Но для чего ты обучаешь меня?
Ты когда-нибудь видел, как откармливают овец, перед тем, как принести их в жертву? Вот и считай, что ты такая же овечка, которую откармливают для ритуального убийства. С этими словами Павший внимательно посмотрел на задумчивое лицо юноши и весло засмеявшись перевел коня в галоп.
Ноэль ухватился покрепче, чтобы ненароком не свалиться со своего места и вновь задумался. Смех хоть и показал ему, что это была невинная шутка, но какая-то она ненастоящая, что ли.
К полудню, когда просвет между деревьями увеличился до невозможного широко, они миновали виденного Ноэлем еще вечером путешественника, который пронесся мимо него. Понял он это лишь потому, что на выбеленном скелете виднелись доспехи, которые он успел рассмотреть в уходящих солнечных лучах. Все же остальное было его домыслами. Спустя какое-то время он и вовсе начал сомневаться, а не причудилось ли ему это все на самом деле.
К исходу второго дня, когда еще в светлом небе начали загораться первые звезды, им навстречу выскочила очередная поляна. Так удачно подвернувшаяся, что казалось, ее специально оставили здесь для их отдыха. Привязывая коня и подвешивая ему сумку с овсом, Ноэль прошелся до костра и убедился, что расстояние до него не превышает двенадцати шагов, уселся на землю и заглянул в пустой котел. Он не знал, что делает, но был уверен в том, что поступает правильно. Несколько взмахов рук для пущей эффективности и словно бы из воздуха в котел ссыпались мелко нарезанные овощи, которые тут же были залиты еще не успевшим остыть бульоном с кусочками видневшегося там мяса.
Вот это действительно нужная вещь, радостно проговорил он, но ответом ему была полная тишина. Лишь слышно было как овес превращается в муку, пережеванный лошадиными зубами. Павший на этот раз ушел даже, не предупредив его о том, что исчезает, но теперь этого и не надо было делать. Он прекрасно знал где тот был прошлой ночью и куда отправился сейчас. Он даже чувствовал на своих губах соленый вкус крови от пойманных не им ночных обитателей.
Конечно Павший не был нежитью в известном смысле этого слова, но и живым как следует он так же не являлся. Ноэль видел прошлой ночью что-то, что никак не могло улечься у него в голове и облечь какую-то форму. Павший был мыслью, мимолетным порывом одного из богов, скитающихся по земле еще до первых людей, еще в те времена, когда она была размером с горошину, способную затеряться в кармане путника. И вот именно это видение не давало ему покоя последнее время, а спросить он боялся, хотя и понимал, что тот специально показал ему все это.
Решив не ждать его возвращения Ноэль наспех перекусил и бросив в огонь как можно больше дров провалился в скрывающуюся где-то внутри его дрему, которая тут же уступила место крепкому сну. Эту, как и половину следующей ночи он провел совершенно спокойно, но после случилось что-то из ряда вон выходящее, что еще долго заставляло его вскакивать, будучи в кровати и покрываться крупными каплями пота.
Заснув как ни в чем не бывало в очередной раз Ноэль проснулся потому что, что-то сильно укололо его в бок. Тронув рукой, доставивший ему беспокойство предмет, он ощутил холодный кусочек метала, который на свету оказался ничем другим, как одной из золотых набоек, которые еще совсем недавно украшали его каблуки. Присмотревшись повнимательнее, он смог разглядеть маленький гвоздь, которым он когда-то крепился, Ноэль не нашел ничего умнее, чем щелкнуть по набойке пальцами. Раздался легкий мелодичный звон, который быстро устремился в гущу скрытого в темноте леса, и она взорвалась в ответ тысячи разъяренных голосов. Плотное кольцо тумана окутавшее их поляну потянулось к центру множеством разъяренных щупалец, которые быстро прорезали свет, делая его влияние в ночном лесу все меньше и меньше.
Ноэль опрометью вскочил на ноги и развернувшись в ту сторону откуда давление было гораздо больше, откинулся всем телом и с силой хлопнул в ладони выгибаясь навстречу опасности. Плотный поток воздуха прижал многочисленные конечности, распластав их по куполу. Но этого было мало, все новые и новые твари теперь лезли на него, разъяренным, неумолкающим потоком. Он кружился во все стороны, сыпал множеством заклинаний, которые с каждым новым разом действовали более эффективно, но в один прекрасный момент он смог разглядеть что рядом с ним так же ожесточенно сражается и Павший. Только почему-то выглядит он куда устрашающе чем те твари, от которых они оборонялись.
Увеличившись в несколько раз, он превратился в высокую худощавую фигуру, подпирающую собой свод поляны. Его руки доставали до ее краев и от соприкосновения с ними щупальца не отскакивали в испуге, а наоборот, впитывались в него, вытягивая темноту и делая ее немного светлее.
Озари! выкрикнул Павший отбивая очередную атаку.
Что? переспросил Ноэль, словно клинком, срезая воздухом очередной выпад в его сторону.
Озари! повторил Павший свой выкрик и Ноэль понял, что знает, чего тот от него хочет.
Изнутри его, наружу, рванула неимоверная сила, сжимая и сминая его тело и душу в ком грязи, которое пережевав оставило медленно погибать на обочине времени. Ноэль видел все происходящее со стороны, но прекрасно знал, что способен этим управлять и он попросил. Нет, он потребовал!
Медленно из сгустка его внутренней энергии начало разрастаться яркое свечение, которое с каждым новым мгновением становилось все больше и больше и в считанные минуты заволокло собой всю поляну, сжигая не успевшие спрятаться тени и обращая их в пепел. В скором времени все было закончено и Ноэль вновь смог ощущать свое тело, так как чувствовал его до этого. Рядом опустился Павший, уменьшающийся словно бы на глазах.
Лошадь жаль, необычным голосом проговорил он и поманил к себе походную сумку.
В ответ послышалось радостное шипение и она, выскочив из-под горы сучьев, припасенных на ночь, виляя развязанными хлястиками, словно хвостом, опрометью бросилась к нему в руки.
Что произошло? спросил он, когда нападки мешка закончились и Павший смог его успокоить.
Вот, протянул Ноэль золотую набойку, которую чудом не успел потерять. Я не знал, что так получиться.
Никто не знал, отозвался Павший, разглядывая кусок метала. Странно, что он успел дойти до этого места живым.
Он внимательно посмотрел на Ноэля и вернув ему набойку встал со своего места.
Оставь на память. Нам пора выдвигаться.
Но еще темно, попробовал воспротивится Ноэль тем не менее вставая на ноги.
После случившегося, ночь нас не тронет. Сейчас она словно побитая собака будет зализывать раны и отступит, но следующего рассвета нам попросту не встретить, если не успеем выбраться отсюда живыми. Не забывай, что мы теперь оба передвигаемся пешком, а призвать кого-то на помощь я не смогу. Достаточно сильное заклинание, произнесенное в этом лесу, будет равноценно вызову, чего мы попросту не можем себе позволить в связи с тем, что силы на него ответившие будут превосходить те, что пытались убить нас до этого.
Но ведь я колдовал? оживился Ноэль. И огонь и суп
Это иголки, брошенные тобой в стог сена. Мелочь. Настоящая магия слишком лакомый кусочек, чтобы игнорировать ее. Ты никогда не думал, почему перед гонцами так стремительно расступаются? Сила этого звона сопоставима с милосердием Вартала. Одним из мощнейших заклинаний этого мира.
Я и представить себе не мог.
Пойдем, проговорил Павший и первый двинулся в расступившуюся перед ним темноту. Нам не стоит терять времени.
Дальнейшее больше походило на гонку с самими собой. Они постоянно бежали, стараясь убраться как можно подальше. Как ни странно, по скорости Павший ничуть не уступал самому Ноэлю, а это кое, о чем и говорило. Не каждый способен сравниться в ловкости с гонцами Короны. Но чем дальше он вглядывался в его силуэт, двигающийся впереди, тем отчетливее он видел легкую дымку, покрывающую его со всех сторон и словно бы подпитывающую его извне.
Утро сменилось днем, который медленно перетек в вечер. За все это время, сумасшедшего бега, они остановились лишь раз, чтобы сделать по несколько глотков воды. Даже Ноэль, передвигая ноги из последних сил, последние несколько миль бежал на одном упорстве и страхе. Он размышлял о том, что наступающая ночь, не даст ему поблажек, даже не глядя на то, что он зверски устал. Их упорство увенчалось успехом, к моменту, когда по земле пронеслись последние солнечные лучи, в спешке догоняющие умчавшееся в даль светило. Двое выметнулись из готового сомкнуть свои объятия леса и опрометью бросились в сторожку, расположившуюся прямиком на опушке.