Едва приоткрылись двери, и послышался веселый галдеж студентов, Слободан скомандовал: «и-раз»,и мы начали играть.
Хрустальная, серебряная, переливчатая и сказочная мелодия наполнила аудиторию и выплыла в коридор. Галдеж мгновенно прекратился, и в зал один за другим начали заходить студентымелкими шажками, восторженно распахнув глаза Я знала, какое впечатление производит наша игра. Что-то незнакомое и знакомое одновременно, отчего сердце начинает трепетать и замирает Да, нам удалось зачаровать всех. И теперь все первокурсники стояли безвольной толпой, таращась на нас и не смея пошевелиться.
Вседа не все!
Я чуть не сбилась с дыхания, когда увидела, как из-за чьего-то плеча выглядывает Кариночка Вольпина. И, судя по всему, на нее колдовская музыка не подействовала. Она улыбалась и подмигнула мне, а потом прыснула в кулачок.
Неужели у совершенства абсолютно отсутствует слух?!.
Или ее защищают девяносто восемь процентов?
Что ж, у меня есть, чем удивить «конфетку».
Я без труда вызвала в памяти озеро, залитое лунным светом, белых лебедей, бесшумно скользящих по зеркальной глади
Первокурсники ахнули, увидев мою иллюзию. Получилось очень хорошодаже ветер пробежал от стены до стены. Прохладный ночной ветер, напоенный ароматами лесных трав.
Лебеди изящно изгибали длинные шеи, расправляли крыльябелые, как снег. Продолжая выводить мелодию, я с удовольствием окинула взглядом озеро и вдруг заметила черное пятно, мелькнувшее между белыми птицами.
Черный лебедь?... Но я не думала о черном лебеде Он здесь вовсе ни к чему.
Черная тень снова метнулась и пропала.
А может, и не было никакого черного лебедя?
Я чуть сфальшивила, когда черная птица промелькнулапо озеру пошла рябь, а белые лебеди заволновались. Я пыталась разглядеть за белыми шеями черного лебедя, но тот будто прятался. Шорох в камышах заставил меня чуть повернуть голову, и в это время мне прямо в лицо бросилось что-то темное, похожее на клочья дыма или на черного лебедя!..
Вскрикнув, я уронила флейту и заслонилась рукой.
Иллюзия пропала, гусли жалобно звякнули, и Слободан Будимирович уже стоял рядом со мной, встревоженно поддерживая.
Что случилось, Василиса?прищелкнул пальцами, освобождая от заклятья студентов, и в аудитории сразу стало шумно.
А что это было?спрашивала тоненькая блондиночка, хлопая нарощенными ресницами.Это лебеди были, да?
И куда все пропало?кудрявый, как баран, первокурсник крутил головой.И почему пропало?
Оступилась на каблуках,сказала я громко и отстранилась от преподавателя.Со мной всё в порядке.
Но в порядке не было. Сердце до сих пор колотилось, и в голове звенело, будто мне двинули гуслями по макушке.
Хорошо,произнес Слободан с некоторым сомнением и отпустил меня.
Студенты ничего не заметили и продолжали обсуждать иллюзию, которую я только что им показала. Всено только не Кариночка. Она подскочила ко мне прытко, как козочка, и сказала, участливо заглядывая в лицо.
Что-то не так пошло? Да, Василиса? Иллюзииэто ведь непросто, тут нужен особый талант
И эта мерзавочка даже подхватила меня под локоть, помогая спуститься в зал.
Демонстрация закончена,громко объявил Слободан,прошу первокурсников рассаживаться по своим местам. Поблагодарим мою ассистенткуКраснову Василису, студентку второго курса.
Перваки захлопали. Некоторыедаже с восторгом.
Под аплодисменты я дошла до двери, постаравшись сохранить самый невозмутимый вид, но на пороге оглянулась.
Слободан Будимирович уже начал лекцию, только Вольпина, сидевшая в первом ряду (кто бы сомневался, что в первом!), не смотрела на него. Оглянувшись через плечо, она смотрела на меня. И улыбалась уголками губ. Только улыбка была противной. Насмешливой и даже гадкой.
Я еле сдержалась, чтобы не состроить в ответ гримасу, а когда вышла в коридор и прошла до лестницы, остановилась, как вкопаная. Не была ли та черная птица проделкой Вольпиной? Но можно ли вмешаться в чужую иллюзиюя понятия не имела. Спросить у кого-нибудь из преподавателей? Прочитать в учебнике?
На ленту к Облачару я не пошла, а просидела в коридоре, дожидаясь, пока закончатся занятия у первокурсников. Когда прозвенел звонок, и перваки табуном высыпали в коридор, я спряталась под лестницей, пропустив их, а потом пробежала в аудиторию.
Слободан Будимирович зачехлял гусли и что-то напевал себе под нос. Заметив меня, он ничуть не удивился, как будто ждал, что я приду.
Вы видели мою иллюзию?спросила я напрямик.
Видел,кивнул декан.Отличное качество. Цвет, запах, эффект личного присутствиявсе есть.
А вы кого видели?продолжала допрашивать я.
Это важно?спросил он, откладывая гусли.
Важно,ответила я почти с вызовом.
Давай припомним,Слободан уселся на стол в первом ряду и задумчиво потер переносицу указательным пальцем.Это была ночь, ивы на берегу озера, луна, белые лебеди.
И всё?не утерпела я.
Пожалуйон чуть нахмурился, припоминая.Да, пожалуй, всё. А было ещё что-то?
А черного лебедя не видели?
Он приподнял удивленно брови и отрицательно покачал головой:
Были черные лебеди? Может, я их просто не заметил?
Не сработало. Он не видел черную птицу. Сейчас я была уже не так уверена, что её видела я.
Может,проворчала я.Ладно, извините,я пошла к выходу, но декан окликнул меня.
Василиса,позвал он, и я остановилась.Если я правильно понимаю, это была не самовольная иллюзия, а специально созданная?
Да,сказала я делано небрежно.Наконец-то осилила.
Я очень рад,он спрыгнул со стола и взъерошил пятерней светлые кудри.Только я бы рекомендовал вам в следующий раз при создании иллюзии надеть кокошник. В «Иве» вряд ли кто-то способен проникнуть в ваше сознание через иллюзиюесли только Кош Невмертич или Барбара Збыславовна. Но рисковать не надо. Выступление на смотре школ было впечатляющиммы все там обалдели,он засмеялся, но тут же стал серьезным.Вот только Кошу Невмертичу пришлось приложить огромные усилия, чтобы защитить вас от возможного вмешательства. Ему пришлось долго восстанавливаться в это лето.
Восстанавливаться?насторожилась я, сразу забыв о приблудном черном лебеде.
Было потрачено много жизненных сил. Слишком много. Поэтому еще раз попрошу вас не быть такой безрассудной. Вам ведь не нужны чужие тараканы?он лукаво улыбнулся.Хватит и своих.
Очень смешно,сказала я досадливо.
Да, как бы, не очень,сказал он мне уже вслед.
Про жизненные силы они мне все уши прожужжали, но я решила расспросить об этом Анчуткинавдруг узнаю что-то новенькое.
Когда он в очередной обеденный перерыв потащил меня в лабораторию, хвалиться петерситом, я поинтересовалась, глядя, как Анчуткин осторожно выкладывает на мраморную столешницу синие камешки:
Почему волшебники так боятся выказывать эмоции? И при чем тут мои эмоции и мои силы?
Бориска долго и нудно рассказывал, как важно жить в спокойствии и душевном равновесии, потому что силы, которые поддерживают волшебную и человеческую сущности, восполняются очень медленно. Поэтому первый закон волшебниковпоменьше эмоций, поменьше душевных тревог.
Я слушала его с недоверием, потому что после всех чудес, что я устраивала с психуу меня не было никакой отключки волшебных сил. Я даже слабости почти не чувствовала. Не считая головной боли с похмелья. Наоборот, когда у меня зашкаливали эмоции я смогла поджечь «Лексус» Коша Невмертича, и превратилась в Жар-птицу
Наверное, врут господа-волшебники. Явно что-то недоговаривают.
Ты не злись,посоветовал Анчуткин, когда мы, пообедав, отправились на ленты.Как начинаешь злитьсясчитай до ста, а потом в обратном порядке. Мне всегда помогает успокоиться.
Трудно было представить, чтобы Анчуткин на кого-то злился, да еще столько времени, чтобы считать до ста.
Ага, обязательно,язвительно сказала я, сбегая по ступенькам на второй этаж.
Василиса, подожди меня!позвал Анчуткин, но я уже остановилась, и он с разбегу врезался в меня сзади.
В конце коридора стоял Кош Невмертич. В строгом сером костюме, волосы уложены прядочка к прядочкекак у модельной красотки. Ректор разговаривал с Кариной Вольпинойчто-то говорил ей, сверля взглядом, а она кивала, прищуривая блестящие синие глаза и кокетливо накручивая локон на палец.