И вот однажды нашло на Царя затмение ума, какоето. То ли пирожок с капустой несвежий съел, то ли чаю крепкого накануне лишку выпил. Пелена, какаято густая на мозги его опустилась. Придремал Царь на троне, а во сне ему вроде как внутренний голос чушь всякую взялся нашептывать. В общем, помутился в рассудке слегка Царьбатюшка. И сам того не заметил. И Царица сразу внимания не обратила.
Долго сказка сказывается, да быстро дело лихое делается
Едва оправился Царь от бодуна, начался у него реформаторский зуд. Да такой чесучий, спасу нет! Вызвал Царь к себе в палаты каменные Змея Горыныча, начальника тайной полиции и спрашивает его с колхозной хитрецой в голосе:
Ну, как там, Горыныч, народец мой поживает, добра наживает? Нет ли у него обид, каких и пожеланий?
Да ничего, не жалуется народ, отвечает генерал, недавно провели митинг в поддержку голодающих за бугром. На прошлой неделе бревна на субботнике таскали. Новая партия молодежи уехала за Байкал строить узкоколейку.
Пьют? голос Царя посуровел, а глаза заблестели.
Врать не стану, не без этого, батюшка. Но ситуация находится под неусыпным моим контролем.
Где берут?
Сами заваривают.
Царь почесал лысину, задумался. Он же по молодости в столичном университете диалектику пять лет изучал. Но многое не мог понять. Многого та диалектика не объясняла.
Тут вот что, Царь вдруг пододвинулся вплотную к Змею Горынычу и перешел на едва слышный шепот, пора нам какието радикальные меры принимать. Понимаешь, о чем я?
Сажать будем? оживился генерал.
Типун тебе на язык. Я чтоИрод? Я сам на сеновале родился, плоть от плоти народной. Да и ты, согласно личному делу, в бане зачат был, а не в палатах каменных.
Стрелять будем? обрадовался Змей Горыныч, потирая мозолистые от «Маузера» руки. Он одинаково замечательно стрелял с обеих рук.
Да ты что, совсем офонарел в своем пыточном подвале? Царь замахнулся на генерала своим тщедушным кулаком. Где мы раздобудем столько сухих патронов?! Надо както иначе действовать, както перестраиваться надо. Ты бы заслал верного казачка за бугор. Надо разведать их секреты, опыт передовой перенять.
Травить будем?
Да ну тебя к лешему! Царь совсем рассвирепел. Перестраиваться будем. На английский или французский манер. Может, правы наши диссиденты, может, действительно нам забугорной демократии не хватает?
Чего? у Змея Горыныча от удивления все шесть глаз вылезли на лбы. Может, лучше десятокдругой свинокомплексов построим или полсотни бараков со всеми удобствами? Народу такие фокусы нравятся.
Этим потом займемся, при развитой демократии. Всех потом накормим и переселим. Короче говоря, ступай восвояси, через недельку отчитаешься мне о проделанной работе.
Глава 3
Приехал Змей Горыныч в свое министерство, шофера отпустил на обед. Поднялся по парадной лестнице к себе на этаж, угрюмый, злой, как черт из табакерки. Ни с кем из сослуживцев, встреченных на пути, даже словом не обмолвился, никому даже чести не отдал. А в приемной его секретарша по агентурной кличке Русалочка спрашивает на пороге участливо:
Чайку заварить, товарищ генерал? Или кофейку на скорую руку сообразить? Могу и то и другое сварганить.
Замолчи, дура!
Секретарша не обиделась, она на работе была женщиной легкого нрава с длинным языком. Была поверхностно образованной и внутренне глупой. Потому она не унялась с первого раза:
Что, опять Царь вызывал? Не в духе Государь? Фитиля вставил!?
Замолчи, ведьма! цыкнул генерал. Не твоего куриного ума дело!
Русалочка встала изза стола, поправила свои шикарные рыжие волосы, высокую грудь, скользнула рукой по крутому бедру, одернула миниюбку и вальяжно направилась навстречу генералу. Ее неземная красота и глупый вид обычно размягчали суровый нрав Змея Горыныча, нейтрализовали злобу и агрессию.
Да ну его, хрена лысого, совсем из ума выжил! Демократии захотел. Да нашему народу только дай права и свободу! Все вдребезги разнесут! Все растащат по коммуналкам, глазом не успеем моргнуть! возмутился генерал.
Это точно, согласилась секретарша, облизывая языком свои пухлые губы бантиком, густо накрашенные французской красной губной помадой польского производства.
Горыныч злобно сверкнул очами. И вновь начал злиться.
Ты, Русалочка, смотри у меня! Смотри не сболтни комунибудь! Царь может еще охолонет, дурь может с него еще и сойдет. Может его Соловей Разбойник, наш премьер-министр переубедит. Или Царица, генерал на мгновение задумался. Нет там у тебя на примете какой-нибудь рыженькой бабенки? Да такой, чтобы погрудастей была и чтобы глаз поярче похотью горел?
Для какой надобности? Русалочка зарделась, опустила очи долу.
Не твоего ума дело! Этогосударственная тайна. Политический вопрос! Чтоб у хрена лысого поменьше дури в его государевой голове скапливалось! Чтоб другие проблемы ему жизнь царскую портили!
А я что же, совсем уже шарм потеряла? Не гожусь для политического вопроса?
Змей Горыныч резко подскочил к Русалочке и замахнулся на нее кулаком:
Я тебе, прошипел он, только посмей! Я тебе быстро руки и ноги попереломаю! Ты у меня для других целей предусмотрена!
Ревнуете? усмехнулась секретарша. Да не нужен мне никакой Царь! Разве же он мужик?! Мелкий, лысый, ладони потные. Вот вы, товарищ генерал, другое дело. Умный, статный, при погонах и пистолете! И нюх, как у собаки, и глаз, как у орла!
Это ты, верно, подметила, улыбнулся Змей Горыныч тройной улыбкой, и глаз у меня не косит, и рука у меня верная, и на ногах крепко стою! А надо будет, так и взлечу, крылья есть!
Да, не то, что ваша жена, хихикнула Русалочка, стерва худосочная, вьетнамской хной крашенная!
Замолчи!
Хной крашенная!
Тише!
Крашенная!
Успокойся, генерал не без симпатии взглянул на секретаршу. Семьявопрос сугубо политический и обсуждению не подлежит!
А вот вы, мужчина видный! Русалочка топнула изящной ножкой. И пусть все на свете об этом знают.