Странно, но Гор хотел Марию едва ли не так же, как Алису. Остальные девчонки вообще утратили для него свою привлекательность, но Мария возбуждала по-прежнему. Гор даже думал, что если бы не Алиса, он, наверное, влюбился бы в неё. Он уважал её. Проявляя жестокость, Гор всё время остро чувствовал их духовное родство, и мучился этим чувством страшно. Впрочем, когда её насиловали другие, никакой ревности он не ощущал, это только возбуждало его ещё сильнее, как и прежде. А вот думать о том, что Приют будет прикасаться к Алисе, было невыносимо Оставив своих развлекаться, он пошёл, как обычно, за едой для Конюшни и Приюта.
Горбунья Марта вновь была на месте, и вновь не было никакого стражника с нею. Это удивило Гора настолько, что он даже спросил:
А чего ты одна? И та осклабилась:
А тебе кого надо, великан?
Стражник где?
А скучно ему со мной сидеть. С мужиком он поболтать мог, а я-то Чуха. Он подходит в обед, жрёт, и снова уходит. Куда, не знаю, может, к вам.
И ты тут одна весь день?
И слава Богу. Лицо горбуньи на миг стало злобным. Куда как здорово в замке-то. Лучше уж здесь. Там хуже собаки, каждый пнёт, а то и Тебе сегодня вина надо?
Да.
Бисквиты есть. Вкусные. Надо? И орехи в меду.
Давай.
Сладенькое любишь? Подмигнула она ему.
Я всё люблю. Гор забрал корзины и свёрток для себя. Постоял.
Что такое замок?
Это где Хозяин живёт. И мы. Но тебе там не бывать, великан. Ступай, давай! Обед на носу, стражник вот-вот придёт.
Не бойся, я его почую. Гор чувствовал даже лёгкую дрожь. И далеко этот замок?
Ты чего? Садыего часть. За дверью он и начинается. А тебе зачем?
Я любопытный.
От любопытства кошка сдохла. Мне запрещено с вами говорить!
Но ты говорила. И я могу на это пожаловаться. Ты Чуха, тебя никто даже слушать не станет.
А я-то ему вкусняшек наложила! Разозлилась и испугалась горбунья. Пошёл вон!
Я не скажу никому, если поговоришь со мной. Как ты выходишь?
Вон оно чтоПротянула горбунья. Оставь эти мысли, великан. Ты не выйдешь. Там стража, снаружи, они видят каждого, кто к двери подходит, и снаружи открывают. Понятно?
Нет.
Там окошко есть, чтобы смотреть, олух. Они в него смотрят, и если видят, кто подошёл, открывают. Там их трое, они тебя ещё раз рассмотрят, и тогда пропустят в замок. И все с мечами и дубинками. Как ты пройдёшь? Вот то-то и оно. Забудь. И иди давай, хватит.
А ты как выходишь?
Через вот эту дверь. Она кивнула на дверь позади себя. Но тут решётка; ни ты сквозь неё не пролезешь, ни я.
Гор задумчиво оглядел решётку, потряс даже: сидела крепко. Окошко, куда горбунья подавала ему еду, которую он складывал в корзину, было очень маленьким, даже Марта бы в него не пролезла. А вот Алиса Гор прикусил губу, примеряясь. Алиса, может, и пролезла бы: она маленькая и мягкая
Ещё один вопрос. Настаивал Гор. А что, если я всё-таки выйду? Ну, если допустить просто.
Тебе ещё из замка выбраться надо будет. А потом из города. Не выйдет, великан. Она произнесла это почти сочувственно. Забудь.
Что такое город?
Э-э-э Ты вообще ничего не знаешь? А куда тогда собрался?!
Никуда. Я просто спросил. Гор повернулся и пошёл. В душе было гадко и пусто, но решимость его не поколебалась ни на йоту.
Занёс еду мальчишкам в Конюшню, велел им встать перед собой и осмотрел всех. Многие были в синяках и кровоподтёках, но доктор никому не требовался. Гор проследил, чтобы они разобрали еду поровнуон всегда следил за этим, помнил, что происходило, когда здесь жил он, и когда старшие и более сильные отнимали еду у младших, и те подыхали от голода, охотясь на крыс и даже на мокриц. Подождал, наблюдая за ними. Что было, то было: когда он стал вожаком, смертность на Конюшне сильно уменьшилась, мальчишки стали здоровее и спокойнее. Сам Хозяин не раз хвалил его за это. Гора боялись и здесь; он не оставлял без внимания никакие увечья, и всегда выяснял у стражи, какие являются результатом законных забав Хозяина и гостей, а какиенесанкционированными драками и издевательствами старших, и страшно карал за самоуправство. Теперь подобного практически не происходило. Раз в три дня он отправлял сюда двух девушек, под надзором стражи, чтобы мальчишки сняли напряжение; что при этом приходилось вытерпеть девушкам, на которых набрасывалось тридцать голодных пацанов, лучше не говорить. Порой это кончалось смертью одной из них, но с этим никто ничего не собирался делать: это было в порядке вещей. До Гора в Конюшню попадали только потерявшие вид и вышедшие в расход Чухи, попадали крайне редко, и всегда умирали; Гор слегка изменил порядок, насколько мог, и теперь смерть здесь была более редким явлением, чем прежде.
Вернувшись в Приют, он застал Алису спящей, и присел рядом, чтобы полюбоваться ею, но, при первом же взгляде на её лицо, Гор похолодел от ужаса. Алиса изменилась. Нет, она не стала менее красивойнаоборот. Но на её лицо легла какая-то страшная печать, которая и ужаснула Гора. Девушка сделалась бледной до того, что казалась почти прозрачной, из лица ушли все краски, кроме белой и голубоватой, даже губы, ещё вчера такие сочные и яркие, стали бледными, чуть розоватыми. От ресниц на щёки легли глубокие тени, от чего лицо её стало каким-то потусторонне-прекрасным, но Гор не мог восхищаться этой переменой. Его сердце сжалось от жалости и отчаяния. «У неё нет месяца! Мелькнуло в голове. У неё и недели-то нет!!!».
Я не хочу есть. Тихо сказала она, когда Гор разбудил её.
Нужно немного поесть, солнышко. Гор на руках отнёс её на свою лежанку. Ты такая стала бледненькая, у меня сердце болит, на тебя глядя.
Я очень вам мешаю? Спросила она, страшась взглянуть ему в глаза. Мне, наверное, лучше умереть, да?..
Он с тяжёлым вздохом опустился на колени перед лежанкой, прижал её к себе.
Я не могу свои мысли тебе в голову переложить, солнышко. Произнёс спокойно. Не получится. Не знаю, как тебе сказать, чтобы ты поняла и поверила: ты моё всё. Моё солнышко, мой воздух, вода моя, всё моёэто ты. Если меня к тебе бы пускали, к примеру, только после того, как палец мне на руке отрубят, я ходил бы к тебе, сколько хватит пальцев. Ну, что мне ещё тебе сказать?! Как мне тебя успокоить?!
А теперь вы на меня злитесь! Всхлипнула Алиса, вся сжимаясь.
Не на тебя! Я злюсь на всё всё, что происходит. На себя злюсь тоже, да.
Мне очень страшно здесь. Призналась Алиса.
Да. Кивнул Гор. Я знаю.
ВыОна робко взглянула на него, вы что-нибудь придумали?.. Долго нам ещё здесь быть?
Есть пара идей. Ответил Гор после долгой паузы, во время которой он кусал губы и смотрел прямо перед собой. Но пока что так себешные какие-то идеи.
Я сегодня слушала, и
Я тоже слушал. Он прикрыл глаза. Знаешь, раньше я всё это по-другому как-то воспринимал. Ну, нормально, что ли. А теперь Аж камень холодный в животе. У нас на ферме, где я вырос, свиньи были. Они в хлеву жили, у них загон такой был, а на волю их не пускали. Лошадей, коров пускали, а свинейнет. Мы с парнямикак те свиньи. Жрём, пьём и трахаемся. И даже на травку под солнышко нам нельзя. И противно, и жалко. И страшно. Он открыл глаза, лицо его было суровым и взрослым. Очень.
Алиса взяла его руку, тяжёлую, холодную и сухую, поцеловала, прижалась щекой:
Вы придумайте что-нибудь, пожалуйста. Попросила тоненьким детским голоском. Мне тоже очень страшно даже если я смогу это стерпеть, я умру Я умру здесь, Гор, я не хочу не хочу умирать так ужасно, не хочу!..
Я про тебя я почти придумал уже. Гор опять привлёк её к себе. Ты не бойся. Я теперь о себе думаю. МожетОн хотел сказать, что можно будет ей пролезть к Марте, которая, может, спрячет её где-то в замке, если как-то её уговорить, и там Алиса, находясь в безопасности, подождёт, когда он станет стражником и тоже выйдет?.. Следовало как-то договориться с Мартой, и прежде, чем он всё устроит, Гор рассказывать Алисе свой план не рискнул. Слишком больно будет ей разочароваться, если у него ничего не получится. А чтобы её не искали, думал Гор, нужно будет как-то инсценировать её смерть. Лучше всего это сделать, когда в Садах Мечты не будет Клизмы, чтобы не предъявлять ему тело. Опять устроить показательный спектакль с её истерикой? Подговорить её и устроить так, чтобы она словно бы сбесилась и набросилась на него, а ему пришлось её ударить Ну, здесь Гор больших проблем не видел. Вздохнул полной грудью, подумав, что почти решил эту проблему. Улыбнулся Алисе: