Позже, Гор.
Я мог бы, не сдался Гор, обслуживать своих постоянных гостей и будучи в страже, это не
Я сказал, позже, Гор. Оборвал его Хозяин мягко, но эта мягкость, как Гор уже давно знал, была ещё хуже ярости, поэтому заткнулся он мгновенно. И поспешил за Алисой.
Скажи мне спасибо! Хвастливо заявил Доктор. Я тебе подыграл, и ты мне кое-что должен!
Не сейчас.
Но сегодня! И смотри; что бы Хэ не говорил, но когда она сдохнет, он у меня спросит, почему. И от меня зависит, что я ему скажу, и что он после этого с тобой сделает!
Да, да. Раздражённо произнёс Гор. Я помню; не волнуйся. Давай мне её. Он уже почти не владел собой.
Прямо щас?.. После оргии заберёшь.
Оргия за полночь затянется, ты же их знаешь.
Ну, завтра.
Я сейчас её заберу! Повысил голос Гор. Доктор сощурился.
Что-то ты какой-то нервный
Не твоё дело! Где она?!
Да забирай Просто она ещё не пришла в себя.
Ничего. Я это как-нибудь переживу.
И только забрав Алису и унеся её из Девичника, Гор без сил опустился на край колодца, потому, что ослабевшие от волнения ноги его отказались держать. Его трясло, он даже радоваться пока не мог, и даже облегчения не чувствовал, настолько пережитый стресс был силён. Он бил Алису Он её бил!.. Ради её же спасения, но что это значило для него! Он пережил свою с нею смерть, физически ощущал её дыхание, видел себя на месте Гефеста, с выдавленными глазами и содранной кожей; видел, как глумятся над Алисой гости! Приходя в себя от страшного напряжения, Гор крепко прижимал к себе Алису и, качаясь взад и вперёд, смеялся и плакал, не в силах сдержаться. Он её спас! Он её спас Она была жива! И он был жив, и у них по-прежнему был шанс поселиться вдвоём в лесу А ведь только что он уже попрощался с мечтой и самой жизнью!
С трудом успокоившись, он пошёл к Приюту. Но внутрь Алису не понёс, решил на ночь спрятать её в своём тайнике. Ночью он придёт к ней, всё объяснит, успокоит Только сначала нужно успокоиться самому. Гор сполз по стене, продолжая прижимать к себе бесчувственную Алису, откинул голову назад, закрыв глаза. Простонал, зажмурясь:
Я не хочу туда идти Солнышко, как я не хочу туда идти!!! Этот полу-стон, полу-крик вырвался из его сдавленного горла невольно, Гор не привык как-то выражать свои чувства наружу.
Как я ненавижу это всё! Шептал он, глядя лихорадочно блестящими глазами в пустоту перед собой. Как я этих тварей вонючих ненавижу! Раньше как-то как-то выключал это в себе и словно бы меня там и не было Я их не видел и не слышал А теперь Я не могу! Он вновь зажмурился, стиснутым кулаком постучал себя по лбу. Не могу, не могу! Лучше сдохнуть, чем тудаОн притих, постепенно расслабляясь и беря себя в руки. Взрыв отчаяния прошёл, и Гор сознательно замораживал в себе отвращение, гнев и ужас перед тем, что сейчас будет происходить. Он всё сделает, как надо. Он всё вытерпит и не выдаст себя ни единым взглядом. Чтобы вырваться отсюда, чтобы спасти свою Алису. Лицо его словно бы замёрзло, вернув выражение ледяной невозмутимости, усталости и затаённого презрения. Он знал, что там будет, и понимал, что виноват в участи девочки, которая займёт место Алисы, сам. Он даже не пытался найти себе оправдание, хоть оно у него и было: эта девочка всё равно была обречена, не сегодня, так завтра, в любой другой день, и каждый день невыносимого ожидания длил её муку. Гор принимал эту вину и готов был с нею жить. И так же отдавал себе отчёт в том, что сделал бы это снова, и снова, и опять, потому, что не мог отдать на это Алису. Бережно приподнял её плечи и поцеловал в лоб, прошептал в закрытые глаза:
Ничего не бойся. Я с тобой. И всё зло на мне Ты будешь чистой, солнышко. Уложил Алису в будку, прикрыл соломой, вышел и запер дверь. Уже прозвенел колокол, и Гору надо было торопиться в Красный зал.
Не понял? Холодно спросил Гарет. Где главарь?
Это я. Дерзко улыбнулась Манул. Теперь она была в эльфийской кожаной броне, которая выгодно облегала ей точёную фигуру; рыжие волосы гладко зачёсаны и сколоты сзади. Так она казалась и старше, но и сексуальнее.
Что за шутки? Гарет встал, пылая от гнева. Манул тоже поднялась, неуловимым кошачьим движением, и не успел Гарет моргнуть, а у его лица уже был длинный эльфийский кинжал:
А так?.. ЭТО тебя убеждает?.. Я Манул, Кошка, и все остальные Кошки подчиняются мне.
Стена позади её кресла была завешана всяческим оружием, от меча и гизарды до кистеня и дубины. Сама Манул держалась так, что ясно было: она отлично умеет пользоваться, по меньшей мере, кинжалом.
И к чему был весь этот маскарад? Спросил Гарет, не пряча злости. Манул хихикнула.
Чтобы увидеть выражение твоего лица! Ты ведь женщин презираешь. А тут тебе без меня не обойтись!
Ты ошибаешься, вовсе не презираю. Гарет взял себя в руки. Не доверяю, это точнее.
А зови, как хочешь. Главноеты не доволен!
А тебя это радует?
Забавляет. Так что тебе нужно, Гарет Агловаль Хлоринг, граф Гранствиллский и Июсский?
Мне нужен мой брат.
Ого!.. И всё? Больше ничего?.. А с чего ты взял, что он у меня?
Я не уверен Вообще ни в чём не уверен. Гарет готов был даже унижаться, чёрт с ним, только бы поймать за хвост этот невероятный шанс, если он вообще был. Но он должен был быть! Гарета бил какой-то странный мандраж, словно бы всё происходило и с ним, и не с ним одновременно. Может быть, что-то похожее сейчас испытывал его неведомый брат, и это было эхо его чувств?.. Гарету казалось, что он стоит на коленях, а можети придётся встатьНо если он жив, то только в банде где-нибудь!
Если он вообще жив.
Он жив! Воскликнул Гарет. Я знаю это совершенно точно! Я чувствую всё, что с ним происходит; я знаю, когда ему больно, когда хорошо; знаю, когда А, чёрт! Он взъерошил себе волосы, встав и пройдясь по комнате.
Как трогательно. Манул следила за ним без тени эмоций. Братские чувстваэто так волнует! Но у меня его нет. У меня нет никого, кто хоть немного походил бы на твоего брата. Ведь, насколько я знаю, вы близнецы?..
Он не совсем похож на меня. Признался Гарет. У него серые глаза, не синие; и в детстве у него были веснушки. Может быть, он и в остальном отличается, с братьями, родившимися в один день, такое бывает. У него шрам на губе, вот здесь, и ожог на левом плече; а на предплечье три родинки, как треугольник
Я же сказала, у меня его нет. Повторила Манул. Мне очень жаль. Можешь возвращаться обратно.
Может быть. Может быть! Но вы не единственная банда в Нордланде. И я знаю, что вы общаетесь! Клянусь, я не сдам вас никому, мне это не нужно! Мне нужен мой брат, и больше ничего! А вот благодарность моя не будет знать границ. Я душу продам за малейший намёк, хоть за что-то!
Его нет двадцать лет. Может, пора уже о нём забыть?.. Если он найдётся, тебе же придётся делиться! Или ты как раз для того и ищешь его, чтобы наверняка избавиться?
Что?!! Взвился Гарет. Глаза его полыхнули красным, но он вновь взял себя в руки. Да что ты можешь понять, баба
Ты определённо ищешь не там. Ледяным тоном произнесла Манул. Всё, что я могу тебе сказать: поищи в Винетте. У схизматиков.
ЯГарет прикусил губу. Я просто хочу сказать. У меня нет ни одного друга. Я письма ему пишу, целую кучу накатал Я подарки ему дарю на Рождество и наш день рождения, разговариваю с ним Отец отправил меня в Данию, чтобы я успокоился; но каждый день, понимаешь, каждый день, я ждал и считал дни, пока мне не исполнилось двадцать три и я не вернулся на Остров! А ты говоришь Ладно, раз тебе нечего сказать, прощай. Я поищу в Винетте Возможно, ты и права.
В Таурине есть эльф, его зовут Килмоэль. Или Ковыль
Я знаю эльфийский.
Тем лучше. Так вот Твой брат, насколько я знаю, исчез, не оставив никаких следов, словно и не было. Ни следов, ни сплетен, ни слухов, ни намёков Даже евреи ничего не знают, а у нас говорят: чего не знает еврей, того не знает никто. Спроси Килмоэля, Виоль Ол Таэр. Он тебе расскажет о бесследных исчезновениях кое-что интересное. Может, это и не связано с твоим братом, но это всё, что, в благодарность за наслаждение, я могу тебе дать.