Но вы неправильно меня поняли, Алиса взяла его за руки, робко, едва касаясь, но и от этого легкого прикосновения мурашки брызнули по коже Гора и приподняли волоски на шее, он даже дышать перестал. В сущности, к нему впервые девушка прикоснулась так. Я не купить вас хотела Нет! Глаза её сияли, а руки нежно гладили его ладони, и Гор, застыв, смотрел на её тонкие изящные пальчики, скользящие по его изуродованным клешням. И себя я предложила только вам и больше никому-никому! Это же такое личное, такое интимное, ваше тело, моё Это так ужасно: когда тебя хватают против твоей воли и делают с тобой такое! Глаза её наполнились слезами. Это больно, но больона пройдёт И страх, ах, как мне было страшно! тоже кончится рано или поздно, но ведь это такое унижение! Как его пережить?! Этот человек, Хозяин, он очень дурной, она покраснела от гнева, дурной, подлый и трусливый Он ничтожный, вот правильное для него слово! Алиса обхватила его ладони, насколько хватило пальчиков. Я не позволю ему больше взять себя; я лучше умру, но не предложу этого сама ни ему, ни этому ужасному Доктору, ни кому другому, только вам Я маленькая, это верно, я ничего не могу вам противопоставить, я могу только умеретьи я лучше умру, но не позволю делать с собой ничего унизительного или недостойного! Она была такой храброй и хорошенькой, когда торопливо говорила это! Гор смотрел на её ресницына нижних её веках они были непривычно длинные и очень пушистые, от чего глаза её казались двумя звёздочками, мохнатыми, яркими, тёплыми, чуть красноватыми. Это вишнёвое пламя, которое просвечивало сквозь карюю поверхность, завораживало и затягивало. Под глазами Алисы пролегли голубоватые тени от слёз и усталости, но это делало их только ещё красивее, они ещё сильнее манили И пугали.
Вам я так сказала потому, что вы мне нравитесь. Мне кажется, заторопилась Алиса, чуть покраснев, что вам одиноко. Что вы страдаете. Простите, если опять говорю не то, пожалуйста, простите! Я так чувствую, мне так кажется, но я такая нелепая, да? Вы первый мужчина, с которым я вот так разговариваю, я просто не знаю правил
Я тоже. Чуть хрипло от волнения признался Гор. Не знаю. Ты тоже первая чу девушка, с которой я, это, так разговариваю.
Алиса прыснула, легонько сжав его руки:
Вот забавно, правда? Девушка вдруг звонко хлопнула в ладоши, и Гор вздрогнул:
Я придумала! Мы с вами сами выдумаем правила! Ах, как весело! Первое правило придумаю я, второевы, и так далее, по очереди, я хорошо придумала?! Кто молодец?! Она щёлкнула пальцами, Алиса молодецВнезапно примолкла, вглядываясь ему в лицо. Вам не нравится? Спросила неуверенно. Вы не хотите Я и вправду какая-то нелепая, да? Голос её задрожал. Гор содрогнулся, не зная, как сказать. Он чувствовал всё так сильно, и столько сейчас было в нём всего! Алиса была такая иная, настолько чуждая всему, что его окружало с самого детства! Она красиво ела, красиво и нежно говорила, держалась так непринуждённо и грациозно! Гору и во сне такого не могло присниться, он и не подозревал, что такое возможно, что такое бывает! И ему так было жаль Алису! Сердце его просто рвалось на части. Такая нежная, такая трогательная, такая чистая! Непосредственная, порывистая, милая! И такая, как оназдесь! Большего контраста и придумать было невозможно! Гор с ужасом думал, что будет, когда Алиса столкнётся с жестокостью и безжалостностью Садов Мечты. То, что она уже виделане в счёт; как бы это ни было ужасно, всё-таки, это не тот ужас! Как спасти её от этого, как защитить?!
ЯОн мучительно искал слова. Я просто ну это, не умею так, и говорю как-то это. Ему стало так противно от самого себя, что он чуть не бросился снова прочь. Алиса так пристально вглядывалась в его глаза, словно хотела увидеть что-то в самой их глубине, и у Гора от этого взгляда, от того, что она держит по-прежнему его руки и чуть поглаживает их большими пальцами, мурашки бежали по коже. И такое желание охватило его всего, что терпеть было почти невозможно.
Вы очень хороший, Гор. Убеждённо сказала Алиса. Я не знаю, как этот противный человек заставляет вас служить ему, но это не важно не важно здесь и сейчас. Она отпустила его руки и осторожно коснулась его щеки. Я хочу, чтобы вам было хорошо со мной. Очень хочу. И поэтому сказала вам предложила вам Если вы, конечно, хотите. И я не хотела вас обидеть, правда, не хотела! Мне так одиноко здесь, и очень, очень страшно Это очень плохое место, и я, наверное, умру здесь. Губы её задрожали. Я так не хочу умирать! Почему я должна погибнуть, я же ничего плохого никому не делала?.. Я готовилась, и была благодарной и послушной, как меня учили, а меня мнеСлёзы выступили на её прекрасных глазах, и сердце Гора превратилось в мягкий-мягкий кусочек тёплого воска, с которым эта девушка могла делать всё, что хотела. Давайте честно говорить друг другу всё-всё? Это будет первое правило!
Гор кивнул, не в силах издать ни звука. Желание стало таким сильным, что он аж дрожал, сдерживая его изо всех сил. Вспомнился его сон: как он занимается любовью, и так вдруг захотелось этого наяву! Быть нежным, и ощущать ответную нежность Но разве девушки получают от этого удовольствие?.. Он прежде вообще об этом не думал, а теперь ему казалось, что они просто терпят, и всё Но как поступить подобным образом с Алисой?! Сделать ей больно, и она перестанет вот так смотреть на него, превратится в запуганную и сломленную девчонку Нет, только не это! Закрыв глаза, Гор чувствовал в себе такой сильный протест против этого, что самому было страшно.
Что с вами? Нежно спросила Алиса, снова коснувшись его щеки так, что у Гора всё внутри оборвалось и потянулось к ней, потрясённое, тронутое до самых глубин души. Так впервые почувствовавший ласку бродячий пёс тянется к приласкавшей руке, чуть не плача от удивления и радости. Его били, жгли, резали и рвали, оглаживали, восхищаясь статью, как породистого коня, порой даже облизывали, но никогда не ласкалиникогда! И никогда, никто, ни одна живая душа, не спросила у него, что с ним, даже тогда, когда он лежал, умирающий, в луже собственной крови. Гор задрожал сильнее от переполнивших его чувств, даже зажмурился, так захотелось обнять её и прижаться к нейно он боялся того, что за этим последует, знал, что тогда уж не сдержится ни за что. А Алиса, не понимая, что творит с ним, погладила его губы, коснувшись шрама, и спросила снова, с таким сочувствием, с такой нежностью:
Вам плохо?! Вы дрожите! Она метнулась за одеялом и набросила на его плечи, и Гор судорожно усмехнулся:
Мне не холодно. Произнёс хрипло. Я Мне надо уйти. Ненадолго.
Мы же договорились! Воскликнула Алиса. Честно говорить всё-всё! Вы мне не верите?! Вы ещё обижаетесь на меня?
Нет! Гор открыл глаза, взглянул на неё с отчаянием. Не могу я Возле тебя! Хочу потому что Не могу, как хочу!!!
Это даже вот так?.. Поразилась Алиса, расширив и без того огромные глаза. Но ведь я же я же согласна?..
Я боюсь. Признался Гор. Ты ведь такая маленькая. И этоСлово, непривычное для его губ, вышло из него с трудом, как-то коряво, нежная.
Не бойтесь. Алиса потянула с плеч шенс, такой большой, что легко соскользнул с них, открыв изящные плечи и такую прекрасную грудь, что Гор аж задохнулся, и уже больше не видел ничего, и не хотел видеть. Я вам верюСквозь какой-то туман доносились её слова, которых он почти не слышал и уж точно не понимал. Вы меня не обидите
Как тогда, во сне, он прижал её к себе, и Алиса прижалась к нему в ответ. И как в том сне, он не пользовался ею, а любил еёи пусть это было в первый раз, но чувство к этой девушке, нежность к ней и восторг обладания сами диктовали все его движения, подсказывали рукам и губам, как это делается. Сладость её кожи, запах возбуждения, смешанный с запахом яблока и жасмина, горячечность её объятий, удивлённые ахи и стоны, ответ её хрупкого тела, ласки её рук, зарывающиеся в волосы на его затылке пальчики, ноги, сплетающиеся на его пояснице, это было таким наслаждением, какого он никогда не знал и даже не представлял! Во сне он только мечтал, сейчас его мечта обрела реальность и превзошла всё, что он только мог пожелать! Испустив громкий крик торжества и наслаждения, Гор замер, стиснув Алису в объятиях и чувствуя, как она бурно дышит и как сильно, почти так же сильно, как его собственное, колотится её сердце о его грудь. Она, так же, как и он, горела огнём, и так же медленно расслаблялась в унисон с ним, смиряя дыхание и возвращаясь из пучин наслаждения в реальность.