Но триумфальная улыбка замерла при виде мелко дрожащих рук наставницы, что, погруженная в собственные мысли, напряженно смотрела перед собой.
А пророкиони сильные? Неловко попытался он отвлечь ее.
Пророкислабаки, не выходя из тягостных размышлений, ответила княгиня. Они всего-то видят будущее. Какое им покажуттакое и видят.
А Максим? Полюбопытствовал парень, в этот раз добившись-таки от наставницы легкой улыбки и внимания.
Максим не видит будущее. Отрицательно покачала наставница головой.
Он его создает.
Глава 1
До рассвета было холодно и темно, потом кто-то первым пустил мебель вагона на щепу для костра. Задымило, защипало во рту от раздуваемого пламени. Открытые окна, двери тамбуравсе мимо. Дым забирался сквозь закрытые створки, сероватыми локонами пробирался через решетки вентиляции, заставляя выходить из купеи оставаться возле огня.
Вы портите государственное имущество! Увещевал проводник, старый и достаточно храбрый, чтобы сопровождать поезд в закрытый город.
Но недостаточно смелый, чтобы все прекратить.
Мы дали клятву не использовать Силу. Прогудел, глядя на пламя костра, низкий и смуглый господин в плотно застегнутом френче. Но это не значит, что нас можно морить холодом, как тараканов.
Состав стоит
Состав стоит второй день. Вторили ему из группы попутчиков, собравшихся у огня.
Руки в гербовых перстнях тянулись к пламени; отсветы алого обращали лица в гротескные маски злости, нетерпения и гнева. Они были крайне раздражены: от холода, от отсутствия связи и свежей прессы, от долгих остановок ради догоняющих состав вагонов с парой-тройкой пассажиров; от того, что шестьдесят километров превратились в четыре дня пути.
Если стоять и жечь топливо, мы не дойдем до места! Неоткуда взять новое! Экспрессивно махнул проводник в сторону окна.
На мертвые луга и поля, покрытые хлопьями черного пепла в тусклом свете восходящего солнца. Ни единого электрического огонька до горизонтав самом сердце Европы.
Да скажите им! Наткнулся он взглядом на меня, притулившегося в уголке вагона.
Ветер сквозняком от окон нагонял ко мне теплую волну. Свечение костра сюда почти не достигало, позволяя оставаться в тени, а выставленная вперед трость с положенными на нее руками ограждала место Разве что тусклыми угольками тлели рубины на кольцах рукна них-то он и смотрел, не обращая внимания на лицо и возраст.
Потрудитесь начать движение, милейший. Иначе все сгорит.
Придерживая рукой мундир и рвавшееся из груди возмущение, проводник поспешил в сторону головного вагона.
Вскоре состав слитно дрогнул и двинулся к Любеку.
Вагон-ресторан расщедрился на ранний завтрак и выпивку, а участки пола, щербившиеся черным и скрипевшие под подошвой, наскоро застелили тканью. Только вот этот запах гарикоторый все усиливался от часа к часу Кто-то забеспокоился, что фанерная доска принялась тлеть вновь, а оказалосьмы просто подъезжаем к городу.
Выгоревшие пригороды замерли в агонии почерневших и выгнутых металлических конструкцийбесконечная гряда складов ныне выглядела ребрами чудовищной рыбины, выброшенной из глубин на сушу. И она продолжала гнитьна состав накатывали запахи химии и горелого мяса, заставляя большую часть пассажиров морщить лбы и дышать через платки с гербовыми узорами. Интересно, а что они ожидали от полумертвого города?
Все города, в которых был ДеЛара, выглядят одинаково, задумчиво вымолвил мужчина, присаживаясь напротив меня.
Я отставил чашку кофеего аромат перебивал другие запахии мельком огляделся. Мест в вагоне-ресторане было более чем достаточно. На весь состав приходилась разве что сотня пассажиров, большая часть которых предпочитала завтракать у себя в купеда и вовсе оттуда не выходить. Осторожные, нелюдимыекакими и должны быть те, кто по своей воле направляется в место, откуда остальные мечтают сбежать.
Не отвлекаю вас? Вежливо поинтересовался попутчик, продемонстрировав хороший английский без выраженного акцента.
Я с неким сомнением оценил газетный разворот на столике перед собойдоставили вместе со вчерашними пассажирами, хотя новости там все равно не самые свежие. Дойчланд пост отмечает, что князь Трубецкой вероломно убит, а Юсуповы заперлись в твердыне и ждут штурма. Клан ослаблен на одного виртуоза, защищающего Биен. Атака ожидается, как только возмущенная общественность завершит делить будущие трофеикоторых слишком много, оттого дело затягивается. Соседняя полоса отдана под Любек: про плачевное санитарное состояние внутри города, который запрещено покидать. Таковы правила войны: из конфликта, до его завершения, не убежать никому. Попытаться-то можно, но на границах кордоны, которые отнесутся к беглецам как к переносчикам заразы. Никому не нужно, чтобы эпидемия войны перекинулась вглубь странывсе эти погони за случайно выжившими, хаос и резня Одна сторона должна умереть тут, в Любеке.
Город закрыт, и в этом случае словами дело не ограничивалосьзапрещающими табличками служили разрушенные дороги и взорванные мосты. Железнодорожные пути, по которым мы ехали, спешно возвели поверх бороны выжженной и изрядно оплывшей после дождей земликто-то все же вспомнил, что внутрь города пройти дозволяется. Вот покинутьнет.
Нисколько не отвлекаете, улыбнулся я кончиками губ и оглядел собеседника.
Светлые волосы, зачесанные набок. Высокий лоб без морщин, прямой нос, узкие губы и волевой подбородок. Назвал бы ровесником, но внешность обманчива. На плечахпальто, застегнутое до верхней пуговицы. В вагоне все еще холодноватоя и сам предпочел накинуть шарф поверх шеи, но садиться в верхней одежде за стол не привык.
У вас, у единственного, гербовой перстень развернут внутрь ладони, обратил он внимание на деталь моей левой руки. Не знаю, как к вам обратиться.
Вслед за ним я перевел взгляд на зачерненную дужкув сочетании с крупными и яркими камнями иных перстней на руке она не должна была выделяться.
Самойлов, из мастеровых. Поклонился я и неловко попытался встать, сберегая поврежденную ногу.
Рядом звякнула трость, прислоненная к столу. Угораздило жепрямо по месту старого перелома
Не утруждайтесь, приподнял тот ладонь и в свою очередь протянул руку для пожатия, скрывая легкое разочарование. Шевалье де Клари.
«И тут никакой тайны», виделось в его глазах. «Просто коммивояжер».
Хотя явно калечный юноша с тростью, двигающийся вместе со всеми в Любек, наверняка еще мгновение назад казался ему интересной загадкой. Еще бытакие крупные перстни, от которых шибает Силой, на руках. Да еще эта увечность вместе со специально скрываемым гербомраздолье предположений для умирающего от скуки.
Распродаете товар? Улыбнулся шевалье. Самое правильное место.
Надеюсь, изделия моей семьи пригодятся в этом конфликте и сберегут немало жизней, разразился я рекламным лозунгом. Не интересуетесь? Подвигал я пальцами, стараясь поймать в гранях самоцветов рассветное солнце за окном вагона.
Я приехал зарабатывать, а не тратить, уклонился шевалье, тихо рассмеявшись. В этом составе, полагаю, у вас не будет покупателей.
Отчего же? Изобразил я беспокойство.
Вы и вправду считаете, что этим будущим охранникам, мародерам, преступникам и великосветским болванам, прибывшим пить за деньги нанимателя, хватит ума подумать о собственной безопасности?
Я думал, что они едут воевать против ДеЛара. Постарался я отразить растерянность и смущение в голосе.
Против Палача выйдут совсем другие люди. Покровительственно произнес де Клари. Один человек. тут же поправился он. Как только они найдут этого безумца.
Правила благородной войны предполагают равенство защищающихся и нападающих: по количеству и боевому рангу. Традиция, рожденная во времена турниров, подогретая легендами о равных армиях, за которых выставляли биться один на один самых лучших, мифами о Давиде и Голиафекак и всякая сказка, редко когда воплощалась в жизнь. Ведь зачем воевать, если нет численного превосходства и уверенности в победе?..