он до краев заполнил мое тело. Боли не было. Сначала. Она, будто спала вместе со мной. И со мной же проснулась. Чем больше времени я проводила, бодрствуя, тем отчетливее ощущала ее, ноющую и неумолимую.
Ты родилась в рубашке,шутил лечащий врач.Хорошо, что тебя успели довезти. Операция прошла на удивление легко, и ты большая молодец. Организм борется. Если такими темпами и дальше пойдет, через несколько недель будешь дома.
Молодой хирург, которому пришлось делать экстренную операцию на моем сердце, сразу стал звездой больницы скорой помощи. Все говорили, что он сотворил чудо. Да я и сама так считала, сокрушаясь, что не смогла его поблагодарить лично.
До свадьбы заживет,повторял лечащий врач каждый раз во время обхода.Будешь, как новенькая! Левый желудочек не напрягать!
Произнося последнюю фразу, он делал нарочито серьезное лицо и смешно грозил пальцем.
Но мама не видела поводов для веселья. Она повторяла, что если бы я и вправду «родилась в рубашке», то уж точно не влипла бы в такую историю. Сходила, называется, проведать бабушкину подругу: два трупа в квартире, полный разгром и нож в сердце. В том, что эта подруга была не совсем простой, мы с бабушкой маме так и не признались.
За четверо суток, что я без сознания провалялась в реанимации, мама как будто постарела и сделалась меньше ростом. В ее темных волосах появилось несколько серебряных нитей. У папы вид был обеспокоенный. Он ходил какой-то насупленный и нервный.
Отощавшая Марго, которой, по ее словам, кусок в горло не лез после всей этой истории с ножом, навещала меня каждый день. Если бы не огромные синяки под глазами, ее запросто можно было выпускать на подиум. Не об этом ли она всегда мечтала? О нашем наказании родители благополучно забыли.
Первые несколько дней телефон беспрестанно тренькал, оповещая, что пришли очередные сообщения от одноклассников. Все они желали мне скорейшего выздоровления и крепкого здоровья. О моем случае даже написали в газетах. В одной из статей корреспондент критиковал равнодушных соседей Елизаветы Ивановны, которые, наверняка что-то слышали, но не вызвали полицию, а теперь отпираются, мол, тихо-мирно все было в тот злополучный день.
По правде, меня это тоже удивило. Взрыв, погром, а тревогу так никто и не поднял
Самым сложным оказалось объяснить произошедшее двум молодым следователям, которые навещали меня чуть ли не каждый день. В присутствии мамы и бабушки, они расспрашивали о случившемся.
Им я рассказала примерно следующее: зашла к бабушкиной подруге Елизавете Ивановне («чтобы передать семена для рассады»,подсказала мне бабушка), мы пили чай на кухне, потом в дверь позвонили, пришел мужчина, они с хозяйкой квартиры о чем-то спорили, а потом прогремел взрыв. Незнакомец что-то искал в квартире, спешил, меня не заметил. Когда я пошла за пледом, чтобы накрыть труп Елизаветы Ивановны, обнаружила еще одну комнату. В ней была старушка, прикованная к кровати. Видимо, она испугалась, что вернулся преступник, и пырнула меня ножом.
Версия, конечно, вызывала много вопросов. Но единственное, чем я могла помочь следователям, так это составить с художником фоторобот предполагаемого преступника.
Может, я бы и рассказала им, как все было на самом деле, но в присутствии мамы, постоянно возмущающейся медлительностью полиции, и перепуганной бабушки, язык не поворачивался рассказывать про всякую мистику. Только консультации психиатра мне еще не хватало для полного счастья. Провести остаток лета в специальном лечебном учреждении хотелось меньше всего.
Прошло несколько недель, и случившееся мне самой начало казаться каким-то далеким и нереальным. Воспоминания были подернуты дымкой. Будто все это мне просто приснилось. Остался лишь неприятный осадок. Я была жива и относительно здорова. Рядоммама, папа, бабушка и Марго. Чего еще можно желать?
Тянулись дни. Наконец, врачи разрешили мне самой подниматься с постели и даже немножко гулять. Однако достаточно было сделать несколько шажков, как я тут же покрывалась потом. В области сердца что-то противно ныло и покалывало. Неприятная тяжесть наливала левую сторону тела, а на кончиках пальцев периодически появлялся легкий зуд. Невролог лишь разводил руками, приговаривая, что в моем случае это меньшее из всех осложнений, которые могли быть.
Но самое удивительное, что выздоровела я совершенно внезапно. Сразу после того, как меня навестила парочка чудаков.
Глава 4. Незваные гости
«Ребятки, вымыселправда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует».
© Стивен Кинг, «Оно»
Был час утренних посещений, но я никого не ждала. Мама с папой на работе до вечера, бабушка на хозяйстве, а Марго удалось записаться в бассейн на утренние занятия по обучению прыжкам в воду.
«С хорошей скидкой»,оправдываясь уточнила сестра.
На самом деле я ничего против не имела. Вся эта суета вокруг, причитания и печальные взгляды порядком надоели. Чем быстрее ко мне начнут относиться как раньше, тем скорее обо всем забуду. Уверена, дежурство Марго у больничной койки в режиме двадцать четыре на семь никак не повлияет на поправку.
Погода на улице стояла теплая: ярко светило солнышко, мир за окном утопал в зелени. Было бы преступлением мариноваться в палате весь день. Дежурная медсестра со мной согласилась и разрешила небольшую прогулку по больничному скверику. С одной стороны к нему примыкала стоянка для машин скорой помощи, с другой была высоченная стена. Две выложенные красной плиткой дорожки крест-накрест, карликовые елочки да клумбы из покрашенных шиндля меня, засидевшейся в четырех стенах, это все казалось раздольем.
Обследовав небольшую территорию, я заняла скамейку прямо напротив приемного покоя. Туда то и дело подъезжали машины «скорой», доставляя новых пациентов. За углом здания, спрятавшись от грозного ока начальства, курили молодые медсестры.
Лениво наблюдая за ними, я и не заметила, как рядом появилась какая-то парочка. Мужчина негромко кашлянул, заставляя обратить на себя внимание.
«Места им мало?»подумала я, сердито косясь на пустые скамейки по соседству.
Но вслух ничего говорить не стала. Просто подвинулась, уступая место.
Мужчина, на вид лет сорок, был одет в деловой костюм. В руках он держал синюю папку и очень напоминал представителя сетевого маркетинга. Женщина в легком светлом платье ниже колена, присела первой. Мне сразу не понравилось, как она выглядит. Волосы стянуты в узел на затылке, блеклое лицо без намека на косметику и тяжелый взгляд, колючий, изучающий.
«Либо сектанты, либо распространители лекарств,решила я для себя.Сейчас как начнут впаривать чудо-пилюли от геморроя»
Женщина хихикнула. Я покосилась на нее с недоумением.
Прелестная погода, не правда ли?начал мужчина светскую беседу.
Да,буркнула я и отвернулась, сделав вид, что очень увлечена разглядыванием хлястика правой босоножки.
В голове крутилось одно: «Надо же так попасть! Придется возвращаться в палату».
Мне кажется, это ваше,заговорил незнакомец снова, выуживая из кармана пиджака какой-то предмет.
Я чуть не подскочила на месте. У него на ладони лежал тот самый медальон, который всучила мне Елизавета Ивановна. Кругляшек с корявым узором и камушком посередине. Медальон, который передала целительнице ее сестрица Ариман.
В раненом сердце противно кольнула. Я запаниковала, чувствуя, как трудно становится дышать. Единственное, что удерживало на месте, так это осознание того, что убежать не получится. Не в моем состоянии.
Внезапно мое тело обмякло, все мышцы расслабились, а в голове зазвучал незнакомый голосок:
«Все хорошо, успокойся, послушай, что скажет тебе этот человек. Мы твои друзья, мы не причиним тебе вреда»
«Ложь! Я вас первый раз вижу,мысленно огрызнулась я.Вон из моей головы! Немедленно!»
Женщина отпрянула, словно от пощечины, а мое тело вновь стало напряженным.
Что вы пытались со мной сделать?!я была в ярости.Снова превратить в куклу?! Натерпелась! Хватит!
С каждым словом я ощущала жар, будто у меня резко поднимается температура. Кончики пальцев начали зудеть, но щекотка быстро сменилась болезненным покалыванием.
Женщина выставила перед собой руки, будто хотела защититься от удара. И я почему-то вспомнила полыхающую деревню из своих видений и горящие глаза Ариман, призывающей небесную кару.
Сделав несколько глубоких вдохов, я попыталась расслабиться. И откуда только во мне возникло это желание крушить все подряд?!
Мужчина, наблюдавший за нами, издал хриплый смешок.
Похоже, я снова вляпалась.
Какой чудный маленький малефик, не так ли, моя дорогая Виолетта!воскликнул незнакомец, обращаясь к своей спутнице.
Он глядел на меня так, словно перед ним редкая зверушка из зоопарка. И это нервировало, выводило из равновесия.
Как вижу, вы даже умеете сдерживать свою силу,обратился ко мне незнакомец.