***
На выходных ты здесь круглосуточно, прохрипел Дрейк откуда-то из-за спины. Из чего я сделала вывод, что коридор он не покидал ни на секунду.
Все это время я стирала с паркета невидимую, одного его беспокоившую пыль. На самом деле, я не питала иллюзий, что вашингтонский черт из вежливости и такта (три «ха-ха») сжалится надо мной. Что не будет делать и без того неловкую ситуацию еще более неловкой.
Не питала, да. Потому что последние полчаса я пятой точкой ощущала жгучий зеленый взгляд. Не метафорически, а вполне конкретно. Он будто поглаживал, щекотал Словом, мне хотелось заползти под какое-нибудь кресло и спрятаться там застенчивой мышкой. Вот же гад!
И про выходные он намекнул не зря. Завтра суббота, стало быть, мы с ним заперты под одной крышей на 48 часов.
Захочешь уйтиотпросишься, бросил хриплое в мой затылок. Или куда он там смотрел. Вот туда и бросил. Спать будешь на диване в гостиной. Комната у меня одна, а постель я делить не привык.
Я зависла над очередной паркетиной и облегченно выдохнула. Ну и слава богу, что не привык! Я, между прочим, тоже. Вообще ни разу ни с кем не ночевала.
«И не стремлюсь!» погромче проорала в мыслях, в надежде, что его телепатический локатор все еще настроен на мою голову так же, как глазана совсем другое место. Боги, да он мне скоро дыру на юбке прожжет. Или она сама сгорит. Со стыда.
Я услышал, хмуро признал Дрейк и зашагал в гостиную. Сегодня коридором можешь ограничиться. Это был тест-драйв.
Офонареть. Почувствуй себя электрошваброй. «Три года гарантии, тест-драйв бесплатно!»
Ложись спать, Олеся. В шкафу должен быть плед
Дрейк ушел в единственную спальню и плотно прикрыл за собой дверь, намекая, что диван и стопочка нерадужных мыслей в моем полном распоряжении.
Я распрямилась и машинально направилась в ванную. Прополоскала тряпку, повесила на горячую трубу. Слила мыльную воду из таза. Умылась. Когда есть план действий, все не так уж и плохо. А что дальше?
Внутри меня царил полный раздрай. Я позволила себе впервые за адский денек снять туфли и босиком пройтись по ворсу ковра. Уперлась руками в подоконник и глубоко задумалась.
Я застряла тут на месяц. Вот прямо тут, в этой неуютной гостиной с ровными серыми стенами и бежевым диваном, обтянутым лаконичным хлопком. В совершенно чужой, негостеприимной квартире.
Я. Застряла. Тут. На месяц.
Господи! Это все по-настоящему?!
Накатила паника. Я начала задыхаться. Судорожные вдохи скребли легкие, мне не хватало кислорода. Хотелось царапать горло и пинать все вокруг.
Я обхватила шею ладонями и принялась мягко растирать кожу, старательно фокусируя взгляд на ярких точках в темноте за окном. Надо просто успокоиться, и кислород вернется.
Огоньки манили, звали. Я шла к ним навстречуне телом и не плененной душой, но хотя бы мыслями.
Вдох, выдох Я давно научилась справляться с приступами. Со мной такое уже случалось несколько раз в детстве, но астмы врачи не выявили. Списали на нервное. Даже удивительно, что меня накрыло не во время драки в общежитии, а сейчас. Стало быть, та ситуация безвыходной мне не казалось. А теперь накатывало ощущение западни. Крошечного пространства, в которое заперли мою свободную волю, желания, право выбирать.
Что-то сродни клаустрофобии. Мне было невыносимо тесно в этих дорогих апартаментах. В гостиной, превосходящей мою комнатку-плацкарт раз в десять или двенадцать.
Вдох, выдох Удушье отступило, кислород насытил расправившиеся легкие. Дверь спальни тихонько скрипнула и с мягким щелчком закрылась. Он выходил? Смотрел на меня? Наслаждался триумфом? Радовался, что удалось напугать меня до дрожащих пальцев и панической атаки?
Я. Застряла. Тут. На месяц.
С чертом. В одной табакерке! Правда, к ней прилагался роскошный вид, но этим все прелести и ограничивались.
Напротив места моего заточения сплетением желтых и зеленых огней горела «Москва-Сити», упираясь яркими макушками в черный небосвод. Огромные панорамные окна чертовой квартиры позволяли охватить картину целиком. Правда, даже с четырнадцатого этажа строения казались такими величественными, такими недосягаемыми, словно в них жили сами боги. Где-то там в пентхаусе небоскреба вполне мог располагаться истинный Олимп.
Я медленно набрала в легкие воздух и замерла. «Только месяц». Офис моей мечты тоже был там, где-то в этом гигантском сверкающем муравейнике. «Лингва Юниверс» переехала за реку перед новогодними праздниками. Алексей Николаевич жаловался на бешеную стоимость аренды, но, как выяснилось, его компания вполне могла себе это позволить. Возможно, я сейчас смотрела на окна своей будущей работы.
Правда, пальцы до сих пор ныли от непривычного ручного труда, а от кожи пахло средством для паркета. Все это нещадно возвращало меня к мыслям о работе нынешней.
Что он все-таки имел в виду под ночным «допингом»? Совсем ведь не то, о чем я так некстати подумала? И не удивлюсь, если в этот момент покраснела до кончиков ушей. Да нет Контракт ведь не подразумевает.
«Такого» только если сама попросишь» отдалось густым хрипом в голове. Сложно представить, что должно произойти, чтобы я попросила об этом демона ада.
Да что вообще может быть у черта за важный проект?! И зачем он приехал в мой университет и прикинулся профессором? Думать об этом сейчас не хотелось. Этот день выпил меня. Залпом, до дна, не закусывая. Оставил лишь перепуганную оболочку, которой пора было придать горизонтальное положение.
Как демон и сказал, в шкафу нашелся темно-синий флисовый плед. В остальном же мне предлагалось ночевать в спартанских условияхни подушки, ни постельного белья. Но котлов со сковородками поблизости тоже не было, так что грех жаловаться.
А еще В квартире было тихо. И я неожиданно поняла, что смогу заснутьдаже при всей своей нелюбви к новым местам. Впервые за неделю я глядела в потолок и слушала собственные мысли, а не лязганье шпингалета, с которым играется Ваня, и не причитания Вальки.
Стыдно признавать, но жалобы сестры меня порядком утомили. Приходилось каждый раз напоминать себе, что она, а не яжертва обстоятельств.
Наверное, останься на ней хоть какие-то ссадины или синяки, мне было бы проще. Но Валька выглядела вполне цветущей, а племянникживым, всем довольным мальчуганом. Все мое существо противилось жалости и кричало о подвохе, но я никак не могла нащупать разгадку. Понять причину собственного совсем не родственного равнодушия. Нельзя так. Мы же семья.
Спустя пять минут я совершила еще одно неприятное открытие. Диван был отвратительным. Просто пыточный агрегат какой-то, созданный специально для адских мук!
Еще полчаса попыток найти хоть сколько-нибудь удобную позу не привели к успеху. Фыркая и посылая в небо возмущенные мыслеобразы, я сползла на мягкий ковер, укрылась пледом, подложила ладони под щеку и отключилась.
Глава 4
Меня разбудила тупая боль в шее. Мышцы выражали бурный протест против спонтанной ночевки на полу. Надо в следующий раз озаботиться хотя бы подушкой. Диван показал себя как полностью негодный, так что спать приблудной дворняжкой на коврике мне предстоит весь месяц.
В свете отданной черту в ломбард души и внезапного бытового рабства это казалось не самой крупной моей неприятностью, так что я даже жалеть себя не стала. После прогнувшейся до пола пружинной кровати в общежитии, которая натужно скрипела при каждом повороте и будила мою соседку, мягкий ковер был не самой плохой альтернативой. Просто нужна подушка или что-то в этом роде.
И еще массаж. Боже, как же хотелось ощутить сейчас на плечах умелые руки с шершавыми пальцами, разгоняющие тепло по коже и ласково разминающие шейные позвонки
Свари кофе, Олеся, раздалось чуть осиплое откуда-то сверху, и я в ужасе подскочила с пола.
Дрейк стоял у окна, за которым серела предрассветная Москва. Уже упакованный в белоснежную рубашку, галстук и темные брюки. На спинке дивана черным пятном лежал пиджак классического кроя. Сегодня Демон Ада выглядел куда официальнее, чем вчера. Я даже на секунду прониклась важностью его проекта.
Я спросонок потерла отлежанную щеку. И что он там от меня хотел?
Он хотел кофе, ответил черт.