Однако неуёмное честолюбие Джареда не дало ему отказаться, несмотря на явную опасность предложенного Квайром предприятия. Убить короля Адранды, да ещё и так демонстративно, посреди улицы, это значило войти в историю. Пускай всего лишь безликой тенью, но тенью, совершившей великий поступок.
Внешностью Джаред обладал более чем примечательной, что вообще-то удивительно для наёмного убийцы. Без двух пальцев семи футов ростом, он постоянно сутулился, из-за чего казался ниже. Джаред был обладателем выдающейся мускулатуры, достойной атлетов времён расцвета Энеанской империи. Голову он брил гладко, а вот на лице оставлял щетину, из-за чего и без того угрюмое выражение его казалось ещё мрачнее. Такая гора мускулов просто обязана быть медлительной, однако Джаред об этом не слышал и двигался с грацией кота. Он вообще напоминал лишённого гривы львамогучего хищника из саванн Чёрного континента, при этом умевшего подкрадываться в жертве так, что та не замечала его до тех пор, пока рот ей не зажимала широкая ладонь убийцы, а взмах кинжала не перечёркивал горло.
Отсюда стрелять неудобно, заключил Джаред, да и не попасть в короля.
Ты не забыл, что это халинский, Квайр выразительно покосился на лежавший между ними длинноствольный мушкет с непривычной формы резным прикладом и длинным стволом, украшенным затейливой гравировкой, у него же в стволе бес сидит, он бьёт на три сотни шагов без промаха.
Здесь больше трёхсот шагов, покачал лысой головой Джаред, и к тому же стрелять придётся сверху вниз. Хочешьпали, когда король подойдёт поближе, но без меня.
Решил-таки в последний момент в кусты удрать? усмехнулся Квайр, однако Джаред ответил ему своим обычным мрачным взглядом из-под тяжёлых, лишённых волос надбровных дуг, и шутить капитану сразу же расхотелось.
Также смотрел на него милостью Господа король Страндара, оценивая, стоит ли выслушать шпиона или же отправить его сразу в подвал Панкхёрстакоролевской тюрьмы, знаменитой тем, что оттуда не вышел ни один заключённый.
Скажи-ка мне, любезный мой капитан, обратился тогда его величество к Квайру, а отчего бы мне не велеть четвертовать тебя завтра же на рассвете? План, предложенный тобой, провалился полностью.
Отчего же, ваше величество, тут же попытался оправдаться тот, Водачче не стал валендийским.
Лишь потому, что мой не сильно любимый брат Карлос решил проглотить Коибру, что можно назвать весьма мудрым решением. Он замахнулся мечом на Водачче, но ударил кинжалом в куда более ближнюю цель. Усилился и другой мой весьма нелюбимый брат Антуан, чья держава приросла не только Водачче, но и целым герцогством. Я же лишь потерялдоверие моих вернейших морских псов, которым пришлось приплачивать из казны, чтобы сохранить их верность. Слышишь, Квайр, я платил им из казны, которую они должны наполнять своими рейдами!
Его величество перевёл дыхание, Квайр молчал, понимая, что каждое слово приближает его к мучительной казни.
Ты понимаешь, что стоишь здесь, передо мной, а не вопишь от боли в подвале Панкхёрста лишь потому, что ястар и сентиментален? Твоя авантюра обошлась Страндару слишком дорого, и если бы не моё особое к тебе отношение, Квайр, тебе уже пилили бы руки-ноги. Однако и моей сентиментальности не хватит надолго. Тебе есть что сказать?
Квайр слушал его величество, снова напомнившего капитану, чьи распутные чресла его породили, и видел, как сильно сдал его король и родитель. Он обрюзг ещё сильнее, опухшие ноги не могло скрыть никакое искусство портных, лицо же приобрело какой-то землистый оттенок. И лишь взгляд из-под, как показалось Квайру, ещё сильнее потяжелевших надбровных дуг оставался прежнимотнюдь не стариковски ярким.
Я не сумел расколоть Адранду, ваше величество, поклонился Квайр, значит, я принесу в неё хаос.
Каким образом?
Квайру показалось, что ему удалось заинтересовать короля, и он как можно скорее продолжил:
У вашего весьма нелюбимого брата Антуана ведь нет ни сыновей, ни братьев, ни даже супруги, которая могла бы через девять месяцев родить дитя. Если он умрёт, Адранда надолго погрузится в хаос из-за борьбы за трон.
Я велю заказать две заупокойных мессы, произнёс его величество, одну по рабу господнему Антуану, вторуюпо рабу господнему Артуру. Какую из них я оплачу, Квайр, зависит только от тебя.
Капитан тогда согнул спину ещё сильнее и покинул малую комнату для аудиенций таким быстрым шагом, каким только позволяли приличия.
Убивать королейвысокое искусство, Квайр, вырвал капитана из не самых приятных воспоминаний Джаред, всё ещё глядевший тому в глаза, и оно не терпит неточностей и фальши. Надо бить наверняка, а даже из халинского мушкета, в стволе которого бес сидит, убить с трёхсот шагов можно, попав или в голову, или в грудь. Благодаря Красному пауку у его величества лучшие врачи в Святых землях, а он сутки постился перед тем, как выйти из дворца, так что пуля в животе или кишках может и не убить его.
Поменяем позицию, предложил Квайр, чтобы стрелять наверняка.
Чёрные мушкетёры умеют стрелять не хуже нашего, а порох у них на полках насыпан, пари держу. Видишь, фитили дымятся? Они готовы стрелять в ответ и промахиваются не чаще нас с тобой.
Попадать по залп мушкетёров у Квайра не было ни малейшего желания.
У тебя есть предложение получше?
Если ты не опасаешься осквернить святое место кровью короля, тода.
Квайр сразу понял, что имеет в виду его соратник. Парочка достаточно потрёпанных карминовых ряс ордена святого Нафанаила у них была припасена давно. Для того чтобы добыть их, не пришлось даже проливать ничью кровь, брат-кастелян аббатства, несмотря на показную аскезу и отказ от всего земного, был не прочь сунуть в рукав пяток медяков. Он не знал, для чего у него покупают потрёпанные рясы, однако кривая ухмылка на его лице говорила сама за себякастелян сделал очевидный вывод. Очередная парочка прощелыг решила попытать удачу на улицах Эпиналя, прикрываясь одеянием ордена святого Нафанаила. Хорошо подавали монахам, давшим обет нестяжательства, ветеранам войн или калекам, и те, кто не боялся ни Господа, ни баалоборцев, облачались в карминовые рясы, чтобы вечером прогулять все собранные за день подаяния. Брату-кастеляну казалось, что он насквозь видит раболепствующего перед ним Квайрамонах криво усмехался, пряча монеты в рукав, и широким жестом разрешил Квайру взять две рясы похуже. Теперь эти одежды пригодятся для куда более страшного преступления, нежели выпрашивание милости именем святого Нафанаила.
Облачившись в рясы, причём ту, что надел Джаред, пришлось сильно расставить, иначе его под ней было никак не скрыть, будущие убийцы короля огородами пробрались на зады аббатства. Обыкновенно в это время за посадками всё же следили, однако сегодня был праздник и монахи собрались в храме, чтобы помолиться вместе с его величеством. Ближе всего к королю будут стоять аббат и высшие клирики ордена, однако и для простых монахов найдётся место. А уж двигаться через толпу, оставаясь при этом незамеченными, и Квайр, и Джаред умели отлично.
Никто не обратил внимания на двух монахов, вошедших в храм с задов аббатства. Все ждали короля, который должен был появиться в самом скором времени. Квайр с Джаредом также принялись ждать, пока не предпринимая никаких попыток пробраться ближе к алтарной части, где будет молиться его величество с кардиналом и аббатом.
Время тянулось очень медленно. Казалось, солнце замерло на небосводе, а королевская процессия шагала по улицам Эпиналя не быстрее сонной улитки. И всё же, как бы ни муторно было это ожидание, Квайр понял, что его величество задерживается. Сначала часы на башне аббатства пробили девять раз, отмечая начало третьего часа, когда поминают неправедный суд над святым Нафанаилом. В этот час его величество, кардинал Рильер и аббат должны были уже преклонить колена вместе со всеми, кто собрался в храме, и начать читать молитву под негромкий аккомпанемент с хоров. Однако его величество задерживался, и это заставляло ожидавшего его аббата нервничать.
Они должны уже быть здесь, тихо произнёс Джаред. Что могло их задержать?
Думаю, самовлюблённость его величества, предположил Квайр. Он наслаждается каждым шагом, каждым вздохом после убийства герцога Фиарийского. Он считает себя победителем и до сих пор носит лавровый венок в своих мыслях.