Есть страны, которые побоятся говорить такое шести «виртуозам» и двадцати князьям. Денег, быть может, у этих стран и нет, но под это дело можно выторговать порты и земли под военные базы. Государственные интересы куда важнее золота, это ваши слова.
Мои? С сомнением произнес Его величество, но признал, что мог такое говоритьесли не от чистого сердца, то под телевизионными камерами. Тем не менее, это Борецкие могут требовать порты и земли! Не мы.
Без вашего признания, Борецкому будет сложно. Право, не признанное даже в родных земляхчто это, если не насмешка требующего? Однако, Ваше величество, если вы признаете Ганзу, то все остальные монархи будут выглядеть разбойниками, а Империяблагородными людьми слова.
А они, думаешь, это нам просто так оставят?!
Еще один довод в переговорах, Ваше величество. В конце концов, что-то надо решать с приграничным Китаем, который тоже погряз в долгах перед Ганзой. Откажутся отдаватьБорецкие получат железный повод для интервенции, а мы сможем их поддержать без угрозы большой войны.
Ты так наоборот нас в войну втравишь. Заволновавшись, вернулся Император в кресло.
Остальной Китай тоже должен Ганзе. Гнул свою линию Первый советник. Кого-то можно простить, кому-то можно подарить долги соседа. С этим можно и нужно работать.
Ладно, поиграв желваками, резко кивнул Рюрикович. Пусть так. Езжай к этому князю Борецкому и договаривайся. Скажи ему, право на Ганзу я признаю только после вхождения кланов в Сенат. И сразу разъясни ему, что от той Ганзы без менятолько название. Жестко ставь его на место, много он не получит. У государства денег нет, так ему и скажи.
Уверен, он быстро поймет свои выгоды, вновь поклонился Первый советник. Разрешите исполнять?
Исполняй, государь демонстративно вернулся к изучению бумаг на столе. И Ваня Поднял он взгляд, когда Черниговский уже хотел уйти. Ты же понимаешь, что теперь этот Максим нужен стране на очень долгие годы? Сурово произнес государь, накладывая наказание.
Черниговский поклонился еще раз, стоически принимая немилость, и вышел из кабинета.
Стоило тяжелой двери открыться, как на Первого советника посмотрело несколько десятков взглядовприемная малого кабинета Императора была забита дворянством, терпеливо дожидавшимся, примут их или нет. Одинаково бесстрастные, с легкой доброжелательностью и интересомони будто демонстрировали, как может благородный человек, Сила которого основана на чести, обманывать своим внешним видом: ибо были среди их числа и враги Первого советника, и совершенно незнакомые ему люди, и то малое количество людей, что считало первого чиновника империи своим другомсовершенно безосновательно, впрочем.
Господа, коротко кивнул им Черниговский и пошел по коридору мимо.
Ваше сиятельство, поднялся с кресла ему навстречу Его высочество цесаревич Алексейреспектабельный молодой человек, умудрившийся быть во времена смуты с посольским визитом в Турции, что говорило о степени доверия батюшки, многократно увеличившейся после событий декабря.
Один из главных претендентов на престол, между прочимнаряду с цесаревичем Сергием, который слегка отдалился от трона из-за болезни сына, но все еще был в нешуточном фаворе.
Ваше высочество, замер подле него с поклоном Первый советник. Чем могу быть полезен?
Одна пустяковая просьба, ваше сиятельство, цесаревич пальцами показал, насколько ерундовое дело. Вас же мой батюшка отправил утихомиривать Давыдова? Дождавшись короткого кивка, продолжил. Ежели увидите там Максима, передайте ему от меня привет.
Он вас знает? Не стал князь уточнять, о каком именно Максиме идет речь.
Нет. Но непременно узнает. Расплылся тот в доброй улыбке.
Будет исполнено, ваше высочество, одарив собеседника очередным поклоном, князь сохранил привычное этим коридорам выражение легкой доброжелательности.
И только глаза его, когда он уже выходил из дворца и вновь мысленно прокручивал короткий разговор, на мгновение отразили сочувствие.
Ваше сиятельство, сразу после поста охраны возле правой руки пристроился новый порученец.
Молодой, какой-то слишком худой и нескладный, лет двадцати пяти на видего отличный серый костюм скрывал угловатости фигуры, а золотая оправа очков с невесомыми линзами придавала респектабельности. Но все равно пришлось нашивать крупно герб князей Черниговских на лацкан пиджака, когда кто-то из чужих порученцев решил, видимо, его задеть словесноотчего-то юноша реагировал болезненно остро В том смысле, что пока их догадались разнять, нешуточно избил обидчика. Инцидент, разумеется, завершился тем, что перед Первым советником извинились.
Особенностью нового порученца было то, что князь знал его по имениДмитрий, а также был абсолютно уверен в его верности, хотя происходил тот не из клановых слуг. У нового работника была какая-то ненормально огромная память и способность очень быстро считатьпоказатели, более чем необходимые. Слегка печалило то обстоятельство, что порученец был абсолютно верен не князю Черниговскому, зато весьма радовало, что одному вместе с ним господину.
Ваше сиятельство, посылка, о которой вы спрашивали, доставлена. Коротко доложил порученец именно то, что сам князь спросил бы в первую очередь.
Один лот?
Вы запрашивали один. По описи именно так.
И где Даже слегка замедлил шаг Первый советник, невольно посмотрев по сторонам.
Я взял на себя смелость доставить посылку в вашу машину. Посылка упакована в должной мере.
Вы все сделали верно. Выдохнул князь.
Тут как бы не сорваться на бег Впрочем, ждал месяцыподождет пару минут.
Закажи мне самолет, летим в Сибирь. Будем останавливать войну.
Я немедленно согласую маршрут, попрошу истребители сопровождения и предупрежу воюющие стороны, кивнув, замедлился порученец, дав князю в одиночестве добраться до одного из двух своих бронированных лимузинов, дожидавшихся его возле выезда из Кремля.
Истребителиэто верно В неспокойное время живем.
И все равно пришлось набирать дыхание и длинно выдохнуть перед тем, как позволить охраннику открыть тяжелую дверь.
Князь Черниговский скользнул в салон, краем глаза отметив силуэт напротив, испуганно вжавшийся в кресло.
Щелкнул выключателем плафон, освещая красивую девушку напротив, плотным кокономот ног до носазавернутую в белоснежную ленту ткани с алой вышивкой.
Ну здравствуй, моя дорогая Лита.
Глава 17
Дома было, как в Европебитый кирпич и сажа на фасадах покинутых домов. Снег белой простыней закрывал разрушенный пригород Тюмениза него отвоевали несколько часов назад. Одни пытались взять штурмом, вторыевыбивали противника, которому ударила в спину гвардия императора. Разгром и бегство дезориентированного войска, лишившегося руководства, вершился уже южнее, километрах в четырех по имперскому тракту. Там чернели остовы боевых машин и грузовиков, а ветер гнал поземку поверх брошенного оружия.
А потом пришли мы, и жар искусственного солнца растопил замерзшую кровь на земле.
У Шуйских был схрон почти в самом сердце битвыпод зданием выгоревшей трансформаторной подстанции ждали своего часа наблюдатели, сокрытые бетонным фундаментом и артефактами. Великий клан на то и был великим, что оставлял за собой возможность вмешаться в бойкогда чаши на весах битвы замирают в хрупком равновесии или неудержимо клонятся к поражению, можно потребовать и получить очень многое. Но чаши те срываются вдребезги, если бросить на одну из них десяток «виртуозов».
Небо не слышит Юсуповых, тяжело дышал холодом молодой переводчик, стараясь держаться невозмутимо.
Его господин лежал в снегу, и двое воинов Аймара хлопотали над бледным и словно неживым Катарисжатые от напряжения зубы открыли с силой, подсунув между ними лезвие ножа, чтобы залить в глотку содержимое крошечных фарфоровых склянок.
Родное небо Юсуповых успело отомстить до того, как рокотавшая с юга гроза внезапно обернулась тишиной, и огромный электрический дракон, пировавший над войском отступающих, исчез.