Позабочусь. Иди!
В Приют Гор вошёл уже успокоившийся, злой, но холодный, как глыба льда. Вчера он готов был рвать и метать, но то было вчера. Алиса выжила, и он вновь был должен думать о ней и её безопасности. Но не наказать её мучителей он не мог; к тому же, это был наглый вызов со стороны Локи, вызов его власти и влиянию.
Что Чуха, сдохла? Спросил Эрот, который вернулся немного раньше.
А зачем она вам? Холодно спросил Гор. У вас Локи есть. Я ему пообещал, что он будет вместо Чухи, и он поторопился эту угробить. Знать, мечтает стать Чухой. Чё я, зверь, его мечты топтать? Но сначалаОн подошёл к раме, пинком установил её. Чуха, в раму!
Чего это? Локи, тем не менее, струхнул, отступая за бассейн. Я не виноват! Я не хотел ничего с ней делать Кто виноват, что она такая дохлая И она не даёт!
О чём ты, у»бок?!
В неё вставить нельзя! Суёшь, а он не входит Вот мы и разозлились!
Или ты сейчас сам сюда идёшь, холодно указал пальцем на раму Гор, или я за яйца тебя приволоку. Я тебе что говорил? Что ещё разодин раз! ты сделаешь назло мне, и тебе конец. Ты думал, я шучу, вонючка?! Ко мне! Рявкнул так, что остальные присели. Локи не посмел ослушаться, зная, что в таком состоянии Гор страшен. Подошёл, но в раму не полез, встал в позу:
Я ничего особенного не сделал! В живот и по голове мы её не били, ничего не делали, просто развлекаГор бросился на него, Локи попытался сопротивляться, Гор ударил его в лицо, и тот обмяк. Под гробовое молчание остальных Гор привязал Локи в раме, взял плеть. Её ремень вымачивался в крепком соляном рассоле, и раны от него причиняли страшную боль, не проходившую очень долгоГор убедился в этом на собственной спине, и не раз. Облил Локи водой, чтобы пришёл в себя, щёлкнул плетью.
Что, ты удивлён? Спросил ледяным тоном. Ты думал, я лошара, которого можно вообще не слушать? Я тебя здорово щас разочарую. Буду пороть, пока не обоссышься.
Локи заорал на первом же ударе. Гор с трудом держал себя в руках. Перед глазами стояло изуродованное личико Алисы, и хотелось не просто пороть егобить, размозжить голову, затоптать ногами Скоро Локи визжал и молил остановиться, клялся, что никогда не сделает ничего против, рыдал и в самом деле обмочился.
А теперь ты отсосёшь. Сказал Гор, отпустив его. Всем, по кругу. И будешь делать это целый день, и завтра, и послезавтрапока у нас нет другой Чухи. Сидеть будешь в стойле Чухи, спать там же. Жратькак Чуха, когда дадим, и то, что дадим. И спасибо скажи, вонючка, что яйца сохранил! Я добрый, всё-таки.
Никто не посмел возразить. Все знали, что когда Гор в бешенстве, он страшен, но знали и то, что когда он так холоден и спокоен, это ещё страшнее. Никто не посмел заступиться за Локи, особенно Ашур, который страшно трусил, что Гор вспомнит и его участие, и усиленно прятался за спиной Ареса.
Когда все успокоились, и Гор отправился плавать, Эрот присоединился к нему.
Так что, она сдохла?
А тебе-то что?
Не переношу, когда здесь кто-то дохнет. Откровенно признался Эрот. Снится потом всякое
Она Чуха. Сдохла, или нет, какая тебе разница?
Почему мне нельзя её жалеть? Они ведь живые, они плачут, боятся, переживают. Что плохого в жалости?
Ты недавно здесь. А Арес Сета помнитда, Арес?
Помню. Арес присел на край бассейна недалеко от них. Ещё бы не помнить!
Здоровый был, почти, как я, рыжий, а глаза чёрные. Красивый парень, и нормальный такой, ну, ты понимаешь. Как-то выбрали мы с привоза себе Чуху, беленькую такую, сиськи, жопка, ножкивсё как надо, и даже более, чем. Нарочно на Доску её не клали, забрали сюда целкой. Ну, а Сет вдруг словно заболел. Давайте, говорит, я её первый, нравится она мне, очень. Я тогда всего два месяца, как вожаком стал, позволил, дурак: вскрывай первый, какие дела? Она пищит: нет, мол, не трогайте меня, как обычно. Сет давай её облизывать, как, мол, тебя звать, ты не бойся, я тебя бережно, бла-бла-бла Она от его уговоров только пуще реветь, в визг Короче, я её у Сета отнял, и быстренько вы»л, потом пацанам отдал. Она смирная оказалась, уже под следующим визжать и брыкаться перестала, и в рот смирно взяла, бить почти не пришлось. А потом Сет её сграбастал, и давай её облизывать. Ты, мол, не плачь, тебе ещё повезло, что ты у нас, то, сё Ну, Чуха и правда, была хорошенькая, рожица такая, что ударить жалко, жопка не хуже, чем у теперешней, сиськи поменьше, но кругленькие, крепенькие такие, и прыгализагляденье. Короче, Сет на неё запал, и жёстко запал. Весь день с нею носился, кормил, купал Она и рада: ревёт и жалуется, всё, как Хэ говорит. Чем он её пуще облизывал, тем она пуще ныла. На ночь он её на лежанку к себе взял, шушукался с нею, а утром нам заявляет: «Я свою Лизу люблю, я её вам не дам, хотите её, убейте меня». Мы ему морду начали бить, потащили в раму, а она, прикинь, как сбесилась: кидается, визжит: «Не троньте его!». Он тоже орёт: «Не троньте её!». Короче, мрак. Мы её на стол, и давай Сет в раме орал на нас такое Я решил Чуху от греха в Девичник, а с ним поговорить как надо, но кто-то Хэ уже донёс. Пришли стражники, забрали Чуху, Сета и меня, и, как положено, велели Сету бить её, пока не сдохнет. Он вместо этого начал на стражников кидаться, Хэ что попало орать, мол, он тварь, гад и дьявол, короче, мрак. Тогда их и меня потащили в подвал. Там Чуху привязали к станку и выпустили сначала чёрных кобелей, потом козла
Погоди, поперхнулся Эрот, зачем?!
Зачем-зачем Трахали они её.
Что псы?!
И козёл тоже. Сет смотрел на это и орал, потом плакал. До козла и она орала, потом стонала только и хрипела. От козла воняло меня чуть не вырвало, когда я его увидел, со мной даже что-то такое сделалось Не могу объяснить, я как будто уже видел такое.
А потом?
Потом осла выпустили. А у него такой «уй! Он в неё начал совать, она заорала и сдохла.
Ни «уя! Прошептал Эрот, сильно побледнев.
После этого Сета притащили сюда и начали при нас кромсать. Ногти посодрали, скальп сняли, «уй клещами вырвали. Доктор его всё время подпаивал и смазывал чем-то, он не дох и сознания не терял долго С него кожу снимали заживо, страшно было. Глаза выдавилиБрюхо вскрыли, и всё, что у него внутри, наружу выпало, вон туда. А он ещё какое-то время живой висел, шевелился, дрожалГор сам дрожал, вспоминая, хоть и пытался это скрыть. А потом меня выпороли, за то, что сразу не донёс, да так, что я потом три дня встать не мог, даже бредил, у меня по рукам какие-то пиявки ползали, я их убрать просил Арес вон помнит.
Угу. Ничего нет, а он их сдирает, кожу в кровь расчёсывает. А ещё он про козла твердил всё время. Что-то по-эльфийски.
Я не говорю по-эльфийски! взвился Гор.
А тогда говорил. Упрямо набычился Арес. Чувствовалось, что это не первый их спор.
Просто язык в бреду заплетался, ты ведь эльфийского тоже не знаешь!
Это был эльфийский язык. Упрямо произнёс Арес. А не бред. Я что, бреда не слышал?
А что он говорил? Заинтересовался Эрот. Я немного помню эльфийский.
Что-то вроде алим шахид, или как-то так.
Иллим шах хир?
Типа того. Обрадовался Арес. Чего это?
Я убью вас, как-то так.
Во, видал! Обрадовался Арес. А говоришь, не знаешь.
Спать. Гор выпрыгнул из воды, встряхнулся. Отвяжись от меня с этим эльфийским раз и навсегда!
Упав на свою лежанку, Гор лежал и думал про Алису. Себя он практически уже чувствовал мёртвым; но сейчас он должен был спасти Алису. И Гелиогабал, намеренно, или случайно, помог ему понять, как это сделать. Дождавшись, пока все уснут, Гор выскользнул из Приюта и бегом припустил в Девичник. Вошёл к Алисе, присел возле неё прямо на пол, погладил по бледному лбу, поцеловал. Она сморщилась от боли, тихо застонала, и её жалобный стон, словно нож, полоснул по его сердцу. Гор так хорошо знал, что такое боль, что сейчас страдал так же сильно, и даже сильнее, видя, как страдает Алиса.
Солнышко ты моё бедное. Прошептал нежно. Маленький мой человечек Главное, что ты жива, и больше это не повторится. Ничего не бойся. Ты здесь больше не останешься. Он гладил тыльной стороной ладони её горячие, как огонь, щёки, целовал снова и снова. Ты поправишься, всё заживёт Всё заживёт, девочка моя. Я знаю, тебе больно. Если б я мог твою боль себе забрать, я забрал бы Жаль, что не могу! Я-то привык мне это так, а ты Ты такая нежная, такая хрупкая. Он смочил в тазу у постели кусок холста, и бережно вытирал время от времени лоб, шею и ключицы Алисы. Знаешь, признался, я счастлив, что ты меня нашла. Счастлив, что всё вот так у нас с тобой получилось. Это единственное счастье, которое в моей жизни было. И очень большое счастье. Если бы не ты, я так и сдох бы, словно та свинья, на бойне, и даже не узнал бы об этом. Не понял бы, что я не свинья и не зверь какой Ты самое прекрасное, что я знал, самое лучшее, самое-самое, ты моё солнышко, ты мой ангел Моё счастье.