Хорошо, тресса Висла, только солдат с сомнением посмотрел на меня, сидящего сзади на мотоцикле Ники. Гражданский
Дело клана Висла. отрезала Ника. Под мою ответственность.
Да, тресса Висла. кивнул солдат и наклонил голову к рации на груди. Швейцар-три, это Ключник-три, открыть малые ворота. Повторяю, открыть малые ворота.
Ключник-три, это Швейцар-три. Принято открыть малые ворота. проскрипела рация в ответ.
А до меня только сейчас дошло, что происходит.
Ника собирается вывезти меня за пределы города.
Глава 12
Шлагбаум, преграждающий путь к воротам, поднялся, и Ника, мило улыбнувшись солдату, снова взялась за руль мотоцикла и медленно повела его вперед. Следом за шлагбаумом стали открываться и воротано не те огромные, что были предназначены, видимо, для какой-то большой и тяжелой техники, а другиете, что были частью первых. Они были поменьше размером и явно требовались для того, чтобы не возиться с большими, если надо пропустить что-то маленькое вроде мотоцикла с двумя седоками.
Интересно, а поезда тоже через ворота выезжают из города и попадают в него?
Именно так. Причем ворота точно такие же, как здесь, просто построены поверх рельсов, а не асфальтового полотна.
И сколько вообще таких ворот в городе?
Зависит от размера города. В Верхнем Довгороде, до которого ты так и не доехал, одинадцать ворот, а в Гуроме, в котором ты родилсявсего четверо.
Наверное, жутко неудобно, когда города в процессе роста упираются в стены Что делают тогда?
Ничего не делают. Перестраивать стенызначит, оставить город фактически без защиты, это делают только в очень крупных городах, которые могут себе позволить пару километров обезопасить привлечением войск и реадизайнеров. Все остальные города вынуждены рассылать собственное население по другим, менее населенным. Ну, или, бывает, люди пытаются основать новый город.
Пытаются?
Пытаются. Сам понимаешь, там, где живут и хозяйничают дарги, эта задача становится крайне непростой. Обычно новые города если и основывают, то на каких-то важных точках вроде месторождений ресурсов.
Мотоцикл дрогнул, переезжая небольшой порожек открытых ворот, и мы оказались за пределами города.
И, надо сказать, здесь действительно царила совсем иная атмосфера.
Даже асфальт за воротами разительно отличался от городскогогладкого, ровного, черного. Здесь он был весь в выбоинах от пуль и снарядов, покрыт толстым слоем пыли, из-за чего казался скорее серым, а края полотна вместо того, чтобы упираться в тротуарные бордюры, были будто обкусаны и обгрызены неведомыми чудовищами.
Хотя что это я, очень даже ведомыми. Вон, десяток их даже валяется метрах в ста от стены. Разной степени разложения, разной стены разорванности, они явно пришли сюда не в одно и то же время, да и вообще не приходили целенаправленно, судя по тому, что из всего десятка только один был повернут мордой к стене. Скорее всего, просто появились на границе видимости часовых на стене и схлопотали свою порцию свинца и стальных осколков.
А не схлопотать их было бы крайне проблематично, потому что в радиусе ста метров от стен ничего, кроме асфальтовой дороги, просто не существовало. Если тут когда-то что-то и росло, то сейчас на этой выжженной и потрескавшейся земле ничего расти просто не сможет еще долгое время. Это, конечно, удобнодержать перед стенами прорву абсолютно чистого пространства, на котором все, что крупнее кролика будет видно как горящая стрела в ночном небе, но выглядит жутко.
Да и сами стены с этой стороны тоже выглядели жутко. Если на виде изнутри они выглядели как буквально вчера построенные, то снаружинаоборот, можно было по одному только внешнему виду понять, сколько же им на самом деле лет. Тут и там стены были выщерблены, где-то отсутствовали целые огромные куски бетона, а в некоторых местах трещины были схвачены толстыми стальными полосами на мощных болтах, вбитых прямо в бетон. По середину высоты стены были закопчены до черноты, до такой черной черноты, что казалось, будто их строили из двух разных материалов. И только многочисленные царапины когтей по этому слою гари, вскрывающие ее до бетона, давали понять, что где-то там внизу он все же есть.
Подобный вид никак не вязался с каким-то жалким десятком даргов, что лежали в пределах видимости. Стены выглядели так, словно их ежечасно штурмовали тысячные армии, но при этом никак следов таких армий не видно. Парадокс.
Нет никакого парадокса. Дарги стараются не приближаться к людским городам, сам видишь, какая здесь оборона. Они только нападают на поезда.
Но?..
Но иногда происходят так называемые «большие гоны». Огромные толпы, огромные армии даргов появляются из пустошей и нападают на города. Они приходят с какого-то одного направления, но огромными толпамитакими, что иногда даже прорываются в черту города.
Несмотря на всю эту защитную мощь?
Даже вопреки ей. Говорю жетолпы. Орды. Они появляются так стремительно, что даже реадизайнеры не сразу успевают среагировать на вторжение, и, к тому моменту, когда они появляются на поле боя, оно уже превращается в поле отчаянного выживания. Первые волны, первый натиск всегда принимают люди.
А что происходит, если дарги прорываются в город?
Ничего хорошего, как ты понимаешь. Происходят жертвы среди гражданских, пока прорвавшихся не поймают и не уничтожат. Пока в принципе не уничтожат всех атакующих подчистую.
Отступать они не приучены?
Либо так, либо они просто решают играть, что называется, ва-банк. Раз уж собрали силы для атаки, значит, надо атаковать до тех пор, пока в строю хоть один боец. И, как видишь по виду стен, их атаки нельзя назвать безрезультатными. Другое дело, что, как я уже говорила, наличие у даргов хоть какого-то разума покка еще не доказано, так что стоит ли тут вообще говорить о каких-то решенияхбольшой вопрос.
Выехав на разбитый асфальт, Ника снова открутила ручку газа, но на сей раз не в отсечку, а очень осторожно. Мотоцикл поехал, вибрируя на выбоинах, особо крупные ямы Ника обруливала, через те, что поменьшеперепрыгивала, чуть поддавая газу, отчего мотоцикл ощутимо уваливался на заднее колесо. Спустя несколько секунд мимо нас проплыла истерзанная пулями и снарядами туша одного из даргов, и я проводил ее взглядом, который автоматически снова зацепился за копоть на стенах.
Кстати, откуда сажа?
Сжигают убитых даргов. Дотла. Как всякими горючими веществами, так и реадизом. Чтобы не воняли, чтобы не загромождали обзор, чтобы не стали источниками инфекции и не спровоцировали пандемию в городе.
А изучать? Изучать их не пробовали? Хотя бы дохлых?
Конечно, пробовали. И до сих пор пробуют. Целые корпорации есть, которые занимаются изучением даргов в качестве одного из направлений своей деятельности. Проблема в том, что живой дарг это тварь, которая убивает все, до чего дотянется. Мертвый дарг не представляет для науки ничего интересного, потому что их строение давно уже изучено. А вот плененный даргэто для науки настоящая загадка. Потому что он моментально превращается в мертвого дарга.
Это еще как?
Буквально. Спустя несколько секунд после того, как дарг понимает, что его поймали, а такие прецеденты уже были, он немыслимым образом сворачивает голову, ломая шейные позвонки, и сам себе выгрызает сердце. Ни одно снотворное не действует так быстро, чтобы помешать ему это сделать, даже реадиз не столь действенен. За все время существования даргов в этом мире людям ни разу не удалось пленить живого дарга.
Какие жуткие жути ты рассказываешь, богиня
Хотя что я, в самом делемне ведь совсем не страшно. И дело даже не в том, что со мной рядом непобедимая и ужасная Ника Висла, нет. Мне в принципе давно уже перестало быть страшно. С тех пор, как я решил для себя, что страх это просто неправильное использование боевого напряжения, куража. С тех пор, как я решил для себя, что страх лишь мешает выполнять поставленные самим собой перед самим собой задачи.
Дорога под колесами постепенно улучшалась, Ника все больше откручивала ручку газа и в итоге я не заметил, как мы вышли на ту же скорость, с которой ехали по городу, а потом и превысили ее. Асфальт из неудачного аттракциона превратился в ровную гладкую, прямую как стрела, дорогу, не знавшую ни пуль, ни когтей, и Ника на ходу обернулась на меня.